— Вавила, ты обалдел! Гриндеров второго размера не существует.
— Опять, опять дискриминация! — застонал кот.
— Вот гриндара!
Чугун взгромоздил на стол конечности в рифлёной платформе сорок пятого калибра.
Кот немедленно перескочил к нему на парту.
— Дай, дай сюда немедленно!
И начал стаскивать один обувь.
— Вавила, отвали! — Чугун отпихивался. — Меня маманя укокошит.
— Молчи, Костян! — сунулся к его носу кот. — Не понимаешь? Это вопрос жизни!
— А шо за спешка? — осведомился Костян.
Кот заметался по столу.
— Такая девочка, блин! Нет — чувиха! — в волнении бормотал он.
— Та хто? — всё недоумевал Костян.
— Вот, вот, смотри! — кот подсунул под нос Чугуну любительскую фотографию.
— Классная девчонка. — одобрил скин. — Какая группа?
— Ты шо, Костян, не бачив? Глядай глазиками в фотку! Они же вымерли, как динозавры! Это же хиппи! Смотри, какая миниюбка! А пояс — в дециметр шириной! А волосы! А платформа! А ноги, ноги!
— Ноги офигенные. — согласился Чугунков. — Хто это?
— Да это же Изольда! То есть Кренделючка ваша! А я маленький такой! — кот затосковал. — Как думаешь, в скины податься? Башку побрею!
— Да ты шо, Вавила! — испугался Костик. — Бритый кот — такая лажа! Ладно, бери обои гриндара! От мамки отмахаюсь. Кажу, шо бабе подарил.
— Да ты не боися, гриндара верну! Мне только гномам показать, как образец!
Кот сгрёб добычу и умчался.
— Ну шо? — спросил неизвестно кого Костик, любуясь на свои конечности. Все отвернулись, зажав носы.
— Вторую обувь в дело. — подытожил сердобольный скин.
Он достал из сумки и надел на ноги шлёпанцы. Таково было мамкино представление о второй обуви.
Лёнька с досады чуть не треснулся лобио о парту. Опять забыл спросить про Дивояр!
* * *
— Приходите и сами всё увидите. — тихо говорила мама в трубку, прикрывая её ладонью.
— Я приду. — отвечал далёкий голос. — Но вы напрасно всё это выдумали. Поверьте, я такого наслушался за все годы!
Лёнька сидел в наушниках и слушал «Радиотранс». Батон колбасы и две буханки дожидались его на диване. Бедная девочка оголодала в гостях у зелёных человечков. Ему было жалко сводить мать с ума, но Пафу надо элементарно жрать.
Неслышно растворилась входная дверь. После ловких пальцев участкового замок больше не скрипел. Семёнов тихо вошёл. Мама приложила палец к губам. Он добродушно пошевелил бровями. Бедные люди, чего только не наслушаются по телевизору! Особенно такие одинокие, как эта Зоя.
— Скоро десять. — шепнула Зоя. — Он уже клюёт носом.
Она взяла в руки кастрюлю с супом и направилась в комнату сына.
— Лёня. — деловито сказала мама. — Не пора?
— Пора. — ответил сын, отваливаясь от компьютера и зевая.
Семёнов беззвучно засмеялся за дверью, придерживая фуражку, чтобы не свалилась.
Утомлённый Лёнька лёг на диван, обнял кастрюлю.
— Сынок, а буханки куда? — засуетилась мама. И засунула хлеб ему под локоть. А колбасу за пазуху.
— Ладно, иди. — сонно пробормотал Лёнька.
— А ложку-то! — вдруг вспомнила мама и помчалась на кухню мимо Семёнова.
Милиционер тихо умирал со смеху.
Не успела Зоя войти с ложкой, как безмолвный свет озарил комнату и пробился в растворённую дверь.
— Ну вот. — расстроенно опустила руки мама. — А как же ложка?
Семёнов вскочил в комнату. Диван был пуст. Ни кастрюли, ни батонов, ни подозреваемого.
ГЛАВА 32. Свет Дивояра
— Гадость какая! — ужаснулся Пафнутий, но быстро умял всю колбасу.
— Ты на супчик больше налегай. — советовал ему Лён. — Не больно-то с кастрюлькой побегаешь по Сидмуру!
И вдруг вспомнил!
— Дубовый лист! А минералку так и не купил!
— Чего не купил? — с подозрением уставился на него Паф.
— Пить-то чего будем?!
Объевшийся волк начал икать, но всё-таки долизал кастрюлю, а то у Лёна жир потечёт по голове. Больше девать ёмкость некуда. Если привязать за ручку к поясу всадника, то она колотит волка по рёбрам.
— Что хочешь, — подытожил серый, — а придётся возвращаться на водопой обратно на Селембрис. Всего-то пути полдня.
Если замок Лембистора стоит в центре Сидмура, то этот мир очень невелик.
Обратный путь они проделали довольно быстро. Сытый Паф летел, как ветер, по следам вурдалаков.
— Эх, была не была! — крикнул он, проскакивая меж двух столбов. И оба тут же поняли, что поймали удачу. Светило солнышко, пробиваясь между набрякших влагой облаков — они опять в Селембрис!
Волк остановился и обернулся, внимательно рассматривая местность позади себя. Два столба так и стояли, но за ними виднелась совсем другая местность. Никаких высоких гор, поросших мрачным лесом. Заснеженное поле и лес неподалёку.
Лён и Паф принялись торопливо хватать чистый снег и есть его. Грязная широкая полоса, протоптанная вурдалаками, начиналась сразу от столбов. За ней же было девственно нетронутое снежное покрывало.
— Этак мы не набегаемся за водой. — проворчал волк. — Доставай-ка трубку.
Лён достал из сумки старухину трубочку.
— А это что? — удивился он, увидев чёрный шарик на дне.
— На всякий случай прихватил. — уклончиво ответил Паф. И признался: — Ну нравится он мне.
— Есть идея. — серьёзно сообщил Лён.
Он сел верхом на волка, дунул в трубку и воскликнул:
— К Гонде!
И представил его лицо.
Они никуда не перенеслись — как были посреди дороги, так и остались. Расстроенный Лён осматривал трубку, как Паф вдруг крикнул:
— Гонда!
Да, это был Гонда и не один. На лунных конях неслись к ним двое. Синий плащ Магируса развевался за его плечами так же, как и синий плащ Фифендры. Только это не старуха. А та молодая женщина с синими глазами, какой она была на Кудовае.
Удар ветра опрокинул Лёна и Пафа в снег. Они смеялись.
Едва спрыгнув с коней, волшебник и колдунья кинулись к ним и горячо обняли.
— Паф, бедный Паф! — Фифендра смотрела на волка ясными глазами. — Поверь мне, это пройдёт! Ты не обратишься в вурдалака. Моя защитная магия до сих пор не позволила яду овладеть тобой. Ты изменился только внешне.
Волшебники увели обоих с тропы подальше в лес, где рассказали им всё.
Селембрис — это мир живущих сказок и легенд. И он реален. Да, здесь живут все герои славянских сказок. Здесь ты можешь встретить Нибелунгов. Здесь даже география похожа. Лён побывал в мифологической Элладе. Лишь забитость и замутнённость сознания помешали ему сразу попасть в сад Гесперид.
Почему Геспериды приняли вид отвратительных старух? Обычное дело. Ведь и Грайи, прекрасные дочери титана Форкия, рождённые с седыми волосами и лебедиными шеями, позднее превратились в мифах в трёх старух. Легенды тоже старятся. Поэтому и здесь, на Селембрис, Геспериды принимают разные обличия. Каким ты видишь мир, таким он и становится. Что ты вносишь в него, тем он тебя и одаривает.
Здесь также живут люди. Обыкновенные люди. Со всеми их страстями и недостатками. И здесь живут волшебники, маги, колдуны, ведьмы. Мир чёрной и белой магии. Здесь тоже есть добро и зло, но формы его несколько иные. И множество промежуточных форм. Как, например, кикимора Дёрка и её гости, примитивные лесные сказочные существа. Аналоги мифологических эллинских сатиров, дриад и наяд. Только дремучесть северных лесов превратили их в диких.
Но здесь есть и вполне цивилизованные маги, как этот Семикарман. При помощи волшебной силы даже такой недалёкий волшебник может создать неплохой уютненький мирок лично для себя. Только не трогайте его, и он вас не тронет. Есть и более агрессивный тип, вроде лесного ведьмака. У того свои затеи. Его запросы побольше, чем у Семикармана. Но, есть и другие, которые просто хотят жить. Как те горные жители, что прячутся в своих каменных норах от вурдалаков.
