Молодой муж, хоть и сам был пьян, сразу приметил неладное: он еще не успел вступить в свои права, а его уже надувают. И очень уж по-свойски обращается с его женой этот пьяный капуцин…

– Послушайте, а давно ли вы знаете мою невесту? – не выдержал извозчик.

– Давно, сын мой, очень давно! – ляпнул монах, не подумав.

Извозчик обозлился. И стал догадываться, почему отец Огюстен присватал ему красотку! Обманутый парень схватил совратителя за шиворот и швырнул его на пол. Они катались по полу на глазах у изумленных гостей. Под руку дерущимся попало несколько бутылок вина, и они умело «использовали» их, разбив об головы друг друга… Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы не вмешалась сама молодая жена, насмерть перепуганная тем, что может разом потерять и новоиспеченного мужа, и отца своего ребенка.

Фаншон бросилась к извозчику, наговорила ему кучу ласковых слов и упросила оставить в покое перепившего и заговорившегося монаха. После чего монах и извозчик долго праздновали примирение. Ну а еще позже отца Огюстена, как водится, мертвецки пьяного, погрузили на тележку и отвезли в монастырь. Ни драка, ни замужество Фаншон не отбили у монаха охоты посещать возлюбленную. Пользуясь частыми отлучками извозчика, он навещал Фаншон в ее доме.

Правда, это нисколько не мешало Огюстену искать удовольствий и в других домах. Святой отец не был привередлив: ему нравились всякие женщины. Современники вспоминали, что не было практически ни одной представительницы прекрасного пола в радиусе пятнадцати лье от монастыря, которую сей любвеобильный служитель культа не сделал бы своей любовницей. Прихожане уже открыто говорили, что «отец Огюстен пошел по кривой дорожке…»

Но отец Огюстен никого не слушал. Взоры его снова обратились к вдове! На этот раз это была старая и весьма богатая графиня. В ее замке были такие вкусные обеды и такая мягкая постель… Одно не нравилось капуцину – положение гостя в этом чу2дном замке. Очень ему хотелось обосноваться здесь навсегда. И он придумал, как это сделать.

У графини была племянница, и Огюстен предложил свои услуги в качестве педагога-латиниста. Молодой пятнадцатилетней особе он давал теперь уроки латинского, а затем оставался спать с ее тетей. Графиня, весьма довольная сложившейся ситуацией, совершенно упустила из виду одну деталь: племянница была не только молода, но и довольно хороша собой.

Как и следовало ожидать, после нескольких уроков латыни ученица забеременела. Очередной скандал Огюстену был не нужен, о нем и так много сплетничали в округе. И святой отец взялся за дело. На этот раз его деятельность привела к трагедии.

Капуцин нашел знахаря, который взялся избавить юную племянницу графини от нежелательной беременности, и тайно провел его в замок. Но ничего хорошего из этого не вышло. У бедной девочки открылось сильное кровотечение, и она скончалась.

Циничный отец Огюстен исповедовал ее перед смертью и отпустил ей грехи. А два дня спустя проводил бедняжку в последний путь.

При этом подлец выудил у ее тетки немалую сумму денег, чтобы провести мессу за упокой души усопшей.

Надо ли говорить, что эти денежки он спустил в кабаке, в обществе местных красавиц…

В начале 1781 года Огюстен решил, что пора ему обзавестись собственным домом. Он купил большой особняк на окраине Милло. На какие средства? Этот бессовестный священник присваивал себе большую часть пожертвований прихожан!

Окружающим, любопытствующим по этому поводу, капуцин без зазрения совести заявлял, что получил наследство. При этом добавлял, что большую часть этого наследства собирается раздать нуждающимся. Честные люди верили ему – он говорил с такой искренностью!

Особняк капуцин купил не просто так, он решил устроить в нем необычный дом свиданий. Но как найти «пансионерок»? Изощренный ум монаха помог и тут…

Посещая семейства, где жили молодые и привлекательные женщины, хитрец, потупив взор, говорил:

– Я хочу открыть мастерскую, средства от которой пойдут на благотворительные цели. Не хотите ли вы раз в неделю приходить туда и оказывать помощь нуждающимся?

Преисполненные религиозным рвением помогать ближним, ничего не подозревающие красавицы соглашались. И в назначенный час, прихватив швейные принадлежности, являлись в особняк развратника. Но оказывалось, что швейные принадлежности вовсе не нужны.

Капуцин приводил «жертву» в свой кабинет, затем запирал дверь и… превращался из монаха в мужчину! Только тогда женщина понимала, зачем ее позвали в «мастерскую».

Поразительно, но при этом никто не возмущался и не жаловался на отца Огюстена. Попав в ловушку, дамы быстро становились его любовницами, а, возвратившись домой, не спешили рассказывать мужу или подругам о столь необычном приключении.

Совершенно очевидно, что отец Огюстен хорошо знал женскую психологию, затевая столь опасное предприятие. Никто из его «мастериц» его не выдал. Были среди них и такие, которые навещали монаха не однажды.

Он принимал в день до двух-трех прихожанок и был вполне доволен своим положением. Но соседи стали все чаще и чаще слышать подозрительные шумы и странные женские голоса, доносящиеся из «мастерской» монаха. Наконец, все открылось, и Огюстен, к величайшему сожалению, вынужден был продать свой дом и бежать из тех мест, оставив рогатыми большую часть мужского населения Милло…

Однако вопросы «как» и «на что жить» по-прежнему волновали капуцина. Огюстен вспомнил о своих «старых друзьях» – красавице Фаншон и извозчике, которого он ей присватал. Вместе с мужем Фаншон он стал… контрабандистом! Торгуя контрабандным товаром, монах, конечно же, не забывал о проповедях… и о женщинах. Он, как и прежде, читал проповеди во славу свободной любви и воплощал свои теории на практике.

В Тулузе (где он находился по своим проповедническим и торговым делам) им не на шутку увлеклась жена советника Парламента. Впрочем, несмотря на свое солидное положение в обществе, эта дама пылкого темперамента, говорят, не брезговала даже кучерами своего мужа.

Огюстен был не просто близок с нею, но сумел влюбить ее в себя. И влюбленные решили бежать вместе в Париж. Монах-капуцин давно мечтал о завоевании столицы.

В Париже любовники жили вместе, однако постоянное присутствие женщины не мешало отцу Огюстену посещать все злачные места и многочисленные трактиры города.

Именно в одном из парижских трактиров он встретил человека по имени Дантон (одного из видных деятелей французской революции). Дружба с Дантоном пробудила в монахе интерес к политике и ввела его в новый круг общения. Что, в свою очередь, привело капуцина в постель маркизы де Лоней, жены коменданта Бастилии.

Со своей же тулузской любовницей он вскоре расстался, полностью охладев к ней. Однако любовные приключения по-прежнему сыпались как из рога изобилия. Следствием чего стала «нехорошая» болезнь. Но и это не остановило неугомонного монаха!

Он обратился за помощью к врачу, и через некоторое время познакомился с его дочкой, прекрасной блондинкой восемнадцати лет. Монах, по своему обыкновению, совратил ее и даже пытался увезти из дома. Вот тут (наконец!) разразился скандал, который замять не удалось.

Епископство, которое, непонятно почему, до сих пор проявляло небывалую снисходительность к пьянице, вору и женолюбу, на этот раз было просто вынуждено принять меры. В 1788 году его преосвященство епископ Кольбер из Родеза отлучил Огюстена от сана.

Отец Огюстен вновь стал называться Франсуа Шабо.

Наступивший 1789 год Шабо встретил без гроша в кармане и без особых надежд на обустройство своей грешной земной жизни. Однако впереди, в очень скором будущем, Францию ждала эпоха бурных политических потрясений. И поскольку иной профессии, кроме профессии проповедника, Франсуа Шабо не знал, ему не оставалось ничего другого, как только стать борцом грядущей революции…

Превратившись в одного из самых непримиримых членов Конвента, он признался друзьям: «Да, я в жизни не был примером во всем, и у меня были определенные слабости… Однако, уважая законы природы, необходимо оправдать некоторые отклонения в моем поведении… Меня обвиняют в том, что я люблю женщин, а я и не скрываю, что люблю. Более того, могу заявить: несчастлив тот, кто их не любит!»