– Вино красное?

– Ну, если командор позволяет…

– Позволяет и настаивает. И оставьте на сегодня звания. Сейчас я для вас Алекс.

– А я…

– Знаю. Карен.

– Феноменальная память или вы просматривали заново мое досье?

– В юности я специально тренировал память – больше-то похвастать было нечем…

Она вскинула взгляд.

– Это вам-то?!

Он хмыкнул, невольно чувствуя себя польщенным ее непритворным изумлением.

Они молчали, поглядывая то в зал, то друг на друга, пока официант не принес заказ. Эшли взялась за вилку.

– О чем вы со мной хотели поговорить?

– Ешьте. Потом.

– Понятно. Не хотите портить мне аппетит.

Ему понравился ее холодноватый, без улыбки, юмор.

Эшли принялась за ужин. Давненько она не ела так – основательно, в хорошем уютном месте. В компании мужчины. Она вскинула глаза. Мужчина сидел, держа в руке почти полный бокал. Он едва ли притронулся к своим бифштексам. Ну, какие бы не были заботы у командора, ужин в его компании для младшего офицера Управления – событие неординарное. Большинству из них удавалось увидеть Мастера только мельком в коридоре. Чтобы эдакое его спросить, раз подвернулся случай… Эшли глотнула еще вина – оно ударило в желудок. И в голову. Потому что, отрезав очередной кусок мяса и отправив его в рот, Эшли внезапно спросила:

– Не тяжело быть живой легендой?

Спросила – и испугалась. Командор, видимо, думал о чем-то, потому что не сразу ее услышал. А услышав, не сразу понял. Моргнул, уставился на нее. Холодные его глаза прищурились – и внезапно потеплели.

– Тяжеловато, – признался, помедлив. Откинулся на спинку сиденья. – Не всегда получается соответствовать. Кроме того, став легендой, перестаешь быть живым человеком. У легенды не может быть слабостей – а значит, и друзей, близких… И совершенно нет прав на ошибку.

Эшли смотрела на него в упор.

– Вы ешьте, ешьте, – сказал он ласково.

Она вновь начала жевать, заметив невнятно:

– Слава Богу, мне это не грозит. А… простите, командор…

– Алекс. Что вы хотели спросить?

– Когда вы идете к женщине… еще раз простите… охрана тоже присутствует? Или вы выбираете женщин так же тщательно, как и работников Управления?

– Охрана ожидает в машине.

Она уловила предупреждающий холодок в его голосе и допила вино – простите, зарвалась. Сам виноват. Нечего было изображать из себя этакого «рубаху-парня»: Алекс-Карен – чтобы потом осаживать ее. Хотя, признаться, она провоцировала его сознательно. Ситуация порядком нервировала, и ей хотелось побыстрее вернуться к отношениям «командор-младший офицер», вернее, к отсутствию всяких отношений. Легенда, пусть и живая, подразумевает некоторую дистанцию – если не во времени, то хотя бы в пространстве.

– Так о чем вы хотели поговорить со мной? – спросила она, деловито отодвигая тарелку.

– Может быть, кофе?

– Не будем откладывать.

– О Сандерсе.

Что и требовалось доказать.

– Все, что я могла рассказать, – официально заявила Эшли, – я уже рассказала следователям. Ничего нового… даже за этот прекрасный ужин… я вам сообщить не могу.

– Каким он был?

– Что? – слегка опешила Эшли.

– Каким он был? – Холт чуть подался вперед. – Вы знаете его лучше, чем любой, самый опытный, следователь.

Она глядела на него, явно пытаясь понять, зачем ему это нужно. Чуть нахмурилась.

– Славный парень. Правда, славный. Единственной его слабостью были… нет, ни женщины, ни алкоголь, ни наркотики, ни даже карьера – вы, командор. О вас он мог говорить часами. Он был просто влюблен в вас… если вы меня понимаете.

Он потер лоб рукой, чтобы Эшли не видела его лица.

– Итак, у него не было особых слабостей и особых пороков?

– Если и были, я о них не знаю, командор.

– Он не пил, не употреблял наркотики, не попадал в истории с женщинами, не играл в азартные игры… и в Управлении его ценили.

– Точно так, командор.

– Тогда почему же здоровый молодой мужчина в расцвете лет и карьеры стреляет в себя из собственного пистолета в своем собственном кабинете?

Она не спускала с него внимательных глаз.

– Не знаю, командор.

– Вы не задавали себе этого вопроса?

– Задавала.

– И?

– И не знаю ответа. Помрачение рассудка – чем не объяснение?

– Это не объяснение.

– Другого я не знаю. И следователи, кстати, – тоже.

Он посидел еще, словно чего-то ожидая. Эшли старалась не моргать под его пристальным взглядом. Вряд ли он пытается ее загипнотизировать – и под гипнозом она бы повторила то же самое. Командор тяжело поднялся.

– Спасибо, младший офицер Эшли.

– Не за что, командор, – она поспешно встала, надевая куртку. Командор уже шел к выходу. Откуда-то появилась пара мужчин, один вышел первым, второй следовал за Карен. Он вовсе не дышал ей в затылок, но она остро ощущала охранника за спиной. Как к этому вообще можно привыкнуть?

Обратно они тоже ехали молча. Командор сосредоточенно следил за дорогой, Эшли поглядывала искоса. И все это – ради одного-единственного вопроса, на который он так и не получил ответа?

– Извините, что испортил вам вечер, – сказал он, затормозив перед общежитием.

– С большим удовольствием поужинала с вами, командор.

– Не врите, младший офицер Эшли, – строго сказал он, и она тихонько рассмеялась, выходя из машины.

– До свиданья, командор.

Нитка между косяком и дверью была порвана.

*****

Он приостановился у стеклянной стены, глядя сверху на небольшую аудиторию. Женщина-преподаватель чертила на доске какую-то замысловатую схему. Обернулась к аудитории – и к нему. Вся – деловитость и подтянутость, форма скрадывает очертания фигуры, волосы заколоты на затылке. Она подняла взгляд, и командор машинально кивнул. Не ответив на приветствие, она резко развернулась и отошла к доске. Раздражение – из-за того, что он наблюдал за ней? Или из-за вчерашнего нелепого вечера?

Если с утра она еще колебалась, как поступить, то встретив его холодный изучающий взгляд, Карен решила нарушить все мыслимые и немыслимые правила субординации.

Секретарь – высокая худая женщина со взглядом бывалого сержанта, перевернула несколько страниц своего ежедневника.

– Вам было назначено, младший офицер?

– Нет.

– Ваш визит касается личных или служебных вопросов?

– Ни то и ни другое. Хотя нет, скорее, служебных.

Губы фурии поджались.

– Так первое или второе?

– Второе.

– Вам следовало записаться на прием заранее. У командора расписано все до минуты. Не думаю, что он сможет уделить вам время. Советую обратиться к руководителю своего сектора.

– Я подожду, – сказала Эшли предельно вежливо и опустилась на стул под негодующим взглядом секретаря.

Вскоре она уже устала вскакивать каждый раз, как открывались двери. Раньше она и предположить не могла, сколько через командора за день проходит людей. Удивительно, что к вечеру он еще в состоянии с кем-то общаться…

Час шел за часом. Карен морщилась, представляя, что творится с ее телефоном и компьютером, но с обреченным упорством продолжала ждать.

Она вновь вскочила на гудевшие ноги – из кабинета командора, негромко переговариваясь, выходили люди. Последним вышел сам Холт. Натягивая плащ, мельком глянул на замершую Эшли и остановился у стола секретаря.

– Что-нибудь срочное? – спросил, быстро просматривая почту.

– Звонил господин Айсман – напомнить про ужин.

– Да-да, я помню… А кого ожидает младший офицер?

Секретарь покосилась на Эшли с неудовольствием.

– Младший офицер уверяет, что имеет к вам важное и срочное дело – личное или служебное, я так и не разобралась.

Командор, наконец, соизволил взглянуть на Эшли.

– Настолько важное, что вы потеряли полдня у меня в приемной?

– Я так считаю, командор.

Он посмотрел на часы.

– В вашем распоряжении три минуты.

Стараясь не глядеть на онемевшего секретаря, Карен вошла в кабинет вслед за командором. Он развернулся, едва дойдя до стола.