– А вот и гордый отец, – заявил Джон, вглядываясь в заросли.

Хейли вновь подняла камеру. Девушка тихонько всхлипнула, разглядев сквозь окружавшую их пышную растительность Голиафа. Удивительно нежно для такого великана отец семейства прикоснулся к своему малышу. Это было очень трогательно и в то же время грустно. Скоро Сьюзи и Голиаф отправятся в африканские джунгли, в горы. Хейли страшилась этого момента. Она боялась природных опасностей, с которыми придется столкнуться их питомцам. Кроме того, существовали еще ловушки, капканы и браконьеры. Словом, многое, созданное изобретательным человеческим умом. И все-таки, думала Хейли, Сьюзи и Голиаф заслуживают того, чтобы жить, как им хочется.

– Ты собираешься снять этот кадр? – спросил Джон, снова взяв в руки бинокль.

Хейли открыла затвор фотообъектива.

– У них все будет хорошо?

Джон протянул руку и нежно погладил большой живот жены.

– Все будет замечательно. Голиаф позаботится о них. Он на все готов, чтобы защитить своего малыша. Никто из нас даже не осмеливается приблизиться к нему. Я знаю, тебе обидно, тебе кажется, что Голиаф тебя предал, но он лишь следует своим инстинктам, дорогая.

– Я знаю, – вздохнула Хейли, накрывая руку Джона своей. – У нас у самих есть о ком позаботиться.

Джон озабоченно покачал головой:

– Ты уверена, что не хочешь вылететь в Чикаго, чтобы ребенок родился там?

– Абсолютно. Я хочу, чтобы наш ребенок родился здесь, в раю. В доме полно докторов.

– Да, но только один имеет степень в области медицины.

– Джон, посмотри, Сьюзи заметила нас! Она пытается что-то сказать с помощью знаков. Интересно, она ведь уже несколько месяцев не практиковалась.

Профессор поднял к глазам бинокль, пристально вгляделся в заросли и вздохнул.

– Что она сказала?

Бинокль медленно поплыл вниз. Джон взглянул на Хейли, его глаза подозрительно блеснули.

– Она сказала… спасибо.