Сейчас она определенно не была пьяна, стены туалета не колыхались, не покачивались, и никаких обезьян в обозримых окрестностях не наблюдалось. Значит, мертвая блондинка не результат ее, Надежды, реакции на алкоголь… и не галлюцинация…

Или все-таки…

Надежда Николаевна зажмурила глаза, постояла так целую минуту и снова взглянула вниз. Перед глазами от напряжения мелькали цветные пятна, но блондинка никуда не делась, она лежала на полу в прежней позе.

Значит, не галлюцинация.

Но тогда… тогда нужно что-то делать!

Надежда вспомнила насмешливый взгляд метрдотеля, его издевательские слова и почувствовала непреодолимое желание поставить наглеца на место, ткнуть его, так сказать, носом в этот труп…

Но прежде чем отправиться на поиски метрдотеля, она решила на этот раз кое-что сделать.

Рядом с трупом лежала крошечная сумочка. Конечно, красная, как туфли и платье. Сумочка была расстегнута. Надежда Николаевна наклонилась и опасливо запустила в эту сумочку руку.

Она представила, как выглядит со стороны – склонившись над мертвой женщиной, роется в ее сумке! Только бы никто сейчас сюда не зашел, иначе ей ни за что не оправдаться!

Сумочка, как уже сказано, была очень маленькая, в ней помещалось совсем мало вещей, не было даже кошелька. Не было, конечно, и документов – паспорт с собой никто не носит, а водительские права на такую вечеринку тоже брать незачем, все равно все заказывают такси, иначе и выпить нельзя. В сумочке было только немного косметики – губная помада в золотистом патрончике, тушь, пудреница, маленький флакончик духов. Все это вещи обыкновенные, распространенные, почти ничего не говорящие о своей хозяйке и ничего не доказывающие… и тут под пудреницей, на дне сумочки, Надежда Николаевна увидела картонный прямоугольник с золотым обрезом – визитную карточку!

Вот то, что нужно!

Она достала визитку, прочитала – Нелли Дмитриевна Синицкая, психолог. Так вот как зовут эту злополучную блондинку – Нелли Дмитриевна… честно говоря, имя ей не очень подходило. Но это не важно, важно, что у Надежды теперь было в руках материальное доказательство существования этой самой блондинки, доказательство того, что та ей вовсе не померещилась.

Надежда сунула визитку в свою сумку и, выскочив из туалета, чуть не бегом отправилась обратно, в зал ресторана, чтобы привести сюда недоверчивого метрдотеля и предъявить ему труп.

Она вихрем пролетела через зимний сад, ворвалась в зал и почти сразу увидела метрдотеля.

Он стоял на прежнем месте, возле стены, но на этот раз не оглядывал зал, как капитан корабля оглядывает палубу. На этот раз он о чем-то вполголоса разговаривал с той самой кривоногой брюнеткой. И как-то противно хихикал.

Машинально отметив, что этой вездесущей брюнетки на празднике слишком много, Надежда отвернулась.

Теперь метрдотель не казался Надежде Николаевне Тем, Кто Принимает Решения, Тем, Кто Все Берет На Себя… в общем, он больше не казался ей Настоящим Мужчиной. И она даже сомневалась, стоит ли к нему обращаться… но, вспомнив его насмешливый взгляд и высокомерные слова, она поняла, что просто обязана доказать ему свою правоту, обязана доказать, что она не истеричная дамочка, подверженная галлюцинациям, и не алкоголичка, допившаяся до белой горячки. Поэтому она решительно подошла к метрдотелю и, не обращая никакого внимания на кривоногую особу, проговорила вполголоса:

– Как хотите, а она снова появилась.

– Кто? – осведомился мужчина, оглядев Надежду неприязненным взглядом. – Кто появился?

– Та девушка, о которой я вам говорила. Та девушка, которую я видела в зимнем саду. Теперь я нашла ее в… в другом месте, но она по-прежнему мертвая!

Последние слова Надежда Николаевна произнесла так тихо, чтобы их не услышал никто, кроме метрдотеля.

– Вы уверены? – Мужчина устало опустил веки. – Я же говорил вам…

– Я уверена! – повторила Надежда с нажимом. – Пойдемте со мной, и вы сами убедитесь…

Метрдотель все еще колебался, и тогда она добавила:

– Если вы не хотите – я вызову милицию… пускай они сами разбираются!..

– Только не это! – простонал мужчина. – Ладно, идемте, посмотрим… – Он взглянул на мисс Кривые Ноги, чуть заметно пожав плечами, словно хотел сказать – вы видите, я ничего не могу поделать!

Та громко фыркнула, но Надежде на это было ровным счетом наплевать.

Она устремилась в прежнем направлении, через зимний сад. На пороге дамской комнаты на мгновение задержалась, бросила взгляд на своего спутника и проговорила:

– Это здесь. У вас нет никаких предрассудков?

– Ну, раз уж вы так хотите мне что-то показать… – И он решительно вошел вслед за ней в туалет.

– Это здесь! – повторила Надежда и шагнула к крайней справа кабинке, той самой, где, как она помнила, лежала покойница.

Кабинка была пуста. Ни трупа, ни каких-то доказательств его пребывания – ни красной туфельки, ни выпавшей из сумочки туши или пудреницы…

– Но она была здесь… – растерянно проговорила Надежда, разглядывая кафельный пол, словно надеялась, что на нем внезапно материализуется неуловимый труп. – Она была здесь…

Она боялась повернуться к метрдотелю, но даже спиной чувствовала его взгляд – презрительный, насмешливый, издевательский…

– Наверное, это в другой кабинке… – пробормотала Надежда Николаевна и без всякой надежды на успех распахнула вторую, третью, четвертую кабинку…

Все они были пусты.

– Вам еще не надоело? – чрезвычайно сухо осведомился метрдотель. – Знаете, что я вам скажу? Эта шутка и с самого начала была достаточно глупая, но повторять ее снова, еще и еще раз – это уже ни в какие ворота не лезет!

– Но она была, была! – в отчаянии воскликнула Надежда. – Я даже взяла у нее из сумочки визитку…

– Визитку? – переспросил мужчина с вежливым интересом. – Где же она?

– Вот, у меня в сумке… – Надежда Николаевна расстегнула свою собственную сумку и принялась рыться в ней. Ей попались под руку расческа, ключи от квартиры, пачка бумажных носовых платков, сложенная вчетверо записка с перечнем продуктов, которые она собиралась купить позавчера в магазине, использованные билеты в кино, календарик за прошлый год, невесть как попавшая сюда фирменная упаковка сахара из кафе «Гурман», пудреница…

Она подумала, что в ее сумке в отличие от красной сумочки беспокойной блондинки нет никакого порядка, в ней уйма лишних вещей, которые давно нужно было выкинуть, и тут наконец нашла чертову визитку.

– Да вот же она, – проговорила Надежда, протягивая визитку метрдотелю.

– Интересно. – Тот взял визитку двумя пальцами. – Сейчас мы наконец узнаем, как зовут вашу неуловимую покойницу…

Он взглянул на карточку и с непередаваемым сарказмом сообщил:

– Ее зовут Лев Борисович Марковский, и она – стоматолог…

– Ах, это не то… – Надежда Николаевна всплеснула руками. – Это действительно визитка моего стоматолога… я хотела сходить к нему на следующей неделе…

– Вот и идите, – посоветовал ей метрдотель, возвращая ей карточку. – Сходите к стоматологу, к терапевту… а лучше всего к психиатру! И больше не действуйте мне на нервы!

– Но она была… – пролепетала Надежда, тупо глядя в свою раскрытую сумку.

– Все, хватит! – Лицо метрдотеля перекосилось. – Мне это уже надоело! Хорошенького понемножку!

В это время дверь туалета распахнулась, туда заглянула молодая девица в коротком черном платье. Девица была сильно навеселе. Увидев мужчину, она решила, что ошиблась дверью, попятилась, взглянула на буквы на двери и снова шагнула внутрь:

– Эй, лапусик, ты, часом, ничего не перепутал?

– Да вот, сделал операцию по перемене пола, а все никак не привыкну, – ответил метрдотель с обворожительной улыбкой и удалился.

Девица проводила его заинтересованным взглядом, вошла в туалет, покачиваясь, и только тут заметила Надежду Николаевну.

– Я вам, кажется, помешала? – проговорила она насмешливо. – У вас здесь было свидание?

– Ничего страшного, – ответила Надежда с улыбкой. – Это был деловой разговор.