День обещал быть ясным. Иль, молодой человек лет двадцати пяти, рыхлый и довольно крупный, вышел на крыльцо своего домика. Взглянув на безоблачное небо, он с досадой сплюнул: опять придется весь день жариться под жгучими солнечными лучами. Иль работал на полях, и весь его трудовой день протекал на свежем воздухе. Скорбно проторчав на крылечке еще немного, стараясь оттянуть неприятное, он нахлобучил на голову колпак ярко-красного цвета и не спеша поплелся в сторону полей.

Работать он начал не так давно, а именно когда женился. До женитьбы Иль, живя в доме отца и матери, сидел на родительских шеях, с большой неохотой нанимаясь на поля только в сезоны сева и уборки урожая. За эту работу осенью ему давали овощей достаточно, чтобы родители не попрекали его куском хлеба. Теперь же, став работником Така, владельца нескольких больших полей, он, как и несколько других бедолаг, был вынужден все неимоверно долгое лето, каждый день, поддерживать порядок: пропалывать, окучивать, поливать и, самое отвратительное, бороться с падкими на созревавшие овощи птицами, грызунами и насекомыми, некоторые из которых отличались от грызунов всем, кроме размеров. Зато за этот труд он получал настоящее золото.

Хотя Иль и шел медленно, очень скоро оказался за пределами Ростена, небольшого захолустного поселка, имевшего гордый статус города. У сарайчика, одиноко стоящего около полей Така, уже сидели облаченные в бесформенные рабочие одежды Мет и Зир – туповатые напарники Иля. Мет и Зир жили рядом, повсюду появлялись только вместе и, хотя не являлись родственниками, походили друг на друга как однояйцевые близнецы. Даже имена их почти никогда не употреблялись по-отдельности, для жителей Ростена привычней звучало одно общее имя – Метизир, и когда упоминали отдельно Мета или Зира, многие не понимали о ком речь и утверждали, что незнакомы с таким.

Несмотря на то, что стояла только середина лета, работящая троица уже успела снять один урожай и засеять поле вторично. Ушлый Так где-то раздобыл семена нового сорта картофеля, который вырастал вдвое быстрее обычного. Дорого продав первый урожай, он смог купить у Ростена участок муниципальной земли, поросший колючим кустарником, и теперь Илю и Метизиру предстояло заняться вырубкой этого самого кустарника. Работа тяжелая и, учитывая то, что в кустарнике водились сильно ядовитые змеи, опасная.

Неторопливо посудачив на животрепещущую тему: сколько им заплатит Так за такой неблагодарный труд, трое работников все-таки принялись вырубать кустарник.

Иль, опасаясь змей, внимательно осматривал землю под очередным кустом, когда его взгляд привлек какой-то предмет, тускло отливавший металлом. Воспользовавшись длинным шестом, уготовленным для разгона и убийства пресмыкающихся, он выковырял предмет из-под куста. Это оказалась металлическая коробка. Иль воровато оглянулся – не видят ли товарищи – схватил коробку и скрылся в глубине кустарника, презрев змей. Там он камнем, не без труда, открыл прикипевшую со временем крышку.

Содержимое ларца вначале разочаровало его: там лежали листы ветхой бумаги. Но, взглянув на первый же лист, он полностью изменил первоначальное мнение о своей находке. Текст ломал взгляд не используемыми сейчас буквами, по-старинному выстроившимися в стройные, лишенные благородной витийности ряды, в углах листа переливались трехмерная печать и штамп. Эти обстоятельства нелишне подчеркивали истинность содержания. В бумагах говорилось о необходимости перехода на особый режим содержания сокровищницы, где, судя по упомянутым цифрам, хранились несметные богатства. Речь шла о войне, о которой Иль никогда не слыхал, и о том, что сокровищницу необходимо скрыть и законсервировать на время этой войны. Иль дрожащими руками перебрал ломкие листы. Из всего прочитанного он также понял, что сокровищница, находившаяся в неизвестном ему городе под названием Поргол, набита золотом так, как желудок бродячей собаки, наткнувшейся на павшего вола. Город этот подвергся нападению коварных врагов. Богатства таились в подземных пещерах под городом. Лучше всего сохранилась карта, вычерченная на плотной бумаге. Красная стрелка отмечала сокровище.

Самым тщательным образом осмотрев все документы, Иль аккуратно сложил их назад в коробку. Появиться перед остальными, сжимая ее в руках, разумеется, мог только полный идиот, а Иль себя таковым не считал и засунул ее в чью-то норку, так кстати оказавшуюся рядом. Замаскировав норку листьями, он выбрался из зарослей.

– Славно тебя пронесло! – дружным смехом встретили его Мет и Зир. – Мы уж думали, что ты там лопнул.

– И не говорите, – с готовностью поддержал Иль версию кишечной проблемы, – что-то гадкие демоны не дают мне покоя со вчерашнего вечера.

Весь оставшийся день он проработал не замечая ни окружающего, ни времени. Не раз и не два Мет и Зир грубыми окриками возвращали его в реальный мир. Хрупкие листочки стали великолепной пищей и без того неуемной фантазии Иля. Он представлял как, отыскав клад, скупает все земли вокруг Ростена, строит на них громадный дом, кругом опоясывающий весь городишко, как прогуливается по длиннющей лоджии, устроенной по внутреннему периметру дома, сдержанно машет уже давно полумертвым от зависти знакомым. За день в его мозгу скопилось великое множество подобных планов. Но если кому-то кажется, что великая мечтательность всегда идет рука об руку с великой неудачливостью, то он смело может начинать выдавливать этот стереотип из своей головы, ведь если у правила существует хотя бы одно исключение, то будет справедливым поставить это правило под сомнение, даже если в десяти остальных случаях оно выполняется. В нашем же случае среди важнейших достоинств Иля значились энергичная целеустремленность и целеустремленная энергичность.

Когда солнце коснулось верхушек деревьев западного леса, Иль, Мет и Зир прекратили работу, не уничтожив и четверти зарослей. Помимо обыкновения, Иль не помчался сразу домой, подгоняемый думами о предстоящем обильным ужине. Посетовав на расстроенный желудок, он исчез в кустарнике. Мет и Зир посоветовали ему особо остерегаться змей, потому что если его ужалит ядовитая гадина, то они скорее без зазрения совести дадут ему умереть, чем кто-нибудь из них отважится высосать ртом яд из ароматно выпачканного мягкого места. Иль недолго искал заветную норку, так как его глаза все время работы непроизвольно устремлялись в ее сторону. Выйдя из кустов он не увидел ни Мета, ни Зира, чему впрочем нисколько не удивился, более того, ждал.

Разумеется, вероятность того, что клад все еще лежит забытый в подземельях Поргола ничтожна, но Иль свято верил, что ценности еще там, потому что верил в сны, знал, что духи и демоны рассказывают спящему его прошлое и будущее. Каждое утро он не вставал до тех пор пока не воскрешал в памяти какой-нибудь свой сон, потом анализировал его. В мире духов не принято говорить прямо, поэтому на расшифровку иных снов уходил весь день. Несомненную помощь в этом сложном занятии ему оказывала старая потрепанная книга толкований снов. Именно сегодня Илю приснилось, что он, окутываемый белыми скользкими червями, несется к жерлу огненной горы, чтобы избавить себя от этих мерзких животных. Ощущение омерзения настолько сильно овладело им, что он проснулся дрожащим и мокрым от пота. Сразу расшифровал этот сон. Такой сон могли ниспослать только добрые духи, потому что он сулил Илю как богатство, так и увлекательное путешествие.

Прийдя домой Иль тщательно просмотрел все документы. В особое волнение его привела карта местности. Река, протекавшая около Поргола, называлась Пунь, а это название он уже где-то когда-то слыхал. И тут он подпрыгнул до потолка, что было совсем не трудно в его домике. Пунь – это же река, текущая мимо города Допола, раскинувшегося по ту сторону Великого хребта. И рядом находятся руины древнего города! Как же он раньше не догадался?! Ведь всего полгода назад в Ростен приезжал на автокаре толстяк Вос, живущий ныне в Дополе. Он много рассказывал местной деревенщине о чудесах большого города. Упоминал он и о руинах.