Пердюк Мамонич взобрался на сучок и грозил оттуда костлявым кулачишком:

— Жучинский, ты покойник!

— Заткнись, дура! — орала Грыжа.

— Сама заткнись! — визжала Абордажь.

Всеобщее столпотворение.

— Стойте! — вдруг вскочил на дерево Мургатый. — Прекратите! Это просто гадко! Как вы можете?! В такой момент!!

Он снова зарыдал.

— О моя принцесса! Она в плену у Кретинакера! Я пойду! Я буду биться! Я победю! Она увидит и поверит!

Паук забегал по бревну туда-сюда, истерично дёргая себя за волоски.

— Она увидит. Она узнает. Она поймёт. Она поверит. Она полюбит.

— О великая Эльфира… — потрясённо молвил Жучинский. — Кретинакер…

— Кто такой Кретинакер? — чувствуя настоящую беду, спросила Наташа.

— Это муравьиный лев. — ответила сверху Грыжа, тараня в бок Абордажь. — Вот тебе, дура! Не будешь у меня платья сдувать!

— Да! Он крюгер! — крикнула та, хватая Грыжу жвалами за полосатый зад. — Вот тебе, зараза, за ягодку!

— Ну, подлая! — взвизгнула зараза. — Не крюгер, а фюрер, дура!

— Умоляю, ваше королевское величество! — взмолилась Наташа, падая перед Мургатым на колени. — Скажите, куда этот фюрер утащил ребёнка?!

— Да, да! — дудел сверху ненавистный паукам Жучинский. — Куда, скажите?!

Он опасался садиться наземь.

Мургатый перестал драть на себе волоски и обратил к Наташе сплошь зарёванную морду. Был он отвратителен и безобразен. И голос у него был такой, про который говорят, что с таким только сидеть в сортире и кричать "занято!" И лапы его гадкие сплошь волосаты. Но глаза у него были печальные. Все десять.

— Мы только хотели принести друг другу клятвы верности. — заговорил он. — Как откуда ни возьмись налетели муравьиные львы. Это ужасные создания. Принцессу вырвали из моих рук и унесли. Я бросился за ней, но упал и ударился головой.

— Да врёшь ты всё! — рявкнула сверху Грыжа. — Ты спрятался, козёл! Абордажь, стой там, я сейчас тебе как врежу!

— Ну вот, опять! — разревелся Мургатый.

— Точно! — подтвердила Абордажь. — Бросили принцессу и удрали!

И осы сцепились в воздухе.

Мургатый повесил голову.

— Я вас не упрекаю. — сказала Наташа с интонацией, обратной заявлению. — Вас слишком много обижали. Скажите нам, куда муравьи утащили девочку, и мы отправимся её спасать.

— Они промчались, словно ураган. Они неслись подобно бешеной стихии. Для муравьиных львов препятствий нет. Они берут добычу и уходят, как победители.

— Э, Мургатый, да ты поэт. — заметил недоступный паукам Жучинский.

— Куда?! — потеряв терпение, крикнула Наташа.

— В свой город. — дружно сказали свалившиеся на дерево подружки.

Маленькая компания летела над редкими лесными травами, растущими сквозь пожухлую хвою. Первыми с руганью и обзывалками летели осы. Следом — эльф в джинсиках и топике. Рядом — жук-бронзовик, бесстыжий сказочник, обидчик пауков. Внизу торопливо мчался его величество Мургатый и не успевал.

— Смотрите, вон их город! — крикнула Грыжа.

— Чего ты влезла, дура?! Я сама хотела им сказать! — заорала Абордажь и они принялись выяснять, кто кто первый должен был сказать.

Город представлял собой высоких холм. Наверно, для человека нормального роста это была бы маленькая горка. Но для эльфа и жука город был огромен. И сплошь издырявлен входами.

Мургатый безнадёжно отстал, если вообще не повернул назад. К тому же, он тут абсолютно бесполезен.

Осы самозабвенно занимались перебранкой, а Наташа с Жучинским предприняли попытку разведки с воздуха. Они принялись кружить невысоко над верхушкой муравейника. И тут же подверглись обстрелу зенитных батарей.

На верхушку города выскочили полсотни крупных чёрных муравьёв и в воздух полетели едкие струи муравьиной кислоты. Разведчики едва успели убраться.

Всей операцией командовал один крупный муравей в фуражке с большой кокардой.

— Батарея, к бою! — крикнул муравьиный лев. — По вражеским лазутчикам! Прямой наводкой! Безжалостно! А-гонь!

Струи взлетели с удивительной точностью и попали в то место, где только что были лазутчики.

— Промашка! — носился внизу и раздавал затрещины щеголеватый офицер. — Пойдёте все на силос!

— Что делать?! — закричала Наташа. — У меня нет боевого опыта! Как отбить ребёнка?!

— Голубушка! — взвыл Жучинский, уворачиваясь от очередной струи и торопливо уходя на высоту. — Хотите я придумаю про негодяев сказку?! Они побегут за мной, а вы полезете искать ребёнка!

— Надо звать наездников! — завопила Абордажь, валясь с высоты прямо на боевого офицера.

— Держись, зараза! Я иду на помощь! — и Грыжа тоже пошла на аварийную посадку.

— Взять шпионов! — разразился визгом сбитый с ног офицер. Но получил хорошего пинка и покатился со склона. Зенитная батарея потеряла управление.

— Фак тебе в тарелку! — победно взвыли осы, взлетая с тяжёлым жужжанием из самого пекла.

— Как я их поборола! — похвасталась Грыжа.

— Нет, это я их поборола. — без особого азарта отозвалась Абордажь. — Нас слишком мало. Надо звать наездников.

Как выяснилось, наездники — это особый вид похожих на муравьёв насекомых, но с крыльями и гораздо крупнее противных львов. Они были невообразимо элегантны: с красной полосой на голове, с широкой грудью и длинными ногами. И характер был под стать внешнему облику. Одним словом, удальцы!

Двух ос-скандалисток здесь знали хорошо. Их буйный характер не вызывал у воинственных наездником ни малейшего удивления. Сказочник Жучинский тоже был им известен. Но что делает тут цветочный эльф?

История с проникновением из другого мира никого не удивила. Мало ли какие есть миры. Однако, похищение эльфа Кретинакером — это из ряда вон выходящее событие. Надо срочно отбить ребёнка у муравьиных львов! И Бойк Левински, обер-офицер гвардии Гусарского полка, рассказал прибывшим о повадках муравьиных львов.

Фюрер Кретинакер построил идеальное военное государство. Он держит в страхе всех нелетающих насекомых. Да и летающих тоже, поскольку надо же где-то прятать деток. У него два рода войск. Первый — войска химической атаки. Командует ими лейб-мерзавка Казила. Вторые — армия СС — Самые Страшные. Их возглавляет оберштурмбанфюрер Гадзила.

ГЛАВА 32. В казематах Кретинакера

— Я хочу к маме.

— Молчать, военнопленный. — отозвалась Казила.

— Я в тюрьме? — недовольно спросила Катька.

— Да, ты под арестом. — высокомерно заявила лейб-мерзавка.

— Тогда мне полагается один звонок.

— Какой ещё звонок?

— Если я тебе скажу, то мне придётся тебя убить. — нагло отвечала принцесса.

Кретинакер вошёл в подземный бункер, по-военному печатая шаг. Швырнул перчатки в угол и мрачно водрузился в кресло.

— Каково число убитых врагов? — задал он вопрос.

— Ноль, мой фюрер. — отвечала лейб-мерзавка. — Подонки разбежались.

— Почему так мало пленных? — спросил он, искоса взглянув на клетку, где томилась Катька.

— Разведка доложила, что к нам движется неприятель. Сказочник Жучинский опять организовал провокацию. Он натравил на нас наездников.

— Подонки. — помолчав, сказал Кретинакер. — Так и норовят опорочить героя.

— Какого героя? — простодушно спросила Катька из-за решётки.

— Лейб-мерзавка, почему пленные разговаривают?

— Прикажете подавить бунт? — с готовностью вытянулась Казила. И обратилась к принцессе: — Молчать, военнопленный!

— Почему меня не кормят? В тюрьме должны кормить.

— Лейб-мерзавка, позаботьтесь.

Та щёлкнула каблуками и выскочила.

— Ты дурак. — сказала Катька. — Тебя в тюрьму посадят.