В нашей делегации в Каире я встретился 8 августа со славными людьми, обеспокоенными существующей ситуацией, но преисполненными лучшими намерениями. В общем настроение и больших и малых дало мне почувствовать, насколько утвердилось и упрочилось наше положение на Востоке со времени моего прошлогоднего пребывания.
Пришло время воспользоваться этим, чтобы внести ясность в наши отношения с союзниками, повсеместно укрепить и централизовать власть, сделать дальнейшие шаги в смысле нашего участия в общем руководстве военными операциями.
Передайте содержание этой телеграммы Национальному комитету...
С дружеским приветом.
Телеграмма генерала де Голля Рене Плевену и Морису Дежану, в Лондон
Каир, 11 августа 1942
Сегодня снова виделся с Кэйзи. На этот раз он ни слова не сказал о выборах. Таким образом, этот вопрос улажен для текущего года. Естественно, мы хотели бы, чтобы военная ситуация позволила установить в Сирии и Ливане, как только это станет возможным, представительный режим, но этот вопрос касается только Франции и заинтересованных государств. Мы не будем проводить выборы, когда немцы продвигаются к Кавказу, когда они почти подошли к дельте Нила и когда арестовывают Ганди и Неру.
Как я и предвидел, поворот штурвала, произведенный нами в этом отношении, вызвал вчера бурю у англичан, что лишний раз доказывает, что они питают какие-то задние мысли. Черчилль метал громы и молнии и клялся, что он защитит Спирса. Вся эта буря теперь улеглась. Я продолжил сегодня ту же линию, напав на Кэйзи в вопросах зернового бюро и железной дороги Хайфа Триполи. Я сказал Кэйзи, что ознакомлюсь на месте с этими вопросами и что мы сохраняем за собой право принимать все меры, которые сочтем необходимыми в интересах населения в том, что касается зернового бюро, и в интересах железнодорожной компании, Ливана и Франции в том, что касается железной дороги.
Видел сегодня Окинлека и Теддера. Встреча была очень сердечной и полезной.
Сегодня утром принял парад отличных частей дивизии Кенига.
Завтра отправляемся в Бейрут. Черчилль и Гарриман уезжают в Москву.
Передайте содержание этой телеграммы Национальному комитету.
С дружеским приветом.
Телеграмма генерала де Голля Рене Плевену и Морису Дежану, в Лондон
Бейрут, 13 августа 1942
Отвечаю на телеграмму Мориса Дежана от 7 августа.
1. Что касается будущих границ Чехословакии, то мы должны занять благоприятную позицию в отношении целостности Чехословакии в том виде, в каком она существовала до Мюнхена. Однако нужно сформулировать это в таких выражениях, которые позволят нам в дальнейшем иметь некоторую свободу действий в вопросе о судьбе судетского меньшинства в Чехословакии и о судьбе словаков и Тешина. Наконец, в нашем заявлении при всем том нужно более четко оттенить чехословацкие интересы, чем это сделано в английском заявлении.
Я прошу срочно представить мне текст заявления, в котором будут учтены вышеизложенные моменты. Как только этот текст будет составлен, мы сможем его опубликовать одновременно в Бейруте, где я нахожусь, в Браззавиле и в Лондоне. Предварительно вы должны показать текст Бенешу, чтобы узнать его мнение.
2. Прошу передать от моего имени Бенешу, что мы высоко оценили относящуюся к нам часть его выступления по радио.
3. Что касается подсказанной им Советскому правительству мысли о признании Москвой Национального комитета в качестве правительства Франции, то против нее мы не можем возражать. Однако мне кажется, что это еще преждевременно по причинам, которые я не раз излагал и вам лично, и вашим коллегам по Национальному комитету. Во всяком случае, вы можете засвидетельствовать Бенешу, что мы чрезвычайно высоко ценим его намерение.
Телеграмма Мориса Дежана генералу де Голлю, в Бейрут
Лондон, 13 августа 1942
1. Гарро имел 8 августа продолжительную беседу с заместителем комиссара иностранных дел СССР Деканозовым.
Выразив свое сочувствие Сражающейся Франции, заместитель комиссара указал, что французский народ не должен ждать помощи извне, чтобы начать активную борьбу против поработителя.
В качестве примера он указал на Югославию. Всеобщее вооруженное восстание во Франции, продолжал заместитель комиссара, явилось бы сигналом к восстанию во всей порабощенной Европе и ускорило бы желаемое вмешательство английских и американских войск.
Гарро ответил, что положение во Франции значительно отличается от положения в Югославии, особенно потому, что в Виши существует правительство, преданное врагу, но в то же время признаваемое некоторыми союзниками в качестве французского правительства. Он также выдвинул другие доводы, которые легко себе представить.
Позиция собеседника привела Гарро к мысли, что в связи с отсутствием общего наступления союзных сил на Западе подвергающееся чудовищному натиску немецких армий Советское правительство горячо желало бы восстания в порабощенных странах.
2. С этой информацией следовало бы, быть может, сопоставить некоторые сведения, полученные мною из других источников. Судя по этим сведениям, Советское правительство, учитывая, что до зимы союзники не смогут предпринять достаточно серьезные военные действия на континенте, которые могли бы облегчить положение на русском фронте, сообщило в начале августа в Лондон и Вашингтон, что следует снабдить СССР ресурсами (продовольствием и вооружением) для продолжения борьбы. В таких условиях была решена поездка Черчилля и американских представителей.
3. Во время беседы с Гарро заместитель комиссара дал понять, не предрешая, однако, отношения руководящих кругов, что предстоящий приезд в Москву генерала де Голля, "который пользуется большой популярностью в СССР", был бы, несомненно, желателен.
Телеграмма генерала де Голля Уинстону Черчиллю, в Лондон
Бейрут, 14 августа 1942
С самого начала пребывания во французских подмандатных государствах Леванта я с сожалением убедился, что соглашения, заключенные между английским правительством и Национальным комитетом относительно Сирии и Ливана, здесь нарушаются.
При заключении соглашений Литтлтона - де Голля в июле 1941 и обмене нотами между Французским национальным комитетом и Форин офисом в октябре 1941 учитывались обязательства Великобритании не преследовать никакой политической цели в государствах Леванта и не посягать в этом районе на позиции франции, а также признавать французский мандат вплоть до решения Лиги Наций, единственно правомочной его отменить.
Я должен вам сказать, что, как мне кажется, многие проявления политики Великобритании в Сирии и Ливане не соответствуют этим принципам.
Постоянное вмешательство представителей английского правительства в дела внутренней и административной политики государств Леванта и даже в отношении между этими государствами и мандатарием несовместимы ни с отказом Англии от политических интересов в Сирии и Ливане, ни с должным уважением позиции Франции, ни с мандатным режимом.
Кроме того, я считаю, что такое вмешательство и вызываемая им реакция побуждают население всего арабского Востока думать, что серьезные расхождения нарушают здесь доброе согласие между Англией и Сражающейся Францией, являющимися между тем союзниками.
Такое положение в конечном счете может сыграть лишь на руку нашим врагам.
Я должен сообщить вам, что посягательства на права Франции, как и на права правительств государств Леванта, глубоко задевают всех французов, а также народы Сирии и Ливана. Тем более что мы всеми силами, нередко в условиях тяжелой моральной обстановки, поддерживали военные действия английского сухопутного, военно-морского и военно-воздушного командования, предоставив все наши силы в распоряжение английского командования для участия в сражениях в Ливии и Египте.
Я вынужден просить вас возобновить действие заключенных нами соглашений относительно государств Леванта, чтобы таким образом обеспечить наше военное сотрудничество и продемонстрировать всему Востоку существование согласия между Великобританией и Францией. Не говоря уже о других причинах, мне это кажется необходимым, чтобы лучше соединить наши силы в тяжелое время войны, которую мы ведем сообща.
