3. Агенты военного времени.

Агентура этой категории была «законсервирована» до начала военных действий и вербовалась из граждан вражеских стран или, на крайний случай, из граждан близлежащих нейтральных государств. Не привлекалась к выполнению разведзаданий в мирное время (допускалось выполнение агентами контрольных и проверочных заданий).

4. Агенты—радисты.

До 1939 г. мы предпочитали готовить радистов из граждан Германии или фольксдойче, поскольку вербовка и подготовка агентов были сопряжены с наименьшими материальными и прочими затратами. От этой практики пришлось отказаться, так как эта категория агентуры неизбежно подлежала практически стопроцентной ликвидации после начала военных действий.

5. Агенты влияния.

«Штучная» вербовка высокопоставленных правительственных чиновников вражеских стран. Эта категория агентуры работала, как правило, на безвозмездной основе — из идейных побуждений.

6. «Особо доверенные лица».

Секретные нештатные сотрудники, завербованные из числа инженерно—технического персонала крупнейших промышленных предприятий рейха, «богемной среды» и т. д., а также военнослужащие. Так, при подготовке плана «Гельб» («Желтый план» — вторжение во Францию. — Примеч. перев.) ОКБ потребовалась вся имеющаяся информация по каналу Альберта в Бельгии (профиль, береговые откосы, глубины, мосты и т. д.). Наши секретные сотрудники нашли необходимую документацию в фирмах, которые производили монтажно—строительные работы после 1919 года в рамках возмещения материального ущерба по условиям Версальского договора. Одновременно по запросу ОКЛ, уточняющего местоположение наземных объектов, мы разыскивали производственно—технологические планы крупнейшего металлургического завода в Люксембурге. Из агентурных источников была получена достоверная информация о намерениях администрации завода вместе со всей документацией скрыться на территории Франции. Но с помощью агентуры нам удалось найти необходимые документы в архивах одной немецкой страховой компании и немецкой строительной фирмы, которая выступала субподрядчиком при сооружении этого промышленного объекта».

Методы вербовки

«…Периодически отделения абвера помещали в зарубежной прессе объявления о льготном кредитовании служащих государственных предприятий. Кредитные банки располагались при этом в сопредельных государствах. Например, работавшие с французскими ссудополучателями банки размещались в Бельгии, Голландии или Швейцарии (филиал абвера в Кёльне учредил один из таких банков в Нидерландах). На наши объявления откликалось множество нуждающихся в срочной ссуде. Неперспективные в разведывательном отношении лица получали отказ, а заинтересовавшие нас офицеры, унтер—офицеры и служащие военных ведомств вражеских стран приглашались на собеседование в банк, где с ними и заключались договоры кредитования с крайне низким ссудным процентом. Если в оговоренные договором сроки ссуда не возвращалась (а это происходило в подавляющем большинстве случаев), к разработке подключались наши эксперты: в обмен на продление кредита от ссудополучателей требовали некоторую конфиденциальную информацию. На первом этапе вербовку не форсировали, и наши требования могли ограничиваться, например, копиями приказов по батальону. Постепенно задания усложнялись. Результаты такой методики были отнюдь неплохими: как правило, тот, кто сделал первый шаг, продолжал сотрудничать с нами и в дальнейшем.

Так в поле зрения кёльнского филиала абвера попал живущий на широкую ногу французский офицер—кавалерист. Он содержал дорогостоящую подругу, наделал массу долгов и постоянно нуждался в деньгах. В обмен на служебную информацию о его кавалерийском полке ему была обещана крупная ссуда. Когда мы выудили из него все, представлявшее хоть маломальский интерес, выяснилось, что его долги не только не уменьшились, но еще более увеличились. Наш куратор предложил ему подать соответствующий рапорт и подготовиться к экзаменам для поступления на курсы Генерального штаба. Агент выдержал экзамен и приступил к учебе в одном из военных училищ. Благодаря этому мы получили возможность ежегодно получать секретное досье французского Генштаба «Бельгийские королевские вооруженные силы». Выяснилось, что лучшие выпускники военного училища будут отправлены в Академию Генштаба в Париже. Офицер получил приказ «трудиться изо всех сил», что и было сделано! Он был переведен в Париж и передал нам среди прочего секретный меморандум «Французские вооруженные силы». Потом началась война, и связь с ним прервалась.

Кёльнский филиал провел еще несколько удачных вербовок: так, в голландский кредитный банк обратился с просьбой о ссуде фенрих боевого корабля французского ВМФ «Жанна д'Арк» (фактически речь шла о легком учебном крейсере. — Примеч. авт.), которому явно не хватало скромного денежного довольствия на дорогую содержанку. Он без колебаний согласился сотрудничать с немецкой контрразведкой и передал всю интересующую нас информацию о «Жанне д'Арк»: радиооснащение, сигнальные и радиотелеграфные коды, вооружение и боевая подготовка экипажа, дислокация флота и намечаемые перегруппировки боевых кораблей. Моряк был крайне неосторожен в обращении с попавшими к нему в руки деньгами и быстро попал под подозрение французской контрразведки. Однако верхом легкомыслия стал его визит в Голландию с добытыми сведениями в военно—морской форме. По возвращении домой он был арестован и казнен по обвинению в государственной измене.

Этот и аналогичные ему случаи окончательно убедили нас в том, что из—за опасности разоблачения нецелесообразно единовременно выдавать крупные денежные суммы завербованным агентам. Исключение было сделано только для неоднократно проверенных кадровых сотрудников абвера, задействованных в трансатлантических операциях. Разведчики, которых мы забрасывали из Португалии в Америку, получали для обеспечения необходимого по «легенде» уровня жизни в США драгоценные камни — бриллианты. Такое финансирование разведопераций абвер–1 гарантировало определенную маскировку нашим агентам и всячески приветствовалось бюджетно—финансовым управлением ОКБ, поскольку экономило вермахту валюту…»

Разведывательная спецтехника

«…Мы применяли новейшие достижения науки и техники для организации разведки (сбора информации) на территории интересующих нас стран:

а) Для аэрофотосъемки стратегических объектов (Чехословакия, Польша, Франция, Англия и СССР) самолеты—разведчики оснащались фотоаппаратурой с высокой степенью оптического разрешения. В мирное время такая деятельность представляла собой нарушение нейтралитета, поэтому при проведении подобных операций соблюдалась особая секретность: разведывательные полеты осуществлялись на высотах от 13 000 метров и выше. При этом противник не только не видел воздушных разведчиков, но и не слышал их. Главная сложность состояла в том, что работать на таких высотах можно было только в абсолютно ясную погоду. Результаты были вполне удовлетворительными: удавалось получить отчетливые аэрофотоснимки укреплений, аэродромов, железнодорожных линий, мостов и т. п., что в свою очередь помогало нам не распылять силы и намечать приоритетные направления агентурной разведки. Следует добавить, что ни один самолет—разведчик не был обнаружен вражескими службами ПВО. Согласно договоренности с главным штабом ОКЛ осуществлявшая аэрофотосъемку эскадрилья особого назначения «Ровель» возвращалась в состав люфтваффе в случае начала военных действий. Для заброски агентов—парашютистов в русский тыл Управлению Аусланд/Абвер/ОКВ на время войны была придана эскадрилья «Гартенфельд».

б) Наши агенты установили фотоэлементы на маяках и плавучих бакенах в Гибралтарском проливе. Например, аппаратура фиксировала прохождение восточным курсом морского конвоя из 10 фрахтеров и 6 военных судов сопровождения, а на следующую ночь мы получали фотоснимки 16 судов, идущих западным курсом из Средиземноморья в Атлантику. Агенты незамедлительно оповещали об этом базу германского подводного флота в Бордо. Аналогичные посты слежения кригсмарине располагались и в проливе Ла—Манш.