Телеграмма генерала де Голля Рене Массигли, в Алжир
Рим, 30 июня 1944
1) Я намерен совершить поездку в Вашингтон, ограничив ее характер личной встречей с президентом Рузвельтом, выражением признательности Франции американскому народу и его армиям и информационными целями.
Я твердо решил не предпринимать и не соглашаться на какие бы то ни было переговоры в собственном смысле слова.
Меня будут сопровождать: генерал Бетуар, Палевский, один дипломат, возможно Парис, полковник де Ранкур, Тейсо и Бобэ.
2) Я хочу прибыть в Вашингтон вечером 6 июля и принимаю программу пребывания в Вашингтоне 6, 7 и 8 июля, составленную Оппено совместно с государственным департаментом, а также его предложение о посещении Нью-Йорка 9 июля.
В Нью-Йорке я хотел бы принять всю французскую колонию, за исключением лишь тех лиц, которые настроены открыто и резко враждебно. Оппено должен организовать эту встречу самым либеральным образом, подчеркиваю - самым либеральным. Это не помешает мне, впрочем, особо посетить "France for ever".
3) В Канаду я хочу отправиться сразу же после посещения Нью-Йорка. Вам следовало бы немедленно договориться об этом с генералом Ванье и предупредить Бонно.
4) В Алжир я должен вернуться не позднее чем утром 14 июля.
Письмо Пьера Вьено генералу де Голлю, в Алжир
Лондон, 30 июня 1944
Генерал!
Это письмо будет передано вам Парисом одновременно с проектом соглашения, к которому мы пришли вместе с Иденом, и запиской профессора Гро по данному вопросу.
Здесь я хотел бы дать вам лишь общее представление об этих переговорах.
Можно, по-моему, сказать, что мы добились того "успеха на 90 процентов", на который я надеялся: соглашение. Практически означающее действительное признание Временного правительства; безусловное подтверждение французского суверенитета; устранение малейшего намека на "контроль" со стороны главнокомандующего, в том числе и в передней зоне; подтверждение принципа полного равенства Временного правительства с союзными правительствами, из чего мы сможем в будущем извлечь важные последствия в международном плане (например, в вопросе о перемирии с Германией).
Сейчас речь идет о том, можем ли мы обеспечить себе дополнительные преимущества и внести улучшения в представленный вам проект.
Что касается политических статей, я не думаю, чтобы это было возможно.
Я уверен, что соглашение с союзниками укрепит наш авторитет во Франции.
Мы не должны заблуждаться в этом деле. Идя за вами, Франция идет в то же время и вместе с союзниками. Это естественно, поскольку в ее глазах вы сами символизируете верность Франции ее союзам. Огромное большинство французов было бы глубоко потрясено, если бы оказалось, что даже в самые дни освобождения нельзя прийти к согласию.
И если даже придет время, когда французы убедятся в том, что ответственность за такое положение ложится на союзников, все равно это нас не усилит. (Из этого извлекут пользу лишь одни коммунисты и к тому же еще самым опасным образом.)
Итак, существо вопроса не вызывает у меня сомнений. Без всякого, уверяю вас, авторского самолюбия я считаю своим долгом рекомендовать вам пойти на предложенное нам соглашение.
Прошу вас, генерал, принять уверения в моем уважении и преданности.
Телеграмма генерала де Голля Анри Оппено, в Вашингтон
Алжир, 2 июля 1944
Подтверждаю, что прибуду в Вашингтон 6 июля, во второй половине дня.
Я согласен с программой, предложенной на этот день американцами, а именно; чай у президента и обед у Корделла Хэлла.
Я согласен также с программой на 7 июля: беседа и завтрак в Белом доме. С другой стороны, я не намерен вести переговоров (я подчеркиваю переговоров) по вопросу о выпуске денежных знаков.
Наша делегация должна устроить большой официальный прием. Разошлите приглашения в той форме, какая покажется вам наилучшей.
Заявление генерала де Голля по прибытии на Вашингтонский аэродром 6 июля 1944
Я счастлив вступить на американскую землю, чтобы встретиться с президентом Рузвельтом. Я приветствую всех американцев, мужчин и женщин, которые не покладая рук трудятся для войны, а также смелых американских парней - пехотинцев, моряков и летчиков, - которые за морем сражаются с нашими общими врагами.
Американцы, наши друзья! Французский народ думает о вас и приветствует вас.
Война идет успешно. После того как немцы и японцы будут разбиты, нам предстоит организовать мир на принципах свободы и мира. Мы горячо желаем, чтобы Соединенные Штаты и Франция продолжали всесторонне сотрудничать друг с другом, подобно тому как сегодня наши бойцы плечом к плечу шагают к общей победе.
Письмо председателя совета министров Италии Бономи генералу де Голлю, в Алжир
Салерно, 6 июля 1944
Генерал!
Министр Прунас подробно информировал меня о беседах, состоявшихся между вами несколько дней назад в Неаполе, и передал любезные слова, которые были вами сказаны по моему адресу и которые я высоко ценю.
Сразу же хочу вам сказать, что ваше предложение о том, чтобы иметь в Риме до дворце Фарнезе в лице Кув де Мюрвиля представителя французского Временного правительства, с которым можно будет без постороннего посредничества и без помощи третьих лиц начать переговоры об итало-французских отношениях в настоящем и будущем, со всех точек зрения представляется мне превосходным предложением и встречает с моей стороны полное одобрение. В соответствующий момент при благоприятных обстоятельствах, несомненно, можно будет иметь и итальянского представителя при вашем правительстве.
Хочу также подтвердить то, что уже было сказано вам министром Прунасом, а именно, что внесение ясности в отношения между Италией и Францией и постепенное упрочение дружбы между ними составляет одну из главных задач моего правительства. Я счастлив, что вы разделяете мою глубокую уверенность на этот счет.
Латиняне Европы должны опираться друг на друга, чтобы противостоять тому шквалу, который угрожает их поглотить. Они преодолеют эти испытания, если найдут - в чем я глубоко убежден - силы и мужество для своего возрождения и обновления.
В свою очередь передаю вам, генерал, те же пожелания, которые вы соблаговолили выразить по моему адресу и по адресу моего правительства. Особенно хочу выразить чувство глубокой солидарности с вами в отношении успеха военных операций, которые несомненно приведут к освобождению Франции, столь достойно представляемой вами.
Примите уверения в моих самых лучших чувствах.
Телеграмма французского делегата в Италии Мориса Кув де Мюрвиля министру иностранных дел, в Алжир
Неаполь, 8 июля 1944
Вчера я имел беседу с генеральным секретарем по иностранным делам. Она касалась главным образом откликов на недавнюю поездку генерала де Голля в Италию.
1) Заявление генерала журналистам в Риме произвело большое впечатление как содержавшимся в нем намеком на франко-итальянское сближение, так и выраженными в нем чувствами по отношению к "вечному городу" как к очагу латинской культуры и центру католицизма. Это впечатление широко отражено в столичных газетах. Его разделяют и в Ватикане.
2) Председатель Совета министров был исключительно тронут словами, сказанными генералом де Голлем в беседе с Прунасом. Он прежде всего благодарен за то, что генерал ни единым словом не коснулся прошлого, которое теперь подвергается всеобщему обсуждению. Он расценивает все это как дружественный жест в отношении своего правительства и Италии. Он целиком поддерживает программу достижения соглашения между латинскими странами и считает, что его страна заинтересована в том, что бы Франция возможно скорее заняла свое место в качестве великой державы.
По мнению Бономи, ничто не разделяет Францию и Италию; остается только урегулировать тунисский вопрос. Он готов разговаривать об этом, и Прунас спросил меня, сможем ли мы начать переговоры по этому вопросу, когда его правительство переедет в Рим. Я ответил, что, по-моему, возражений не будет, учитывая, что исходной точкой переговоров будет ликвидация всех итальянских привилегий в Тунисе.
