— С чего ты так решила?

— Очень просто, часть людей может находиться глубоко под землей, в защитных бункерах. Мы не сможем достаточно точно оценить ситуацию, и, следовательно, данные будут лишены достоверности.

— А вот тут, ту заблуждаешься.

— Это почему же я заблуждаюсь?

— Потому. Еще в прошлом месяце, на корабле установили новую систему, или ты забыла, ах да, ты же была в это время на базе по личным делам?

— Не по личным делам, а на стажировке.

— Это не важно, система позволяет прощупывать исходящие биоимпульсы с глубин до ста метров. Настроив волну, соответствующую биоритму человека, мы получим весьма достоверные данные о числе выживших.

— Да, но ты не учел…

— Я понял, что ты имеешь в виду. С этим не спорю, те люди, что были в момент атаки вируса в открытом океане под водой, и не всплывали, ты это имела в виду? Согласен, они выживут, но учти, это вопрос времени. Вирус будет существовать еще достаточно долго в атмосфере планеты, а те, что находятся на их подводных кораблях, вынуждены будут рано или поздно всплыть. Им нужны запасы пищи, энергии и так далее. Так что их участь все равно предрешена.

— Сколько у них осталось времени?

— До чего?

— До окончания этой агонии?

— Пять, максимум семь суток. По крайней мере, таков прогноз системы.

— Понятно, — она повернулась, и ни слова не говоря, вышла.

Командир снова повернулся к экрану, и, глядя на него, пытался представить себе, что происходит на поверхности планеты. Вполне возможно, что хаос, который творился внизу, был настолько кошмарным, что представить его себе Грейнмар не мог, как ни старался. Он просидел так минут двадцать, прежде чем, в отсек снова заглянула Ванкуман.

— Ты чего?

— Я по делу.

— Слушаю.

— Вот, я хотела бы послать запрос в Совет. Как я уже сказала, это мое право, и я решила им воспользоваться.

— Похвально, весьма похвально. Не секрет, что в запросе?

— Когда ответят, тогда расскажу.

— Какая таинственность, я уже сгораю от любопытства, — произнес командир и, взяв, протянутый Ванкуман кристалл, вставил его в считывающее устройство.

— Прошу отправить послание в Совет, — произнес он команду диспетчеру, который буквально тут же ответил:

— Данные переданы.

— Прошу, — и он вынул кристалл, и вернул его Ванкуман.

Та положила его в карман, и быстрым шагом вышла из командирского отсека, оставив Грейнмара в полном недоумении и размышлениях по поводу того, какой запрос могла она дать в Совет.

— Женщины, вечно они ставят перед нами загадки, а мы решай, что бы это значило…

—----

Зима выдалась морозная и снежная. Пошел пятый день их пребывания в деревне, а Павлу, да и всем остальным, казалось, что они здесь уже незнамо сколько.

На следующий день после того, как они поселились в доме, начали помаленьку обустраиваться. Внутри дом был достаточно просторный, а главное, очень удачно спланирован. Большая комната, в которой располагалась зимняя кухня и ещё три комнаты поменьше. Печь была сделана так, что одновременно отапливала все четыре комнаты. Кроме того, был еще сделан камин, который одновременно служил плитой и мангалом. Единственным неудобством было то, что одна комната была смежная. Впрочем, это не было большой проблемой, и все расположились так, чтобы всем было удобно.

Вечером, когда новое жилище было обустроено, и вещи из машины перенесены в дом, и даже расчищено место во дворе для грузовика, все собрались за большим столом. Ольга приготовила в печи кашу, положив туда большую банку тушенки. Чугунок, который она нашла и приготовила в нем еду, водрузили посреди стола. Артем достал из привезенных запасов бутылку водки и разлил по чашкам, так как рюмок в доме, как ни странно, не оказалось.

— За что выпьем? — произнес он.

— Давайте, помянем тех, кого сегодня нет с нами, и никогда уже не будет. За родителей, за всех погибших. Пусть земля будет им пухом, — с горечью произнес Павел.

— Верно, давайте за них, и чтобы на том свете, им никогда не увидеть тех ужасов, которые увидели мы, — добавил Артем.

Молча выпили, и Ольга стала накладывать кашу. С непривычки, а может просто с голоду, она оказалась такая вкусная, что все единодушно попросили добавки. Даже Лиза сказала, что ей еще пару ложек можно добавить. Павел на радостях, что Лиза попросила добавки, а стало быть, и впрямь идет на поправку, разлил остатки водки по чашкам.

— За нас, за жизнь, которая продолжается вопреки всему, — произнесла Ольга.

— Будем живы, — хором повторили все и четыре чашки соединились над столом.

Поздно вечером, когда уже все расположились на ночлег, Павел разделся и лег возле Лизы. Потом встал и пошел в горницу, как он прозвал про себя общую комнату, где была кухня.

— Ты куда?

— Пойду, термос принесу с чаем, вдруг ты ночью пить захочешь.

Павел вышел и, вернувшись, поставил его на полу в угол, чтобы в темноте ненароком не разбить. Лег и, обняв жену, тихо произнес:

— Ты как?

— Мне уже гораздо лучше и температура нормальная.

— Это хорошо. Знаешь, я очень волновался за тебя.

— Верю. А знаешь, Ольга сказал, что с малышом все хорошо. Представляешь, он вместе со мной сумел переболеть и выжить. Просто удивительно, правда?

— Только бы все хорошо было, когда время рожать придет.

— Ничего, она умеет принимать роды, хотя и теоретически, но это не проблема. Слушай, а ты её давно знаешь?

— Да нет, она приехала вместе с отрядом как специалист от ФСБ на объект.

— Интересная женщина, и, по-моему, Артем твой, в неё по уши втюрился.

— Скажешь тоже.

— Вот увидишь. И вряд ли она его отошьет.

— Это почему?

— Интуиция женская подсказывает, что она к нему тоже неравнодушна.

— Нет, Лизок, вот тут ты сильно ошибаешься. Артем терпеть не может женщин, которые над ним командуют. Я хоть и недолго с ним знаком, но знаю, какие женщины ему нравятся, а какие нет. А Ольга, типичный диктатор. Слышала, как она дает указания, мужик, да и только.

— Что же, поживем, увидим, кто из нас прав будет, спи.

Два последующих дня в основном заняло исследование соседних домов. Вначале Павлу и Артему было как-то неловко ходить по чужим домам. Артем даже высказался по этому поводу:

— Блин, ходим, как бомжи и думаем, что бы такое к рукам прибрать. Впервые в жизни испытываю такую неловкость, а ты?

— Согласен. Мне тоже не по нутру все это. Но вряд ли сюда жизнь вернется. А если, что, мы ведь и вернем все, не так ли?

— Разумеется.

Обход занял время до обеда. Как и ожидалось, никого в живых в деревне не было. Попытка поймать что-то по радиоприемнику ни к чему не привела. Они сидели за ужином молчаливые, и хотя тоска еще не успела войти в их жизнь, чувствовалось, что она становится более или менее предсказуемой на ближайшее обозримое будущее, и в тоже время, несла в себе весьма туманные и смутные очертания перспектив. Такая двойственность не пугала, но в тоже время и не внушала уверенности и оптимизма.

Утро пятого дня их пребывания в деревне, ничем примечательным не было. Павел вышел на улицу, чтобы принести охапку свежих поленьев. Воздух был холодный, мороз стоял градусов пятнадцать. После завтрака, они с Артемом собрались сходить к нему в дом, а после обеда надо было съездить на машине в ближайший совхоз, и раздобыть солярки для генератора.

Когда мужчины собрались в дорогу, Лиза неожиданно стала одеваться.

— Ты куда? — спросил её Павел.

— Я провожу, а заодно хоть на несколько минут выйду на свежий воздух подышать.

— Ты что, до конца еще не оправилась и на улицу. Нет, нет, сиди дома.

— Ничего, пусть подышит, — произнесла Ольга, которая слышала их разговор.

— Но только на пять минут, сегодня очень холодно.

Она оделась, и вчетвером все вышли на улицу. Артем завел машину и стал прогревать мотор. Павел тем временем открыл ворота, и, отойдя на середину дороги, смотрел на жену, стоящую возле крыльца вместе с Ольгой. Неожиданно обе, запрокинув голову и приставив к глазам ладонь, чтобы лучше видеть на фоне ярко светящего солнца, стали смотреть на небо. Павел подумал, что они увидели летящий самолет, и повернулся, чтобы тоже посмотреть. Прямо над ним, в голубой синеве неба, висел космический корабль. Он завис метрах в трехстах над землей, словно размышляя, где бы сделать посадку, поскольку размера дороги, явно было мало, а, судя по всему, он намеревался приземлиться именно в том месте, где они находились.