Миссис Дэрракотт появилась сразу же после прихода таможенного офицера. Причина ее появления была проста — она была уверена, что в дом своих предков вернулся Мэтью Дэрракотт. Следовательно, это повлечет за собой заботы приготовить ему постель и обеспечить сносный ужин. Поэтому миссис Дэрракотт захотела лично удостовериться, что приехал именно он, прежде чем давать распоряжения слугам. Когда же миссис Дэрракотт вошла в гостиную и увидела, что ее свекор бранит незнакомца, она приготовилась было поспешно ретироваться, но тут его светлость заметил ее и приказал войти и выслушать о своем сыне то, что этот незнакомец (которого он обозвал презренным чучелом) имеет неописуемую наглость говорить. Сначала она, казалось, пришла в полное недоумение по поводу обвинений, выдвинутых против Ричмонда, но к тому времени, когда в комнату вошел Хьюго, ее недоумение сменилось на горячее негодование.
Появление Хьюго стало апофеозом неловкости, которую майор всеми силами старался скрыть. Он осторожно приоткрыл дверь и сначала заглянул, а потом осмелился сделать несколько шагов в комнату, не сводя пристального взгляда со своего кузена Винсента. Тем, кто наблюдал за его приходом, сразу же стало ясно, что майор хочет привлечь внимание кузена, а также, что он находится в состоянии, которое обычно называют «слегка под мухой». Его походка не была уверенной, а на губах играла какая-то особенно глупая улыбочка. Сержант смотрел на него безразлично, обе его тетки, лица которых были обращены к двери, взирали на племянника с нескрываемым изумлением, а Винсент — через лорнет и с вялым презрением. Это возымело действие на его светлость и лейтенанта Оттершоу, которые оглянулись в тот самый момент, когда майор подавал сигналы своему кузену, подмигивая и кивая в направлении двери.
Оттершоу, моментально насторожившись, подозрительно на него уставился. Милорд, разгневанный таким неординарным поведением Хьюго, раздраженно бросил:
— А, вот и ты! Не стой тут, как монумент терпению! Что тебе надо?
— Ну, я не знал, что у вас тут гости, — глупо сказал майор.
— У меня тут вовсе не те, кого называют гостями! В чем, черт побери, дело, сэр?
— О, никаких дел, — поспешил убедить его Хьюго. — Я просто поинтересовался, здесь ли мой кузен.
— И теперь, когда вы удостоверились, что я здесь, чем могу быть полезен? — поинтересовался Винсент с легкой издевкой.
— О, ничего важного, — как-то неуверенно ответил ему Хьюго. Тут он заметил лейтенанта Оттершоу и воскликнул: — Эй, да я вас сперва не узнал! Что это принесло вас сюда в столь поздний час?
— В отличие от вас, сэр, я здесь по делу значительной важности, — резко ответил ему Оттершоу. — Возможно, вы сможете…
— Э-э-э, мне очень жаль, — сказал Хьюго, устыдившись. — Мне не следовало говорить столь развязно. — И, обращаясь к деду, добавил извиняющимся топом: — Я не знал, что вы заняты, сэр. Я удаляюсь. Винсент, если вы не слишком заняты, я буду рад, если вы уделите мне минутку: я должен вам кое-что сказать по секрету. Это дело личное, впрочем, ничего важного.
Винсент смотрел на него со слабой улыбкой превосходства:
— Слегка перебрали, кузен? Мне было бы интересно узнать, что вы имеете мне сказать по секрету, но так уж случилось, что я, как вы изволили только что выразиться, «слишком занят». О, не смотрите так уныло. Я вскоре к вам приду, конечно, если я должен.
— Нет, «вскоре» не пойдет: дело, можно сказать, неотложное! — в отчаянии воскликнул майор.
— О, ради бога! — взорвался лорд Дэрракотт. — Вы омерзительны, сэр! Можете удалиться! Буду тебе чертовски признателен, Винсент, если ты заберешь с собой этого типа! А что касается вас, сэр, — сказал он, обращаясь к Оттершоу, — да я скорее провалюсь сквозь землю, если позволю вам обыскивать свой собственный дом!
— Обыскивать дом?! — повторил майор с округлившимися от изумления глазами. — Зачем это вам, лейтенант?
— У меня нет ни малейшего желания обыскивать дом, — сказал Оттершоу. — Как я уже сообщил лорду Дэрракотту, я здесь, чтобы повидаться с мистером Ричмондом Дэрракоттом, и именно это, сэр, я собираюсь сделать! Если его светлость не желает, чтобы его дом был подвергнут обыску, возможно, вам удастся убедить его, что единственное, что ему остается, — предоставить нам мистера Ричмонда. Он, непонятно почему, не спешит этого делать, и я предупреждаю вас…
— Нет, не надо ссориться, — умоляюще попросил майор. Он посмотрел на Оттершоу и покачал головой. — Знаете, лейтенант, вам не следовало бы приходить сюда в такой поздний час. Так дела не делаются. И более того, не стоит так сердиться только из-за того, что наш Ричмонд подшутил над вами: я задал ему хорошую трепку в ту ночь, когда мы видели, как он валял дурака, завернувшись в простыню. Я выбил из башки нашего сопливого негодника эти мысли. Больше такого не произойдет — даю слово! Эй, но вы тоже не позволяйте другим так легко себя надувать!
Лейтенант, словно аршин проглотивший, протянул ордер на обыск:
— Не соблаговолите ли, сэр, прочитать вот это. Я здесь не для того, чтобы меня, как вы изволили выразиться, «надували»!
Хьюго хихикнул, но взял ордер и пробежал глазами, явно получая большое удовольствие от читаемого. Однако он снова покачал головой, вручая бумагу Оттершоу, и сказал:
— Вы делаете ужасную ошибку, но если все-таки вознамерились сделать из себя тупоголового болвана, я не в состоянии уберечь вас от этого.
Во время этого обмена репликами лорд Дэрракотт, посмотрев на Винсента, встретился с его тяжелым пристальным взглядом. Винсент не отводил глаз, возможно, секунд пять, а потом потупился, затем вытащил табакерку, постучал по крышке, открыл ее, аккуратно взял понюшку и поднес к ноздре. Втянув табак, он снова поднял глаза на лицо своего деда, на этот раз его взгляд был мимолетным, но все еще носил то же самое таинственное выражение. На кончике языка лорда Дэрракотта вертелся вопрос, какого черта Винсент пялится на него, но милорд воздержался. Этот пристальный взгляд был настолько необычным, что стал беспокоить его. Он был почти высокомерным, этот взгляд, но Винсент никогда не смотрел на деда с презрением. Милорд, догадавшись, что внук наверняка пытается о чем-то предупредить его, но все еще не понимая сути, прикусил язык и обратил разгневанный взгляд на своего наследника.
Майор, как любой мог заметить, выглядел встревоженным и непрерывно тер нос. Он бросил на Винсента красноречивый взгляд, а тот ответил на него, просто сказав возмущенным тоном:
— Ну, в чем дело, кузен? Хватит держать меня в неопределенности, умоляю! Совершенно очевидно, что вы должны признаться в чем-то невероятном, но почему вы делаете из этого такую тайну? О господи, как глупо с моей стороны! Мне казалось, что вы с лейтенантом… э-э-э… Оттершоу довольно близко знакомы, не так ли? Мне и в голову не приходило, что…
— Нет, это секрет не от него, — изобретательно прервал его майор. — Дело в том… — Он глупо хихикнул и снова потер нос. — Ну, похоже, я все перепутал. — Он снова повернулся к лейтенанту, которого к этому времени почти трясло от безудержной подозрительности, и сказал доверительно: — Слушайте, лейтенант, дело в том, что будет лучше, если вы придете завтра утром.
— Для вас, сэр, вне всякого сомнения! Но я не намерен…
— Пораскиньте мозгами, это будет лучше, — заметил майор с задумчивой ухмылкой. — Сегодня от нашего драгоценного Ричмонда будет немного толку. — И поспешно добавил, бросив осторожный взгляд на миссис Дэрракотт: — Среди ночи, я имею в виду. Конечно, если у вас имеется ордер на обыск…
— Хьюго! — выдавила из себя миссис Дэрракотт, когда чаша ее терпения переполнилась. — Этот… этот тип… обвиняет моего сына в обычной контрабанде.
Ухмылка майора стала шире.
— Я бы все отдал, чтобы только посмотреть на это, — сказал он. — Нет, мэм, не ворчите. У лейтенанта в голове застряла одна навязчивая мысль, но я должен сказать, что ее ему подкинул не кто иной, как Ричмонд, поэтому вы должны бранить не лейтенанта, а своего сыночка. Он не что иное, как юный негодник в зените своей славы. Никогда не встречал такого ветреного, повернутого на одном парня. Он на все готов, лишь бы посмеяться и над кем-нибудь подшутить. Это его девиз. Но в один прекрасный день он окажется в беде, и все из-за какой-нибудь своей глупой шутки. Возможно, особого вреда не будет, если его немного припугнуть, ведь мы не хотим больше расстраиваться из-за него…
