Северянин взглянул под ноги: всего полтора шага в поперечнике. Говоря по правде, он предпочел бы для боя место попросторнее, но решил, что если неудобно ему, то его громоздкому противнику уж тем более будет тесно на качающемся столбе чуть шире этого.

Он посмотрел на только что оставленный им берег. Серые скалы перемежались вкраплениями бурых пород, и на их фоне несуразная тяжелая фигура Посланца казалась чем-то нереальным, уродливым образом, извлеченным из ночного кошмара душевнобольного.

Раскачиваясь всем телом, он быстро, рваными скачками перемещался по обрывистому берегу Огненной Реки. Конан увидел, что, как он и предполагал, одна клешня у монстра полностью восстановилась, зато вторая рука представляла собой короткую уродливую культю, которой Посланец старательно прижимал к огромному телу с десяток увесистых гранитных обломков. Так вот почему он так задержался!

Киммериец испытал мимолетное чувство радости по поводу того, что от начала моста его отделяет больше сотни шагов, но в следующий миг безотчетный страх завладел всем его существом. Что он делает здесь? Бой еще не начался, а он уже изранен и с каждым толчком сердца теряет все больше и больше крови. Слабость то и дело волнами накатывалась на него, и хотя он мог пока с ней бороться, но понимал, что любой из приступов способен сыграть роковую роль. Неужели он надеется победить этого каменного бойца, созданного для убийства, посланного сюда Высокими Богами для того, чтобы разделаться с ним?! Да это же просто смешно! Нужно бежать! Бежать, пока еще есть силы и время! Бежать, чтобы попытаться спастись! Бежать!..

Киммериец снова взглянул на противоположный берег. Не больше сотни локтей осталось Посланцу до первой опоры. Конан усмехнулся и начал доставать из чехла булаву. Как знать, быть может, и придется ему умереть, но, даже если так судил Рок, он погибнет с оружием в руках, защищая то, что ему дорого, а не в позорном бегстве спасая свою шкуру.

Мгновение паники прошло, и он узнал давнего советчика, уже пытавшегося склонить его к предательству.

— Предательство? Хе-хе-хе! — проскрипел знакомый голос— Что ты знаешь о предательстве, глупый варвар?! Нет никакого предательства! Слово это придумали слабаки, чтобы оправдать собственную нерешительность. Есть только свободный выбор! Переход сильного на сторону еще более сильного, чтобы занять достойное место в новом мире!

Что это было? Мысль? Или он на самом деле слышал эти слова?

— Я узнал тебя,— неожиданно для самого себя сказал Конан вслух.

— Хе-хе-хе! Надеюсь, что так! — ответил голос, и теперь киммериец уже не сомневался, что ему ничего не почудилось.— Признаюсь, я недооценил тебя,— произнес голос, но Конан по-прежнему не понимал, где находится его собеседник: голос словно висел в воздухе, окружая замершего в напряжении человека со всех сторон.

— Покажись! — крикнул Конан.— Что ты прячешься? Быть может, боишься?

— Хе-хе-хе! — прокашлял голос.— Не нужно меня поддразнивать! Мне некого бояться в этом мире.— Он запнулся.— А показаться … Отчего нет? Показаться можно.

Миг — и прямо в воздухе перед киммерийцем предстал смутно знакомый по снам образ. Небольшая кособокая фигурка колдуна, облаченного в камзол сочного алого цвета. И как во сне, на поясе его болтался короткий меч в простых черных ножнах. Опять все красное и черное! Конан поднял взгляд и мгновенно узнал его некрасивое лицо. Бегающие, глубоко посаженные глазки с нескрываемым злорадством разглядывали огромного израненного варвара, а большой, почти безгубый рот кривился в довольной, ехидной усмешке.

— Так,— протянул он,— и что мы видим, посмотрев друг на друга после столь долгого перерыва? — Он вновь окинул киммерийца придирчивым взглядом, словно впервые увидел его, и губы горбуна растянулись в язвительной усмешке, обнажив два ряда острых мелких зубов.— Мы видим глупого варвара, которому боги-недоучки подарили то, что он отказался принять от меня: молодое тело, которым варвар совсем не дорожит.

— Мое тело — это мое тело,— пожал плечами Конан.

— Ну и дурак,— отозвался горбун.— Вот ты сейчас истечешь кровью, и он,— старикашка кивком указал на замершего на дальнем берегу Посланца,— спокойно довершит начатое. Хе-хе-хе! Вот так-то, варвар!

— Ну это вряд ли,— равнодушно возразил киммериец, хотя отвратительный холодок пробежал по спине, потому что он знал: все сказанное стариком в красном камзоле — чистая правда.

— Да ну?! — нарочито удивился горбун.— А вот мы сейчас послушаем! Так! Что тут у нас? — Маленькой красной ручкой с неестественно длинными ногтями он оттопырил непропорционально большое ухо и прислушался.— Ага! — Старик удовлетворенно кивнул.— Бежит кровушка-то! Покидает тело глупого варвара!

— Пусть бежит! — Сердце Конана сжалось, особенно от того, что он и на самом деле чувствовал, как силы покидают его, и ему стоило большого труда ни единым жестом, звуком или непроизвольным движением не выдать себя.— Я ведь теперь бессмертный,— заявил он, хотя сам не слишком в это верил,— так что смерти моей ты не дождешься.

— Бессмертный, говоришь? — В голосе Отвратительного старикашки впервые прозвучало сомнение.— Быть может, я и впрямь недооценил тебя, варвар? — Он оттопырил тонкую нижнюю губу, в задумчивости пошлепал по ней длинным узловатым пальцем и вдруг удивленно посмотрел на Конана.— Слушай, варвар, а почему бы тебе не принять в дар от меня то, что ты получил от своих друзей-недоучек?

— Потому что друзей не предают!

— Предают? — Личико горбуна скорчилось в ехидной гримасе.— Глупый варвар! Опять ты за свое! Я уже устал объяснять тебе, что здесь нет никакого предательства! Просто нужно уметь выбирать друзей. Если же выбор оказался плох, ничто не мешает человеку с головой изменить решение. Ты ведь не станешь драться мечом, если он оказался никудышным? Купишь себе другой!

— Кром! — вспылил Конан.— Перестань играть словами! Ты же знаешь, что разница есть!

— Хе-хе-хе! Конечно, есть! — Горбун довольно ухмыльнулся.— Все дело в этой девке, в Деркэто.— Он вдруг неожиданно опустился, словно кто-то невидимый подставил ему низкую скамеечку, и теперь сидел скрестив ноги, зависнув в половине локтя над ближайшим к северянину столбом.

— Не смей трогать ее! — не выдержав, воскликнул киммериец.

— Н-дэ,— протянул горбун.— Бедный влюбленный варвар…

Киммериец молчал, следя ненавидящим взглядом, как горбун отъезжает на столбе прочь. Вот он достиг крайней дальней точки качания и направился обратно. Все ближе и ближе. Еще немного, и ноги отвратительного колдуна окажутся раздавленными, и тогда с ним можно будет покончить одним ударом. Столбы почти соприкоснулись и тронулись в обратный путь. Взгляд горбуна был исполнен ехидства.

— Злой мальчишка! — Он укоризненно покачал головой.— Видел ведь, что мне грозит беда, а ничего не сказал! Нехорошо!

Конану пришлось собрать всю свою волю, чтобы подавить рвавшуюся наружу ярость. Судя по всему, это ему удалось, потому что хотя колдун и не отвел испытующего взгляда, но тему переменил.

— Никак не пойму,— заявил вдруг он,— и чего ты пристал к этой девке? Пойдем со мной,— он протянул руку, словно на самом деле предлагал киммерийцу прогуляться с ним,— и таких, как она, у тебя будет хоть десяток, а покажется мало, так два или три! Впрочем,— тут же поправил он себя,— коли она так мила твоему сердцу, мы можем и ее взять с собой. И будет она беспрекословно исполнять все твои желания. Одна или в веселой компании — как захочешь.

— С собой — куда? — прервал киммериец его словоизлияния.

— Так! — обрадовался колдун.— Наконец-то ты заинтересовался! В Светлый Мир, конечно! Митры там, к сожалению, уже не будет, да и всем остальным придет конец.

— Ты уверен, что справишься со всеми?!

— Недоверчивый какой! — Старичок обиженно надул губы.— В этом мире я могу любого прихлопнуть, словно муху!

— Однако Сет поддал тебе так,— язвительно заметил Конан,— что у меня полдня звенело в ушах от твоего крика!

— А вот если бы ты был немного поумнее,— во взгляде горбуна мелькнула с трудом сдерживаемая ярость,— то понял бы, что и блоха способна больно укусить пса, но горе, если она попадется ему в зубы! Так ты согласен?! Подумай. Я предлагаю тебе целый мир, в котором ты будешь править один! А захочешь, так вместе со своей девкой!