Мисс Тэйн слегка кашлянула.

– Есть… у… вас какие-то сомнения насчет этой панели, сэр Тристрам?

– У меня есть большие сомнения насчет того, сможет ли Людовик проникнуть в Дауер-Хаус, чтобы отыскать ее, – откровенно ответил он.

Он подошел к столу и взял шляпу и стек для верховой езды.

– Теперь мне пора. Я рад, что мы провели этого офицера, но есть и другие сборщики налогов. Если я вам понадоблюсь, пошлите Клема с запиской, и я приеду.

Она кивнула и спросила:

– Людовик находится в опасности, как вы считаете?

– Нет, пока он в руках Ная, но если информация о нем просочится на Боу-стрит, то кончится все плохо. Все крутится вокруг кольца-талисмана. Его нынешний владелец – человек, застреливший Планкетта. Мне придется по душам потолковать с Красавчиком.

И Шилд, и хозяин гостиницы утверждали, что Людовик имеет достаточно крепкое сложение, чтобы перенести такую пустяковую вещь, как легкая рана в плечо, и через пару дней мисс Тэйн смогла убедиться, что они оказались правы. Рана стала заживать, и пациент высказал твердое намерение покинуть постель. Это опасное поползновение было пресечено сэром Тристрамом: хотя он и приезжал в «Красный лев» каждый день, но все забывал прихватить одежду, которую обещал взять из оставленного Людовиком гардероба в Корте.

Пока Людовик лежал в задней спальне, то играя с кузиной в пикет, то строя планы возврата своего кольца, сэр Хью Тэйн продолжал занимать одну из передних комнат. Его простуда все не проходила, доставляя ему целый ряд неприятностей – воспаленное горло, головные боли, слезящиеся глаза, потеря вкуса и в довершение всего – грудной кашель. Поэтому Сара объявила, что все это может кончиться воспалением легких.

Но и без этого убедить сэра Хью не покидать своей комнаты было довольно легко. Единственное, чего не хватало сэру Тэйну, так это слуги, незаменимой персоны, которого они послали вперед, в Лондон, со значительной частью багажа и служанкой Сары. И мисс Тэйн прилагала немалые усилия, чтобы придумать причину, по которой не следовало вызывать Сетчела из Лондона к постели его больного хозяина. Сетчел уже много лет служил у сэра Хью, но мисс Тэйн чувствовала, что не может доверить ему секрет присутствия Людовика в «Красном льве». К счастью, Клем зарекомендовал себя расторопным слугой, и, не считая двух или трех раз в день, когда сэр Хью хотел бы иметь рядом Сетчела, он был вполне доволен его услугами. Хью поверил рассказу Сары о наследнице, которая убежала от нежелательного брака. Как-то он спросил сестру, не встречала ли она в гостинице контрабандиста. Та призналась, что встречала, но тут же сказала, что он уже уехал.

– О! – ответил сэр Хью. – Вот это жаль. Если вы увидите его еще раз, то дайте мне знать.

Обе леди не знали, что сказал сэр Тристрам Красавчику Левенхэму, но тот появился в Хэнд-Кросс через два дня. Приехал после полудня в своем элегантном фаэтоне, со светло-голубыми подушками. Его провели в гостиную, где сидели мисс Тэйн и Эстаси, и где он был встречен мрачным взглядом своей кузины.

Бэзил успел снять подбитый мехом плащ еще в кофейной комнате и появился перед глазами мисс Тэйн в светло-розовых панталонах с бантиками и лиловом фраке в полоску. На нем были также модные короткие сапожки. Галстук показался Саре ужасающим, задний воротник фрака – очень высоким. В довершение всего, в руке он держал шляпу, похожую на сахарную голову. Красавчик задержался у дверей, поднял изысканно украшенный лорнет и улыбнулся.

– Так вот вы где, маленькая беглянка! – воскликнул он. – Мои поздравления, дорогая кузина! Бедный, бедный Тристрам!

– Не знаю, зачем вы явились сюда, – ответила Эстаси, – но я вовсе не желаю вас видеть! Это мой кузен, Сара! Это моя подруга мисс Тэйн, Бэзил!

Он поклонился, прижав руку к сердцу:

– Ах… да, знакомая по Парижу, как я понимаю! Какой счастливый случай привлек вас в это жалкое место, мэм?

– Если бы не был болен мой брат, я бы ни на минуту здесь не осталась, – заверила Красавчика мисс Тэйн. – Но возможность снова увидеть мою дорогую Эстаси возместила мне необходимость оставаться в этой гостинице. Не угодно ли вам присесть?

Мистер Левенхэм поблагодарил и сел на стул, на который она указала, аккуратно положив шляпу на стол. Восхищенно глядя на Эстаси, он сказал:

– Так вы все-таки решили не выходить замуж за Тристрама? Вы убежали, чтобы быть с вашей подругой! Я приветствую это! Но как здесь неуютно, моя дорогая кузина! Если бы вы только доверяли мне, я сам проводил бы вас и отвез бы сюда, к мисс Тэйн, в своем экипаже – это куда лучше, чем одинокое путешествие ночью.

– Я предпочла добираться сама, – ответила Эстаси. – Это было такое приключение!

– Как жаль, что я вам так не нравлюсь и вы мне так мало доверяете, а ведь я ваш покорный слуга.

К удивлению мисс Тэйн, Эстаси мило улыбнулась и ответила:

– Это не так! Просто вы носите дурацкую шляпу, и, кроме того, я очень хотела приключений.

Он рассмеялся:

– Мне жаль, что вам так не нравится моя шляпа, но это дело поправимое. Скажите мне, что вы собираетесь делать теперь, когда вы дали Тристраму соnge [13].

– Собираюсь остаться в городе с мисс Тэйн. Красавчик задумчиво посмотрел на Сару:

– Да? Могу ли я получить разрешение навестить ее в Лондоне?

– О, разумеется! Она будет очень счастлива, – ответила Эстаси. – А знаете, мисс Тэйн была бы очень рада увидеть Дауер-Хаус. Старинные дома – ее страсть.

Мисс Тэйн бросила на подругу благодарный взгляд и попыталась принять вид завзятого археолога.

Красавчик вежливо ответил:

– Я был бы польщен визитом мисс Тэйн, но, может быть, Левенхэм-Корт – более достойный объект для изучения?

– Да, но вы должны понимать, что я не могу поехать в Корт, – живо отозвалась Эстаси. – Тристрам очень сердит на меня, и я не хочу, чтобы там возникли какие-то неудобства.

Красавчик приподнял брови.

– А что, Тристрам все еще докучает вам с женитьбой? – с интересом спросил он.

Не зная точно, что сказал ему Тристрам, Эстаси решила дать уклончивый ответ:

– Он дал слово дедушке, вы же знаете.

– Ах, – вздохнул Красавчик, поигрывая лентой своего лорнета. – Вы, разумеется, наследница. Я никогда не считал, что вы и Тристрам созданы друг для друга, но признаюсь, ваш неожиданный побег был для меня сюрпризом. Мне говорили, что ваша поездка была связана с приключениями. Что-то там с контрабандистами, хотя, я думаю, это преувеличение.

– Я полагаю, – вставила мисс Тэйн, – что в этих краях вообще много контрабандистов?

– Думаю, что так, – согласился Бэзил. – Мне всегда казалось, что мой двоюродный дедушка поощряет свободную торговлю.

– Кузен, – перебила его Эстаси, – может быть, я привезу как-нибудь утром мисс Тэйн в Дауер-Хаус? Мне казалось, что вы такой же, как Тристрам, и хотите загнать меня в Бат, но теперь я вижу, что вы очень симпатичный, и совсем не возражаю вместе с Сарой навестить вас.

– Ради бога! Разве я не сказал, что буду польщен?

Мисс Тэйн, вспомнив все достопримечательности старинных домов, которые она посетила во время своих путешествий, тут же втянула его в разговор. К счастью, она хорошо помнила все свои заграничные поездки и рассказывала о них с большим энтузиазмом и не без воображения. От темы контрабандистов Красавчика отвлекли, и, хотя он мало знал о старинных вещах и почти не питал к ним интереса, он был слишком хорошо воспитан, чтобы попытаться сменить неинтересную ему тему разговора. Мисс Тэйн владела вниманием Бэзила все оставшиеся двадцать минут его визита и, когда тот поднялся, чтобы уйти, сердечно поблагодарила за разрешение посетить Дауер-Хаус и пообещала воспользоваться им в первый же подходящий день. Эстаси напомнила Саре, чтобы та взяла свой альбом для рисования.

Красавчик откланялся, недоверчивый Най проводил его к экипажу, и тот отъехал, а кузина радостно смотрела на все это сквозь шторы гостиной.