Старая русская интеллигенция нащупывала решение вопроса «Куда идти России и что ей делать?». Представляют интерес взгляды главы московской школы философии, права теоретика неолиберализма П. И. Новгородцева (1866–1924). Личность во всех отношениях замечательная: первый марксолог, один из основателей конституционно-демократической партии, член ЦК, не вошедший в состав Временного правительства, активный участник белого движения, а затем (уже в годы эмиграции) первый председатель Религиозно-философского общества им. Вл. Соловьева, декан Русского юридического факультета в Праге, прошедший эволюционный путь от идей либерализма к идеям социализма. В его позиции для нас важно и ценно понимание того, что одним прыжком или скачком (с помощью революций, переворотов, реформ, да чего угодно) в социально-гуманный «рай» не попадешь, хотя мы в приниципе и не против идеи Бабефа, неустанно повторявшего: «Рай равных – здесь на земле!» Нужна четкая и разумная цепь последовательных действий, сдвигов, реальных перемен, улучшающих не рай (Бог уж с ним), а жизнь труженика. Новгородцев писал в своей работе «Об общественном идеале» (1921): «Таким образом, когда мы говорим, что социализм, входящий в культурную работу современного государства, «врастающий» в современное общество, вполне приемлется теорией новейшего либерализма и практикой правового государства наших дней, это значит, что мы говорим в данном случае не о марксизме, а некотором новом историческом явлении. Это значит, что мы имеем здесь в виду социализм, утерявший свое внутреннее существо и превратившийся в политику социальных реформ. В этом историческом воплощении социализма марксизм умер и превратился в предание. Таков исход реформистского течения социализма». Мы ранее уже показали неприемлемость не только иудейского марксизма, но и капитализма, называемого «демократией» (они – близнецы-братья, у них и физиономии одинаковые, как сказал бы Гоголь, один и тот же характерный «Нос»). Так что пусть о крушении капиталистических и марксистских утопий земного рая скорбят те, кто верит в Запад, в его способность создать гуманный мудрый мир. Мы же твердо уверены в том, что идеи социального гуманизма восторжествуют в России. Они станут «необходимым элементом каждой политической системы, притязающей на титул современности».[689] Не случайно философ-богослов С. Булгаков, совершивши эволюцию от «легального марксизма» к «христианскому социализму» и ортодоксальному православию (после убийства царя и зверств иудеев-большевиков), встал на эти позиции. В роду Булгаковых смешались густые потоки русской и татарской кровей (союз наций). В научном же отношении он соединял философский идеализм с социалистическим реализмом. По мысли Булгакова, в России возможен и реален христианский социализм, ибо в нем соединены высокая мораль и верный экономический уклад (кстати, близкий общинной России), идеализм и материализм, дух и тело. Даже воспитывавшийся в протестантской среде философ Ф. Степун (казалось бы, сторонник западной «цивилизации» и противник марксизма-ленинизма) считал христианство «некой абсолютной истиной». Если у нас демократия и социализм фактически оказались в жестокой и острейшей конфронтации, то Степун, напротив, считал их союзниками. И это правильно, ибо социализм ничто иное как социальная проекция христианства. И наоборот: наше будущее Новое Христианство (именно Русское Христианство) – духовная проекция социально-экономических, культурных чаяний России и человечества на жизнь людскую. Об этой своей мечте Степун говорил вполне оптимистично: «мало-мальски беспристрастное исследование вопроса об отношении христианства к социализму и капитализму с непререкаемой очевидностью устанавливает социалистическую, а не капиталистическую душу социальной эпохи христианства». Почему же так, а не иначе? Потому, что западный вариант социализма ограничен и ущербен по самой сути своей, ибо исходит из убеждения, что все строится только на экономическом интересе, что иных сил не существует вовсе. Он не верит в силу духовно-нравственных начал в людях. Для такого «социализма» и «человек есть денежный мешок, пустой или наполненный, так же, как и для капитализма». Мещанские основы современного социализма западного типа делали и делают их учение «духовно-мертвящим», лишают его поэзии и очарования. При западном образе жизни человек как-то незаметно превращается в червя, в прозаичное, серое, бескрылое и, по сути, низменное существо. Стадо, напоминающее жуткого идола или молоха. Оно поклоняется лишь «демократии денег», понимаемой ими, как прекрасное и удобное стойло. В такой «социалистической толпе» нет места ни уму, ни высокой религиозности, ни гуманизму. Образ примитивного социализма выведен у М. Булгакова в романе «Собачье сердце» или как скажет поэт Г. Адамович (1892–1972):

Капитализм вырос, скорее все ж из спекуляций, жестокой эксплуатации и грабежа, нежели из честного труда. Христианство истинное, напротив, «защищало труд, и прежде всего даже физический труд, как основу человеческого общежития», проповедуя трудовой социализм, защищая трудовую («мозолистую») собственность. Степун, как и я, не приемлет спекулянта, это пошлое стадо «березовских бензоколонок» или же «гусинских вещевых рынков». Он ценит личностно-творческую функцию труда. Оценка же им русской православной души верна – «христианская душа по природе социалистична».[691]

М. Назаров в книге «Тайна России. Историософия XX века» описал причины российской трагедии XX века. Одной из причин трагедии он назвал «отход от замысла Божия о нас». Катастрофа 1917 г. рассматривается им как непосредственная подготовка прихода в Россию царства антихриста. Хилиастическая идеология революционеров, кадровый состав, их заграничное финансирование – все это уже указывало на воплощение того «безбожного жидовского ига», что было предсказано еще в конце XVIII в. иноком Авелем. Все великие умы сошлись в том, что марксистское учение стало секулярным вариантом иудаистских чаяний «земного рая» (В. Соловьев, С. Булгаков, Н. Бердяев, Г. Федотов и другие). Этот очевидный факт признали даже евреи (от лидера сионизма М. Бубера, министра культуры Луначарского и до главы финансистов-евреев в США Шиффа). С. Булгаков писал (1941): «В большевизме более всего проявилась волевая сила и энергия еврейства, все те черты, которые так известны уже и по Ветхому Завету, где они были предметом гнева Божия… В грядущих событиях центральное место принадлежит России и еврейству… Россия находится под игом большевизма, …еврейство же претерпевает еще раз в своей истории гонение (в гитлеровской Германии. – М. Н.). Но само же оно доселе остается в состоянии поклонения золотому тельцу и отпадения от веры, даже и в Бога Израилева. Все эти новые бедствия… кара за то страшное преступление и тяжкий грех, который им совершен над телом и душой русского народа в большевизме… Еврейство в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении, через посредство большевизма совершило если – в сравнении с татарским игом – и непродолжительное хронологически (хоть четверть века не есть и краткий срок для такого мучительства), то значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией, особенно над Святой Русью, которое было попыткой ее духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка духовного убийства России…». Но победа сатаны над Россией оказалась все-таки временной, хотя стоила нашему народу многих и многих кровавых жертв.[692] Ельцин – финальный аккорд иудейской кары!