Литмир - Электронная Библиотека

— Ну, конечно же, все атрибуты на лицо! — бодро сказал Стивенс. — Свист ветра в потёмках, виселица неподалеку и невнятные шорохи по углам, леденяще переходящие в стоны.

Я кисло подумал о том, что должен сделать вид, говорящий о моей высокой оценке кошачьего ёрничества, но, на удивление, мне действительно несколько полегчало на сердце. Ирреальность происходящего и, в то же время, реальная грозная тяжесть моего Эскалибура придавала мне настроение, сходное со скептицизмом Киса.

— Жутковатое кино, — ответил я, взяв Киса за переднюю лапу, ибо он шел на задних, как заправский Бегемот.

ПРИМЕЧАНИЕ СТИВЕНСА: Кстати, почему все думают, будто я мастью чёрен, а?

Это глубокое, хотя и понятное, заблуждение! Полосат я, по-ло-сат!!!

Пересекая двор (гулко отдавалось эхо) мы отчетливо слышали, как скрипела цепь виселицы и глухо стонала раскачивающаяся на ветру фигура. Но присутствие Стивенса ободряло меня, а кот, глядя на мое спокойствие, видимо, черпал в нем силы для своей невозмутимости. Держась за руки, видимо от избытка оптимизма, мы уверенно вошли под темные своды и двинулись куда-то вниз по наклонному, пахнущему прелым мхом, коридору.

Изредка на стенах пылали длинные факелы. С факелов капали вниз горящие капли и с крысиным шипением гасли на заплесневелых плитах. Липкая сырая паутина частенько вставала на пути, и приходилось смахивать ее с лица, пугая суетливых лохматых пауков. За воротами, у чадящих факелов, стояли, ощетинившиеся шипами, вороненые рыцарские латы и тьма, сгустившаяся в прорезях их шлемов, была такой зловещей, что поневоле чудились в ней пустые глазницы. Некоторые доспехи покосились и проржавели, но менее жуткими от этого не стали. «Сальвадор Дали», — почему-то подумал я.

Стивенс притих, я тоже. Мы шли вперед. Факелы попадались все реже, и я уже подумывал о том, чтобы запастись парочкой их для дальнейшего пути. Несколько раз нам снова попадались пустые доспехи, и мы с должной опаской отнеслись к подобным встречам. Стивенс вдруг потребовал для себя оружие, и мне пришлось рискнуть.

— Отдувайся тут за тебя, — проворчал я, осторожно приблизившись к одной из таких безмолвных фигур и, поколебавшись, резко выхватил из ножен чужой кинжал. Латы покачнулись и, злобно завизжав:

— Отда-а-ай! — рухнули.

Я едва успел отскочить, и чуть было не отдавил Стивенсу лапы. Изо всех щелей и дыр подземелья зашипело по-змеиному, забулькало малоразборчивыми проклятиями, запахло серой. Словом, нас «обложили» на совесть. Я отдал кинжал вместе с ножнами Стивенсу. Ножны и ремень я вытащил из груды упавшего металлолома. Опоясывая Киса, я вдруг заметил, что ржавчина на заклепках ножен и лезвии кинжала исчезла, а сырая дряблая кожа ремня, покрытого стальными пластинами, стала вновь упругой и скрипящей.

— Это хорошее знамение, — серьезно заметил Стивенс, смахивающий теперь на взъерошенного разбойника — кота Базилио, вышедшего на большую дорогу.

ПРИМЕЧАНИЕ СТИВЕНСА: Ну, хватит! Я долго терпел, но это — уже явная клевета! При моих-то, аристократических, полных достоинства манерах, причислять меня, магистра, к столь презренному сословию! Фи…

Вскоре мы заметили, что пол в подземелье повышается, стены становятся все суше, потолок все ниже и, в конце концов, мы наконец-то уперлись прямо в винтовую лестницу, круто ведущую куда-то вверх. Дальше хода не было.

— Ну, что, лезем? — зачем-то спросил Стивенс.

— А ты хочешь идти обратно? — невинно заметил я.

Кис надулся и отбрил меня чем-то интеллектуальным, вроде «сам туда иди».

— Ладно, погоди, я пойду первым, — сказал я и обнажил меч, ведь на узкой лестнице это было бы трудно сделать с надлежащей быстротой…

И вот мы затопали по дубовым ступенькам, окаймленным железными полосами с грубыми насечками. Стараясь не очень сильно стучать каблуками по железу, я пытался отогнать назойливую, но вполне естественную в моём положении мысль: а что же ждет нас там, наверху?

* * *

«А может быть, мне все это мерещится?» — вдруг подумал я. Может быть, все это — милый домашний бред и я всего лишь свихнулся? Но всё-таки я отбросил дурацкую идею сумасшествия. Слишком уж всё реально и… и не похоже на бред, что ли… Скоро все мои мысли были теперь только о том, как защищаться в этой крайне неудобной позиции и выдержит ли первый натиск Кот Стивенс, если на нас нападут сзади. А если просто обрушится лестница… или сквозь щели в кладке выскочит смертельным жалом узкий клинок?

Подъем по лестнице был долгим и утомительным оттого, что постоянно ожидалось какое-то нападение, — а как же без него! — во всех романах должно быть внезапное нападение!.. Но ощущение того, что вот-вот что-то случится на этом бесконечном подъеме, — ура! — не оправдалось и мы упёрлись в массивную железную дверь.

Рядом с увесистым замком висел на гвозде ключ в виде дракона. С первого же взгляда было видно, что ключом и замком не пользовались, если не сто, так уж 90 лет — точно.

— А что там, за дверью? — не подумав, спросил я.

Стивенс саркастически ответил, что если бы он, кот, это знал, то это было бы просто замечательно.

— А ну, как откроем замок… да на свою головушку? — упорствовал я.

Кис уныло поковырял кинжалом дверь, — в чем не было ни малейшей нужды, — и без энтузиазма мяукнул:

— Да давай уж, открывай, демагог!..

Побелев от душившего меня возмущения (слово-то какое нашел!) я молча снял ключ, демонстративно аккуратно обтер его от пыли и вложил в причудливую замочную скважину.

Ключ-дракон вдруг зашевелился, и я испугано отдернул руку, а Кис присел, поджав уши. Дракончик вытянул вперед появившееся у него передние и задние лапы и стал поворачивать себя сам, упираясь коготками в края отверстия. Зубчатый хвост его вздрагивал от напряжения; чешуйками падала отлетавшая ржавчина, обнажая тускло блестевший металл:

— КР — Р - Р — РАК!

Вот уже много часов мы скитались по бесконечным переходам. К сожалению, нам так и не попалась местная Ариадна, поэтому мы не смогли воспользоваться волшебным клубком. Спуски по лестницам, подъемы, бесчисленные ответвления, переходы. То узенькие, то широкие мостики, путаница ниш, проемов, углов и перекрестков… Переплетались различные этажи, скрещивались ярусы, и попадая на тупиковые балконы, мы видели под собой все тоже кружево ступеней и галерей…

А свет? О, это было самое загадочное! Мягкий и ровный, он не давал тени. Казалось, что светится сам воздух, ведь никаких светильников мы не видели. Свет, тишина и покой…

Между тем, становилось как-то не по себе. Ни одного окна на волю, ни малейшего намека на то, что где-то возможен выход.

— Тебе не кажется, что мы ходим по кругу? — спросил я Стивенса на одном из привалов.

— Черт его знает, — задумчиво ответил Кис. — Коты, вообще-то, неплохо ориентируются на местности. Судя по всему, мы еще ни разу не прошли по одному и тому же месту. Как говорится, сердцем чую, как, равно, и кошачьим нюхом.

— Мало утешительного…

Посоветовавшись, мы решили провести научный эксперимент. Кис засуетился и долго важно объяснял, что нужно сделать, хотя это было ясно и без этого. Концом меча я нацарапал на стене большую букву «К» в честь Главного Теоретика Эксперимента, — душераздирающий скребущий звук чуть было не вызвал у нас зубную боль, — а затем мы прошли вперед, тщательно отсчитывая повороты, а потом почти сразу вернулись назад…

— М-да… даже хвост немеет, — сказал Кис, обшаривая глазами стены, хотя результат эксперимента был, что говорится, налицо.

Ничего общего с тем помещением, что мы оставили минуту назад!

— Э-э… как это… частенько у вас так? — спросил я, принужденно улыбаясь.

— Последнее время — сплошь и рядом! — заявил Кис.

Я с трудом смог удержаться от неуместного веселья и мой смешок, срочно превращенный в кашель, более походил на неприличное хрюканье, что было немедленно прокомментировано Стивенсом в духе Салтыкова-Щедрина:

3
{"b":"116851","o":1}