Только это и спасло варвара. Клешня лишь скользнула по внутренней стороне голени, надорвав мышцу. Конан потерял равновесие и повалился назад, в исходившую горячим, удушливым паром пропасть, по дну которой текла раскаленная лава. Посланец восторженно взревел, но северянин, падая, схватился за край столба. И хотя мокрая от крови ладонь соскользнула, эта задержка спасла его, позволив все-таки закрепиться. Конан поджал колени и повис на голенях. Однако стоило ему попробовать уцепиться за плоскую поверхность столба рукой, как он почувствовал, что ноги сползают к краю площадки, и решил не искушать судьбу. Булава не упала вниз только благодаря кожаной петле, накинутой на запястье. Киммериец начал раскачивать ее, следя за тем, чтобы ноги не соскальзывали с площадки. Он знал, что, как только столбы вновь начнут сближаться, погибнет. Но пока они расходились.

Киммериец смотрел на приближающийся с противоположной стороны столб, на который мог еще попытаться влезть. Во всяком случае, это был единственный шанс спастись. Сильнее раскачивать булаву было уже нельзя. Он чувствовал, как голени едут по шершавому камню, но пятки обутых в сапоги ног каким-то чудом удерживались на месте. До приближавшегося столба оставалось не больше трех локтей, Конан сделал отчаянный рывок и попробовал забросить тяжелую булаву на его поверхность.

Отчасти это ему удалось. Киммериец выпустил рукоять, оттолкнулся ногами от Пальца, на котором висел вниз головой, и уперся локтями в площадку следующего, более толстого. Он ударился грудью о край и зашипел от боли. В глазах потемнело. Конан замер, ожидая, когда боль отступит, хотя времени у него было очень мало.

Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, когда зрение наконец вернулось, он взглянул по сторонам и тут же выругался в сердцах. Как он радовался тому, что оставил для отступления более широкий островок! Будь столб более узким, он смог бы ухватиться за противоположный край и влезть на него, но теперь сил хватило только на то, чтобы не рухнуть вниз.

Конан посмотрел на только что оставленный столб, который как раз приблизился к следующему, где стоял Посланец. Вот они сошлись вплотную. Монстр глухо зарычал и сделал очередной шаг. Киммериец стиснул зубы и напрягся, но понял, что вылезти не сможет.

Кром! Да что же это такое?!

Он оперся на левый локоть и с размаху обрушил булаву на верхнюю площадку. Пара длинных шипов, выбив из гранита сноп каменных брызг, вонзилась в казавшийся несокрушимым камень. Конан попробовал подтянуться, но резкая боль помешала ему сделать это. Повторять попытку было некогда. Об этом ему недвусмысленно напомнило раздавшееся позади рычание.

Конан обернулся и почувствовал, как кровь прилила к лицу, а ярость с новой силой забурлила в израненном теле, добавляя сил. Посланец стоял на приближавшемся столбе и мерно раскачивался, а взгляд его светился такой лютой ненавистью, что, сумей она обрести реальную силу, испепелила бы любого. Киммериец с усилием выдрал угнездившуюся в камне булаву: сейчас он должен побеспокоиться о том, чтобы монстр не раздавил его на следующем шаге.

Столбы, как неожиданно почудилось человеку, с ошеломляющей скоростью неслись навстречу друг другу. Северянин подобрался, согнул в колене правую ногу, словно и впрямь ожидал чудовищного по силе удара, держась теперь за опору лишь вытянутой вдоль края левой рукой и пальцами правой, на которой висела булава. Когда до идущего к нему столба оставалось не меньше трех локтей, Посланец неожиданно шагнул. Его длинная нога легко преодолела разделявшее противников расстояние, и острые когти впились в камень точно в середине площадки, едва не задев руки варвара. Одновременно и Конан выбросил согнутую ногу навстречу освобожденной монстром опоре и, когда подошва сапога уперлась в ее край, почти без замаха ударил по ноге Посланца. Удар застал того на полушаге. Совершенно неожиданно каменная плоть чудовища треснула: похоже, он и в самом деле потерял неуязвимость. Монстр словно присел, мгновенно став на локоть ниже ростом, и, оглушительно взревев, повалился в дальнюю от Конана сторону, но попал на поверхность искалеченной культей и, хоть и не удержался на ней, сумел зацепиться, оказавшись примерно в таком же положении, как незадолго перед этим его противник.

Однако сейчас Конан опережал своего врага на шаг. Он оттолкнулся от приближавшегося столба и одним движением вскочил на площадку. В следующий миг его булава описала стремительный круг и обрушилась на плечо монстра. Тот попытался схватить неприятеля клешней, но было уже поздно. Не выдержав сильного удара, каменная плоть разлетелась, и Посланец, отчаянно ревя, полетел вниз.

Конан стоял, тяжело дыша, не в силах оторвать взгляда от поверженного врага, еще не веря в свою победу. И только когда монстр ударился о багровую поверхность Огненной Реки и брызги темно-коричневой окалины разлетелись в разные стороны, киммериец обессилено опустился на площадку.

Каменное тело Посланца медленно поплыло вперед. Понемногу он все глубже погружался в раскаленную лаву и беспрерывно ревел, но исправить ничего не мог. Его ноги и единственная уцелевшая рука давно уже скрылись в ослепительной вязкой массе, тяжелое тело шло ко дну, и вскоре над лавой торчала лишь голова.

Постепенно дыхание Конана восстановилось. Он встал и, бросив на гибнущего в огне врага последний взгляд, начал продвигаться к ближнему берегу. Всего четыре столба отделяло его от обрыва, и вскоре он ступил на твердую поверхность. Теперь настало время подумать и о себе.

Он отер со лба пот, снял с кисти петлю и бросил булаву на землю. Затем обернулся и замер от изумления: Посланец, которого он уже считал погибшим, медленно, но верно поднимался вверх, словно кто-то невидимый вытаскивал его из огненной бездны.

Проклятый горбун!

Конан выругался. Как он мог забыть о нем? А впрочем, что бы изменилось? Однако теперь-то что делать? Киммериец посмотрел на раскаленную докрасна фигуру монстра и решительно сдернул с плеча футляр, радуясь, что, несмотря на все перипетии, он не соскользнул и не потерялся. Вот и настал черед Стрел Рока! Или исход поединка еще не предрешен?! Впрочем, какой смысл гадать? Сейчас он все узнает!

Конан вытащил из футляра лук и, уперев один конец в землю, налег на второй здоровым плечом, однако сил не хватало, чтобы надеть на него петлю тетивы. Варвар стиснул зубы и навалился на дугу всем телом.

Ну! Еще немного! Петля послушно легла на место, и Конан подхватил оружие левой рукой. Стрела уперлась оперением в тетиву, и киммериец шагнул к обрывистому краю реки. Как раз в этот миг огненно-рыжая фигура Посланца поднялась над берегом, продолжая набирать высоту. Северянин вскинул оружие и прицелился. Рука привычно потянула за тетиву, и это тысячу раз повторенное прежде движение отозвалось безумной болью. Конан до крови закусил губу и, натянув дугу на всю длину стрелы, отпустил ее, но стрела тупо ткнулась в каменное тело, древко треснуло, и обломки упали вниз. Кром! Так, значит, не все еще решено?! Борьба не окончена, или… Как он мог забыть! Посланец — не раскаленный истукан, а горбун! Он ведь сам сказал об этом!

В хорошенькую переделку он попал! Он бился с каменным уродом, в то время как настоящий Посланец постоянно находился где-то рядом. Оставаясь не видимым ни для кого, он помогал созданному им монстру и тихонько посмеивался над всеми! Однако было в этом замысле и одно слабое место: задачу Посланца должно было решить его детище.

Только сейчас киммериец до конца осознал это, но легче ему не стало. Он знал, где примерно находится горбун, но не видел его. Конечно, можно было предположить, что тот выше монстра и тянет его вверх, но у Конана осталась всего одна Стрела Рока, а это значит, что промахнуться он не имеет права! Он должен попасть с первого раза. Варвар вскинул лук, и, словно прочитав его мысли, монстр рванулся в сторону и начал быстро перемещаться к берегу озера, за дальним краем которого находился вход к Алтарю.

Киммериец прицелился, ища хоть какой-то намек на то, где прячется горбун. Огромное тело еще не остыло. Раскаленный воздух горячей волной поднимался вверх, клубился неверным маревом, и в его изменчивых струях Конан увидел… Рассуждать не было времени; Превозмогая боль в плече, он натянул тетиву и отправил к цели последнюю стрелу.