— Это атмосфера твоей планеты, — говорит она, — так на него действует. Поэтому он болеет. Но хочет оставаться здесь. Это все, что у него есть. Ведь он здесь вырос. И потому именно он может стать мостиком между нами и вами.

Ты нам нужен, Рик, — говорит она. — Мы сразу поняли, что ты именно тот, кто нам необходим, когда увидели тебя в тот день по телевизору. Знали, что ты не испугаешься. Что именно ты из всех людей способен помочь…

Он таращится на нее, потеряв дар речи. Но если бы даже и мог говорить, что тут скажешь?!

— Это я, — добавляет она, — заставила мэра позвонить тебе. Он не из наших. Нас здесь только пятеро. Отец Джейкоба был шестым. Нам было необходимо завлечь тебя сюда. Прости.

Он все еще держит ее руки. Зелено-голубая кожа должна бы вызвать чувство брезгливости, но почему-то этого не происходит. Она все та же женщина, которую он знает, даже если стала чем-то иным.

Рик кивает.

Сьюзен подступает к нему, кладет руки на плечи, так что глаза без зрачков оказываются всего в нескольких дюймах от его глаз, и обнимает. Крепко обнимает. До чего же хорошо!

Он отчетливо сознает, что они должны испытывать: Сьюзен, Джейкоб, доктор — оставшись здесь одни. Не зная, что с ними будет. Впрочем, их тела не слишком отличаются от его собственного.

— В конце концов, все мы вышли из одного галактического семени, верно? — спрашивает голос, который всегда говорит в подобной манере.

И тут он видит на ее предплечье татуировку: ужасно патриотический орел, сжимающий в когтях связку стрел — то, чего не было несколько дней назад. То, что она сделала ради него.

И это лучше всяких объяснений говорит о её чувствах. Кем бы Сьюзен ни была, она любит его, а разве не это самое главное, самое важное во Вселенной?

Мы растворяемся в синем небе.

Или звездах.

Или в новорожденном младенце.

Или в чем угодно.

Во всем, что кажется нужным и правильным.

Печатается с разрешения журнала «Fantasy & Science Fiction».