— Тея, — спросил Райс осторожно. — Ты хорошо себя чувствуешь?
С кружащейся головой, борясь с пьянящей фантазией, Тея моргнула и с трудом проглотила слюну.
— Да… да, я просто…
Думала, как ты целуешь меня, а я тебя, и мы занимаемся любовью.
Ее голос затих. Мозг был переполнен образами.
Даже Гарри — любовь всей жизни — никогда не вызывал в ней такой непристойной плотской жажды. С Гарри достаточно было просто находиться рядом, окутанной его блистательностью — она никогда до конца не верила, что находится с ним наяву. Она никогда не переживала такого острого желания ранее. Она чувствовала, что, если не протянет руку и не дотронется до Раиса, не поцелует его в шею, а он не возьмет ее на руки и не уложит в пыль на сосновые иглы прямо здесь, она лопнет от желания и разлетится на миллион кусочков.
— Ты неважно выглядишь, — сказал Райс.
— Жарко. Надо посидеть в тени.
Я в самом деле заболела, подумала Тея и глубоко вздохнула.
— Тебе плохо? Опусти голову между коленей, расслабься.
Легче притвориться, чем объяснить. Тея покорно наклонила голову. Райс положил успокаивающую руку ей на спину. Она чувствовала его ладонь, жгущую сквозь тонкий материал платья.
— Лучше? — спросил он через какое-то время.
Тея кивнула и не спеша выпрямилась.
— Я чувствую себя хорошо, — сказала она не совсем уверенно. — Не знаю, что со мной было.
— Нельзя недооценивать солнце, — изучив ее прищуренными глазами, Райс убрал руку. Тея не знала, чувствовать облегчение или разочарование. Ее спина все еще горела от прикосновения его ладони.
Сними она платье, определенно на ее спине — красный след его ладони. Вероятно, можно снять отпечатки пальцев.
— Где девочки?
— Они нашли котят, — Райс кивнул за угол развалин, где стояли Клара и Софи, наклонившись к усыпанной иголками земле. Донеслось дружное воркование: «ой… какой хорошенький».
— Котята, должно быть, дикие и с блохами, но разве им докажешь?
— Ну, блохам долго не удержаться. Клара и Софи провели столько времени в бассейне, что все блохи сразу потонут.
— Если только они не переберутся на Хьюго и Дамиана.
Тея рассмеялась. Ей явно стало лучше.
— Уверена, ни одна блоха не осмелится прыгнуть на Пейнов. У Кейт их просто не может быть.
Блоху прогонят и скажут, что такое поведение не приемлемо!
— Знаешь, с тобой как-то очень спокойно, — неожиданно сказал Райс.
— Со мной? — поразилась она. — Правда?
— Большинство женщин, включая Кейт и Линду, приказали бы девочкам немедленно оставить котят в покое. Они беспокоились бы, как не подхватить какую-нибудь ужасную болезнь, и настаивали на посещении развалин с гидом, потом организовали бы ленч и волновались, когда мы должны уехать. Он мягко улыбнулся Tee. — Не могу выразить, насколько легче чувствуешь себя с человеком вроде тебя. Впечатление такое, что ты просто счастлива сидеть и впитывать окружающую обстановку.
— Это оттого, что я просто ленива, — вымолвила Тея с печальной улыбкой. — Так, по крайней мере, говорил Гарри.
— «Спокойная» звучит лучше, чем ленивая, не правда ли? — сказал Райс. — Спокойная, расслабляющая, беззаботная… невозмутимая…
Невозмутимая? Рядом с ним Тея меньше всего чувствовала себя невозмутимой.
— Тихая, скучная, тупая, — продолжила она.
Райс покачал головой и поднялся на ноги.
— За твоей уверенностью стоит большой труд! Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Тебе лучше держаться рядом со мной, пока мы не избавим тебя от навязанного самой себе негативного образа.
Тея облокотилась на его руку и почувствовала знакомый трепет и дрожь где-то глубоко внутри себя.
Позже, вспоминая, Тея удивлялась, как быстро они вернулись к обыденной жизни. Дни уходили.
Когда бы она ни вспоминала о них позже, каждый день казался наполненным солнечным светом и пропитанным запахом тимьяна и пыли, стрекотом и треском цикад на заднем дворе.
Райс несколько дней выклянчивал у девочек согласие на еще одну прогулку, и после его многочисленных жалоб и стонов они согласились.
Они прогуливались вдоль дна ущелья с нависающими деревьями, которые создавали прохладную тень с живыми пятнами яркого солнца. Русло реки пересохло. Девочки карабкались на валуны и опускали пальцы в случайно оставшиеся лужицы прохладной воды, забывая жаловаться на усталость или на то, что в проигрывателе Клары разрядились батарейки.
В следующий раз Райс отвез их в горы, и они устроили пикник на каменистом склоне, где за ними безразлично наблюдало стадо коз. Не обращая внимания на пыль и колючки, Тея легла в душистый кустарник и смотрела на профиль Раиса, очерченный на синем небе. В прозрачном свете она могла видеть линии вокруг его глаз и первые седые волосы на виске, структуру его кожи, складки на щеке и едва заметную щетину на волевом подбородке. Когда он повернул голову и улыбнулся ей, его глаза были сердечными и веселыми.
— Тебе там удобно? — спросил он.
— Очень удобно, — сказала Тея, борясь с тем же головокружительным чувством, которое захватило ее в Кноссосе. По меньшей мере, сейчас она лежит.
Если она закроет глаза, можно поклясться, она почувствует, как земля кружится под ней.
Становилось все труднее вспоминать Гарри.
Как безнадежно несчастна была она после его ухода и как безвольно решила ждать, когда он разберется с чувствами. Не хотелось вспоминать и то, как она принимала решение не слишком заигрываться с Райсом в их выдуманную игру. Разумеется, можно было бы невзначай напомнить себе, что время уходит, что каникулы подходят к концу. Когда прошли две недели, не стало причин притворяться далее. Больше никаких дней безделья, звездных ночей на террасе вдвоем, пока в доме девочки болтали и хихикали. И… никакого Раиса.
Они легко разговаривали, как старые друзья.
Райс рассказывал Tee о том, что такое стоять на песчаной дюне в центре раскаленной Сахары и видеть только песок и небо. Он пытался объяснить свою увлеченность камнями, а она — свое увлечение модельной обувью. Они много смеялись и разговаривали обо всем на свете.
Обо всем кроме того, что произойдет, когда отпуск закончится.
Тея все время избегала думать об этом и решительно гнала от себя эти мысли. Как она могла думать об отъезде, когда светило солнце и Райс ждал ее на террасе? Она боялась думать о будущем и не хотела испортить то, что есть сейчас. Они с Райсом могли притворяться любовниками, когда видели Кейт или Ника у бассейна, но оставались просто друзьями. Они и не собирались переходить грань, пока с Софи и Кларой рядом, а от Раиса не было намека, что он вообще думает об этом. Тея говорила себе, что дружбы достаточно.
Конечно, на самом деле ее было недостаточно.
Райс предпочитал бродить по холмам и диким ущельям, но, оказавшись в меньшинстве, время от времени любезно сдавался и возил их на побережье. У них был любимый пляж в изгибе бухты, где волны мягко накатывались и пропитывали песок.
Море там было темно-бирюзового цвета и вода настолько чистая, что можно было видеть крошечную рыбку, которая клевала пальцы ног, если ходить слишком долго по мелководью.
Они приехали сюда к концу второй недели. Тея не могла смириться с тем, что у них осталась всего пара дней, и отказывалась даже думать об этом.
Клара и Софи бегали по песку, пронзительно вопя, а когда прыгали в воду, то плавали в волнах, как тюлени. Тея с удовольствием делала бы то же самое, но опасалась, что это будет выглядеть не слишком пристойным.
— Давай искупаемся, — крикнул Райс и побежал, но остановился, когда понял, что Тея все еще на берегу. — Ты не идешь?
— Иду, — сказала Тея, но мешкала.
— Только не говори мне, что ты боишься маленьких рыб!
— Конечно, нет, — она вздернула подбородок, но тут же опустила его, перехватив его удивленный взгляд. — Не очень. Хотя они щиплются, ты знаешь.
Райс рассмеялся и побежал обратно через мелководье. Тея не успела понять, что он задумал. Он поднял ее на руки и направился в море. Инстинктивно обвив его руками за шею, она не знала, что делать, — смеяться, смущаться или терзаться от горячего ощущения его тела. Его руки — у нее под коленями, ее — вокруг его сильных плеч. Прикосновение к его обнаженной коже было похоже на электрический удар. Он отнес ее туда, где песчаное дно отлого опускалось, и остановился. Тея решила, что он хочет бросить ее в воду, и приготовилась к всплеску, крепче держа его за шею.
