2) Батальонное знамя, спасенное портупей-прапорщиком Гавриленко, представленное Кутузо¬вым при рапорте от 13 января 1806 года. Разрешено прибить к древку. За спасение знамени Гав¬риленко был произведен в прапорщики .
3) Батальонное знамя, спасенное гренадером Петром Нестеровым и представленное Кутузовым при рапорте от 28 февраля 1806 года. Разрешено прибить к древку. В полковой истории сказано следующее: «…полк, почти совершенно уничтоженный, по¬терял свои знамена, и, принимая во внимание его страшную потерю и все обстоятельства боя, – трудно его в этом упрекать (полковые историки обожают оправдывать свой полк – Т.Ш.). Уже некому было защищать полковых святынь – полк почти перестал существовать (то есть разбе¬жался – Т.Ш.), но ярким доказательством его мужества служит то, что гренадер Нестеров, видя убитым подпрапорщика, имел присутствие духа сорвать знамя и спрятал его у себя. Вскоре он был взят в плен, но нашел средство убежать, явился к армии во время возвращения ея в Россию и представил знамя Кутузову, который отдал его в полк, приказав прибить к древку» .
В рапорте же Кутузова от 7 февраля 1806 года данный случай изложен несколько по-иному.
«Гренадер Нарвского мушкетерского полка Петр Нестеров нашел, под Аустерлицем, на теле убитого знаменщика, полковое знамя. Будучи взят в плен, он отделил его от древка и спрятал под своей одеждою, он бежал и представил мне знамя» .
Согласитесь, обстоятельства спасения знамени изложены по-разному. Судя по кутузов¬скому рапорту, Нестеров находился на поле сражения уже после окончания баталии, не при своем полку и даже не при одной из многочисленных отступавших русских или австрийских час¬тей. Что же делал он там? Искал знамя? Пожалуй, что нет. Скорее всего, обыскивал трупы… По стечению обстоятельств, в руки мародера случайно попало знамя и он, в душе оставаясь русским солдатом, посчитал необходимым его спасти. За спасение знамени Нестеров был произведен в унтер-офицеры и ему было пожаловано 100 рублей золотом .
4) Батальонное знамя, спасенное портупей-прапорщиком Михаилом Шеремецким. Представлено военному министру генерал-майором Меллером-Закомельским при рапорте от 16 февраля 1808 года. За спасение знамени Шеремецкий был произведен в прапорщики . Знамя хранилось в Ар¬хиве Военного министерства до 1898 года, когда было найдено Кудлингом. В 1905 году передано в 3й пехотный Нарвский полк. Приказом по военному ведомству №785 от 21 ноября 1905 г. пор¬тупей-прапорщик Щеремецкий был навечно зачислен в списки полка.
Курского мушкетерского полка. 1) Полковое знамя, спасенное подпрапорщиком Свирчевским (по другим источникам, Сверщевский – Т.Ш.), представленное Кутузовым при рапорте от 24 де¬кабря 1805 года. Разрешено прибить к древку. История спасения этого знамени так, например, была описана в полковой истории. «Лишь сотня какая людей, уцелевших в этом кровавом по¬боище, штыками пробила себе дорогу к отступлению, унося знамена. … После отступления заме¬тили, что недостает одного знамени (из пяти, бывших в бою). Все были убеждены, что знамя ос¬талось в руках врага. Но опасения оказались напрасными. Спустя некоторое время, когда полк стоял уже на квартирах в России, это знамя было принесено бежавшим из плена подпрапорщи¬ком нашего полка Григорием Васильевичем Сверщевским. Да сохранится навеки в сердцах Яро¬славцев (после ряда переформирований полк стал 117м пехотным Ярославским полком – Т.Ш.) память о нем такою же светлою и чистою, какою была любовь этого героя к родному полку и к его славе и чести. В самую тяжелую минуту боя, когда уносящие знамена горсть наших солдат пробивали штыками дорогу себе в толпе врагов, знаменщик Лавров пал раненый пулею. С ним пало на землю и знамя. Эта остановка едва не отдала знамя в руки французов, которые ворвались уже в середину прикрытия. Сознавая невозможность спасти знамя, подпрапорщик Сверщевский быстро сорвал его с древка и спрятал на своей груди. Затем он снова вступил в бой, был ранен и, обезсилев от потери крови, остался на поле боя. Вечером французы подобрали его, отнесли на перевязку, а затем от¬правили в плен во Францию. Однако заботясь о возвращении знамени в полк, Сверщевский, рис¬куя жизнью, бежал из плена. Прячась от людей, он долго скитался за границей; в полк явился вконец изнуренным, оборванным. Когда Императору Александру I ??доложили о подвиге Сверщевского, Государь наградил героя (в 1806 году) первым офицерским чином прапорщика. Григорий Васильевич Сверщевский прослужил в полку до 1815 года и вышел в отставку в чине майора.» .
Пермский мушкетерский полк. 1) Полковое знамя, спасенное подполковником Кузнецовым и портупей-прапорщиком Карлуковым, представленное Будбергом при докладе 27 июля 1806 года. Разрешено прибить к древку.
2) Батальонное знамя, спасенное фельдфебелем Стариковым и представленное Кутузовым при рапорте от 12 января 1806 года. Разрешено прибить к древку. За спасение знамени Стариков был произведен в прапорщики .
3) Батальонное знамя, спасенное портупей-прапорщиком Семеном Кублицким, вынесшим знамя с поля боя и рядовым Данилой Седыговым (по другим источникам – Седичев – Т.Ш.), которому знамя было передано портупей-прапорщиком в Аугсбурге и в Меце передано Меллер-Закомель¬скому. Позже оно было представлено генералом военному министру графу Аракчееву при ра¬порте от 16 февраля 1808 года. За спасение знамени Кублицкий был произведен в прапорщики. Знамя до 1898 года хранилось в Архиве Военного министерства, где было найдено Кудлингом. В 1905 году было передано в 131й пехотный Тираспольский полк, бывший наследником старого Пермского полка.
4), 5) Кроме того, были спасены еще два батальонных знамени, не упомянутых Кудлингом. Их сорвал с древок и позже представил Главнокомандующему подпрапорщик Ишлинский, который за этот подвиг был произведен в прапорщики .
Галицкого мушкетерского полка. 1) Полковое знамя, спасенное портупей-прапорщиком Поло¬зовым-1м и представленное генералом от кавалерии Михельсоном при рапорте от 18 мая 1806 года. Разрешено прибить к древку. За спасение знамени Полозов-1й был произведен в подпору¬чики .
2),3),4) Три батальонных знамени, спасенных фельдфебелями Никифором Бубновым и Селивер¬стом Куфаевым, и унтер-офицером Иваном Волковым. Кроме того, фельдфебель Александр Ан¬дреев спас навершие и кисти одного из знамен. Представлено Кутузовым при рапорте от 15 де¬кабря 1805 года. Разрешено прибить к древку. За спасение знамен все четверо были произведены в прапорщики .
5)Батальонное знамя, спасенное портупей-прапорщиком Петром Полозовым-2м. Представлено Меллер-Закомельским при рапорте от 16 февраля 1808 года. За спасение знамени Полозов про¬изведен в корнеты в Мариупольский гусарский полк . Знамя до 1898 года хранилось в Архиве Военного министерства, где и было найдено Кудлингом и передано в СПб арсенал, так как на¬следников у Галицкого полка не было.
6) Кроме того, еще одно знамя, не упомянутое Кудлингом, было спасено в день сражения портупей-прапорщиком Старовым .
Подольского мушкетерского полка. 1) Полковое знамя, спасенное портупей-прапорщиком Ле¬цык. Представлено Кутузовым при рапорте от 15 января 1806 года. За спасение знамени Лецык произведен в прапорщики .
В общей сложности, было спасено 25 знамен. Тем не менее, недоставало еще 10 знамен (на самом деле – больше, так как некоторые частные командиры скрыли потерю знамен). Алек¬сандр I ??приказал графу Толстому, русскому послу в Париже (уже в 1810 году) произвести не¬официальное расследование для установления точного числа русских знамен, остававшихся во Франции. К сожалению, неизвестно, увенчались ли эти изыскания каким-либо успехом . Гене¬рал Ниокс, бывший в начале века директором Музея Армии в Париже, в общем списке трофей¬ных знамен, хранившихся в Соборе Парижской Богоматери, указывает, в частности, 10 русских, взятых при Аустерлице . Как стыкуется это число с упомянутой в начале рассказа о знаменах Аустерлица цифрой 29? Все достаточно просто. Ниокс упоминает именно drapeaux – то есть знамена «в сборе» – полотнище, древко и, быть может, навершие. Прочие же 19 – лишь древки и обрывки знамен – то, что оставалось на поле сражения после спасения полотнищ и, воз¬можно, квартирьерские значки.
