Таким образом, как мирской арест, или тюремное заключение, является недугом и бедствием для плоти, поскольку узник лишается этим возможности использовать свою плоть, так и “теологическая темница” является бедствием и огорчением для духа, потому что этим “заключенный” лишается сердечного мира и спокойствия. Но все же это не навсегда, как полагает разум, перенося это заключение, а лишь “до пришествия веры”. Поэтому сердце, находящееся в плену у Закона, должно быть ободрено и утешено следующим образом: “Брат, ты действительно заключен под стражу и стеснен. Но тебе следует знать, что ты заключен в эту темницу не навсегда, ибо написано, что мы заключены под стражу Закона до тех пор, пока не откроется вера. Поэтому ты помещен в эту темницу не для того, чтобы навредить тебе, но для того, чтобы возродить тебя посредством благословенного Семени. Ты был умерщвлен Законом для того, чтобы быть оживотворенным через Христа. Итак, не отчаивайся, как Каин, Саул или Иуда. Они не освободились из этого заключения, но остались в узах, и потому впали в отчаянье. Ты же, перенося эти муки совести, должен действовать иначе. То есть ты должен знать, что такое заключение является благословением и дано на пользу тебе. Но тебе следует правильно использовать это заключение, то есть использовать его ради грядущей веры. Ибо Бог не желает сокрушить тебя так, чтобы ты навсегда остался в этом бедственном положении. Он не хочет умертвить тебя так, чтобы ты оставался мертвым [навсегда]. ‘Не хочу смерти грешника, — говорит Он через пророка, — но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был’ (Иезек.33:11). Но Он хочет сокрушить тебя так, чтобы ты смирился и признал, что ты нуждаешься в милосердии Божием и в благословениях Христовых”.
Итак, это пленение Законом не должно быть вечным, оно продолжается только до пришествия веры. Об этом же учит Псалом (146:11): “Благоволит Господь к боящимся Его...” то есть к тем, кто сокрушен этим заключением в Законе. Но далее сразу же добавляются слова: “К уповающим на милость Его” . Таким образом, обоим этим совершенно различным явлениям надлежит быть соединенными вместе. Что может быть противоречивее, чем чувствовать страх и ужас перед гневом Божиим и в то же время уповать на Его милость и любовь? Первое — это ад, второе — небеса. Но все же в сердце две эти вещи должны быть соединены как можно ближе. Теоретически их можно соединить очень просто, но их соединение на практике — это наитруднейшее дело в мире, что я неоднократно познал на собственном опыте. Паписты и сектанты совершенно ничего не знают об этом. Эти слова Павла, читаемые или слушаемые ими, остаются для них туманными и неясными. И когда Закон являет им их грех, когда он обвиняет и устрашает их, они не находят ни совета, ни помощи, ни утешения, но лишь впадают в отчаянье, как Каин и Саул.
Поскольку, как уже говорилось выше, Закон является нашим “мучителем” и нашею “темницею”, мы, конечно же, не любим его, но скорее яростно ненавидим. Поэтому всякий, утверждающий, будто он любит Закон, лжет и не знает, что говорит. Вор или грабитель, любящий свою тюрьму и свои оковы, считался бы безумцем и сумасшедшим. Но поскольку, как я уже говорил, Закон заключает нас под стражу, мы несомненно являемся его злейшими врагами. Говоря другими словами, мы любим Закон и его праведность так же, как убийца любит тюрьму. Как же тогда мы можем быть оправданы Законом?
...Заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере.
Павел говорит о времени исполнения [обетования], когда пришел Христос. Но вам следует относить это не только ко времени, но также и к чувствам. Ибо историческое событие, произошедшее во время пришествия Христа, а именно — то, что Он отменил Закон и открыл [“вынес на свет”] свободу и вечную жизнь— повторяется каждый день личностно и духовно в сердце каждого христианина, в котором время Закона и время благодати постоянно чередуются. Христианин имеет тело, в членах которого, как говорит Павел (Рим.7:23), Закон и грех пребывают в состоянии борьбы. Под грехом я понимаю не только похоть, но все греховное, как Павел обычно говорит о грехе, упоминая, что он не только все еще присутствует во плоти — плоти, которая принадлежит христианину и которая крещена,— но он борется против нее и порабощает ее, производя [в ней] если не реальное [греховное] действие, то по меньшей мере — побуждение к этому действию. Даже если христианин не совершает явных и откровенных грехов — таких, как убийство, прелюбодеяние или воровство,— он все же пока что не свободен от таких грехов, как нетерпимость, ропот, ненависть и хула на Бога. Это грехи, которые совершенно неизвестны человеческому разуму. Они побуждают его, против воли, пренебрегать Законом. Они побуждают его бежать от лица Божия. Они побуждают его ненавидеть и хулить Бога. Ибо как половое влечение сильно и действенно в теле молодого человека, и как честолюбивое стремление к обретению славы и имения сильно и действенно в зрелом человеке, и как скупость сильна и действенна в пожилом человеке, так и в святом человеке сильны и действенны нетерпение, ропот, ненависть и хула на Бога. Можно найти множество примеров этого в Псалмах, в Книгах Иова, Иеремии и во всем Писании. И, описывая эту духовную борьбу, Павел использует очень выразительные и многозначительные слова: “Иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона”.
Итак, в том, что переживает христианин, можно найти как время Закона, так и время благодати. Время Закона — это когда Закон назидает, обременяет и огорчает меня, когда он вскрывает во мне грех и умножает его. Тогда Закон используется соответственно своему истинному назначению — это христианин испытывает постоянно, на протяжении всей своей жизни. Так Павлу было дано “жало в плоть, ангел сатаны”, удручающий его (2Кор.12:7). Он хотел ощутить на мгновение радость сердца и предвкушение вечной жизни. Он хотел также избавления от беспокойства духа. Поэтому он просил о том, чтобы это жало было удалено от него. Однако этого не случилось, но он услышал от Господа такие слова (2Кор.12:9): “Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. Каждый христианин переживает такую же борьбу. Много часов я провожу в спорах и “баталиях” с Богом, проявляя при этом нетерпимость и раздражение. Гнев и суд Божий не нравятся мне. В свою очередь, мое нетерпение и мой ропот неугодны Ему. Это время Закона, под которым христианин всегда пребывает по плоти своей. “Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы”,— как говорится далее, в 5-ой главе (Гал.5:17).
Время благодати настает, когда сердце вновь ободряется обетованием о даруемой милости Божией и говорит (Пс.41:5, Рим.8:32): “Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? (Разве ты не видишь ничего, кроме Закона, греха, ужаса, скорби, отчаянья, смерти, ада и дьявола? Разве кроме этого не существует также благодати, прощения грехов, праведности, утешения, радости, жизни, небес, Бога и Христа? Перестань же скорбеть, душа моя. Что есть Закон, грех и все пороки, по сравнению с этими благословениями?) Уповай на Бога... Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас”. Вот это и значит быть заключенным под Законом по плоти, но не навсегда, а до прихода Христа. Итак, когда вы устрашены Законом, скажите ему: “Господин Закон, ты — не единственное и далеко не все, что существует! Кроме тебя есть нечто более величественное и лучшее — благодать, вера, благословение. Они не обвиняют меня, они не устрашают и не порицают меня. Они меня утешают, велят мне надеяться, обещают мне твердую победу и спасение во Христе. Посему нет причины, по которой мне впадать в отчаяние”.
Всякого, кто в достаточной мере обладает этим искусством, вполне можно назвать богословом. В наши дни фанатикам, постоянно хвастающимся о Духе, так же, как и их ученикам, кажется, что они знают это прекрасно. Но я и другие, мне подобные, едва знакомы с основами этого искусства, и мы являемся прилежными учениками в школе, где это искусство преподается. Оно действительно преподается, но до тех пор, пока остаются плоть и грех, его нельзя [полностью] познать надлежащим образом.
