Глядя, как гаснут последние огни над Анкарой, Иненю не знал, что в этот момент на другой половине земного шара первый обреченный авианосец Kido Butai медленно погружается в тропические воды у берегов Панамы.
На следующее утро в Багдаде, находившемся на расстоянии 800 миль на юго-восток, генерал Александер и Р. Дж. Кейси пили свой утренний кофе на веранде виллы последнего. Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, утреннее сообщение, пришедшее из штаба 8-й армии, было весьма обнадеживающим. Потери, понесенные в ходе приграничных сражений, были невелики, и боевой дух войск, по свидетельству всегда оптимистичного Монтгомери, продолжал оставаться на высоком уровне. Они понимали, что смогли нанести Роммелю несколько чувствительных ударов, а усиливающееся преимущество летчиков Королевских ВВС в небе Палестины еще больше способствовало укреплению боевого духа. В следующий раз они сумеют остановить Роммеля раз и навсегда. Триумфального въезда немцев в Иерусалим не будет.
Александер воспринимал оптимизм Монти с известной долей скептицизма, но он располагал и другими доказательствами. Отчеты маршала авиации Теддера подтверждали утверждения о нараставшей мощи Королевских ВВС. В них же отмечались те трудности, с которыми приходилось сталкиваться летчикам люфтваффе, действовавшим со своих временных баз на Синае, для обеспечения приемлемого уровня защиты для танковой армии Роммеля. По-видимому, днем накануне одна из германских танковых дивизий была серьезно потрепана с воздуха на дороге Биршеба — Хеброн. Возможно, сейчас еще преждевременно делать далекоидущие выводы, говорил Александер Кейси, но, кажется, «самое худшее уже позади».
Кейси надеялся на это. Он говорил генералу о том, что, как и ожидалось, политическая ситуация складывается благоприятно и есть надежды на ее дальнейшее улучшение. Длинный перерыв между захватом Роммелем Египта и его наступлением на Палестину в большей степени пошел на пользу британской стороне. Немцы и итальянцы находили время для раздоров по каждому поводу, а слабая египетская экономика продолжала разрушаться. «Египтяне очень быстро освободятся от своих иллюзий, — говорил Кейси. — У нас даже имеются неподтвержденные сообщения о вооруженных столкновениях между группой офицеров-добровольцев и итальянской военной полицией».
Министр оживился при этом сообщении. «Самое важное заключается не в том, что египтяне осознают, что Фарук и Али Махер являются марионетками «оси», но то, что это станет ясно и арабам в Палестине, Сирии и Ираке. Сейчас большинство тех из них, кто сохранил здравый смысл, отчетливо понимают противоречивость ситуации, когда за перспективу освобождения приходится прислуживать Германии. В настоящий момент они выжидают, в какую сторону подует ветер. Если нам удастся остановить Роммеля недалеко от Иерусалима, тогда, я полагаю, большинство арабских лидеров будут сохранять нейтралитет. Конечно, кучка фанатиков может подстрелить какого-нибудь британского солдата и взорвать какое-нибудь здание, но те из них, кто решает дела, будут сидеть тихо и стараться извлечь максимальную пользу из этой ситуации. Естественно, мы предложим им все, что сможем, — неопределенные обещания плебисцита в Палестине, полную независимость всем и каждому по окончании войны.
Нам повезло, что иракский мятеж произошел в прошлом, а не в этом году и что у нас была возможность устранить с пути все опасные персонажи. Нури-эс-Саид останется с нами вопреки всем трудностям. Он пользуется популярностью среди всех, кроме иракской армии. Мы должны разоружить их. Так же обстоит дело и с шахом Ирана. Он будет делать все, что мы ему скажем, до тех пор, пока немцы не появятся перед его дворцом в Тегеране. Единственными лидерами, которые вышли сухими из воды в прошлом году, остаются Рашид Али и муфтий. Муфтий сейчас в Египте и у него большие проблемы с итальянцами. Рашид Али, насколько нам известно, сейчас находится на Кавказе с тремястами арабскими добровольцами, но немцы будут держать его на коротком поводке. Складывается впечатление, что он и муфтий находятся сейчас не в лучших отношениях. Теперь, когда турки вступили в войну, у немцев будет гораздо больше проблем, хотя они еще не совсем осознают это. Турки захотят оторвать Армению от России, а немцы, без сомнения, посулили им и регион Мосула. Они и нас просили об этом, но мы отказали. И мы имеем доказательства, которые можно предъявить иракцам. Видимо, немцы не понимают, что, имея Турцию в качестве союзника, они не могут рассчитывать на поддержку арабов. Это относится и к Азербайджану. Кажется, они принимают идею независимой Азербайджанской республики — марионеточной, конечно, — не задумываясь о том, как это будет воспринято в Тегеране. В течение многих лет Персидский Азербайджан страстно стремится к своей независимости, а шаху это известно слишком хорошо. Немцы, которые очень много рассуждают о силе национализма, мало что знают о его значении за пределами Германии. Свою политику на Ближнем Востоке они превратили в сплошную неразбериху».
Александер выслушал Кейси с большим интересом. Хотя ему было уже около пятидесяти одного года, он был одним из тех солдат нового типа, которые верили в важность политического измерения в ходе военных действий. Если немцы и в самом деле, как утверждает Кейси, проиграли политическое сражение за Ближний Восток, тогда решить военные задачи британцам будет значительно легче. Об оптимизме Монтгомери уже говорилось. На севере, как докладывали Александеру, ситуация выглядела более обнадеживающей. Вероятно, передовые части немцев смогут пересечь русскую границу в течение следующих нескольких дней, но британские войска, которые готовятся к встрече с ними, будет не так-то просто отмахнуть в сторону. Маловероятно, что немцы смогут перебросить через границу более четырех танковых дивизий. Они находились вдали от своих баз, уже более четырех месяцев они принимали участие в боевых действиях, а проблемы с их снабжением станут почти неразрешимыми. И территория для немцев была неблагоприятная.
В такой горной стране танки окажутся привязанными к дорогам, а дороги там были опасные. Чтобы остановить немцев, были развернуты пять пехотных дивизий и три бронетанковых бригады, и Александер сильно рассчитывал на то, что они сумеют справиться с возложенной на них задачей.
На этой оптимистической ноте беседа была прервана телефонным звонком. Кейси вышел к аппарату, чтобы через несколько минут появиться с широкой улыбкой на лице. «Янки разгромили японцев у Панамы. Они потопили четыре авианосца. Вот это я называю хорошими новостями!»
Новости, которые достигли фельдмаршала Роммеля в Хеброне, были не такими приятными. В ближайшем будущем ожидалось прибытие высокопоставленного офицера СС для обсуждения с ним «германской политики на оккупированной Палестине». Это не предвещало ничего хорошего. От Балка и других офицеров, служивших в России, Роммель уже наслушался страшных историй о деятельности СС на оккупированных восточных территориях. Ему не очень хотелось узнать об этом больше. Еще меньше ему хотелось, чтобы такая «деятельность» осуществлялась на его территории. Усилием воли фельдмаршал заставил себя переменить ход мыслей и стал думать о предстоящем сражении.
Оно должно было стать решающим. На границе британцам удалось ускользнуть из его ловушки, но на этот раз им не уйти. Если он сможет пробить их новую и поспешно созданную оборонительную линию, тогда он уверен, что 8-я армия будет разбита на части. Дорога на Иерусалим будет открыта. Тогда через несколько дней танки смогут пересечь Иордан и будут за пределами этой страны на пути к Ираку. Палестина в качестве поля боя не очень устраивала Роммеля. «Кажется странным видеть имя Бетлехема на дивизионном приказе», — писал он Люси. Он предпочел бы находиться в Ираке. Пусть СС пытается догнать его там!
В ранние часы следующего утра Уинстон Черчилль сидел у догорающего огня в своей шахматной спальне, погрузившись в раздумья. Он знал, что в течение нескольких дней должно решиться одно очень важное дело. Может быть, решится исход войны, и, безусловно, решится его собственное политическое будущее.
