Конечно, если соблюдать все правила, то рядом с майором Масаси Кэндо должен быть кто-нибудь из друзей, чтобы в конце обряда снести ему голову мечом. Но в этой сложной обстановке начальник охраны не мог позволить себе такой роскоши, никто не должен был знать о задуманном им, и потому Масаси Кэндо предстояла долгая и мучительная смерть.

Охранники уже принялись веселиться, а их старший пил умеренно и посматривал на часы. Он был надежным парнем, и Масаси Кэндо мог на него положиться.

3.

Шестерка дельфинов уносила двух беглецов все дальше и дальше от острова, делая не меньше восьми миль в час.

Три подводных лодки по-прежнему стояли у острова, выжидая сигнала от агента абвера Косаку Хироси, прошитого автоматной очередью и уже похороненного в бухте.

Четвертая субмарина погибла от необъяснимого взрыва. Это обстоятельство и молчание Косаку Хироси тоже заставляло нервничать командиров и представителей дома с улицы Тирпицуфере, что в Берлине.

4.

Прошло четыре часа.

Старший охранник отправился выполнять последний приказ майора Масаси Кэндо. Начальник охраны был еще жив. Он надеялся умереть за четыре часа, но не рассчитал своих возможностей. Жизнь продолжала оставаться в его теле, сознание было ясным, хотя силы оставили майора, и он не мог даже приподнять голову, откинутую на спинку кресла.

Старший охранник разыскал дверь, открыл ее ключом и на небольшом возвышении увидел телефон, обычный телефон белого цвета. Больше в этой комнате, скорее каморке, ничего не было.

И диск у телефона был самым обычным.

Вложив палец в отверстие с цифрой "7", охранник трижды повернул диск.

Троекратный поворот диска замкнул электрическую цепь, и искра ударила во взрыватель.

Командиры субмарин, окруживших Остров, видели с мостиков своих кораблей, как над усеченным конусом старого вулкана взметнулось облако багрового дыма, и донесся до них нарастающий грохот.

Конус острова стал медленно разваливаться на части. Клубы черного дыма, прорезываемого багровым пламенем, окутали Остров, по было видно, как распался конус и вырос на месте его вершины зловещий оранжево-сизый столб.

Дрогнуло дно океана. Страшная трещина расколола его. Океан устремился во впадину, чтобы заполнить ее и погасить подземное пламя.

Огромные массы воды двигались с разных сторон и, столкнувшись на месте взрыва, образовали гигантский водоворот.

Подводные лодки пытались уйти. Командиры их успели сообщить ход машинам. Но было поздно.

Ринувшиеся к месту взрыва потоки захватили субмарины, понесли их к центру водоворота.

Образовавшаяся от взрыва волна мчалась, теряя силу, растекалась по океану. Она догнала группу дельфинов, увлекающих на северо-восток Степана Бакшеева и Аритомо Ямада.

Но они и но заметили волны. Люди и дельфины слились с океаном, и волна приняла их на свою грудь.

Дельфины и люди продолжали идти на северо-восток.

Это направление выбрал Степан Бакшеев. Он объяснил Аритомо Ямада, что такой курс может быть единственно приемлемым для них. На юге - острова Океании, запятые японскими войсками, на востоке - безграничный Тихий океан, на западе - Япония и оккупированные ею Филиппинские острова. Если же они пойдут на северовосток, то достигнут широт, где проходят пути советских судов, идущих из Америки на Дальний Восток.

Весь следующий день шел теплый дождь. Он был как нельзя кстати. У людей было всего по фляге воды с собой. И вода стала главной проблемой в их путешествии. Что касается пищи, то людей это не заботило. Дельфины постоянно охотились и то один, то другой подносили к волокуше рыбу.

Фист-кых больше не впрягалась в упряжку. Она шла справа от волокуши, и рядом с нею, словно беспомощный детеныш, двигался безумный Фаситор.

На третий день они увидели дымки на горизонте. По команде Аритомо Ямада дельфины свернули влево. Впереди замаячил силуэт военного корабля. Когда люди приблизились к нему, они отчетливо различили белый флаг с красным солнцем посередине.

- Назад! - крикнул Аритомо Ямада.

Волокуша отвернула от корабля незамеченной. Люди и дельфины продолжали свой путь.

Солнце заставило людей прикончить запасы воды, и теперь они утоляли жажду, высасывая влагу из рыбы, доставляемой для них дельфинами.

Шестой день путешествия застал их совершенно измученными от постоянно неудобной позы, отсутствия воды, однообразной пищи.

Степан потерял уже счет дням и никак не мог точно определить десять или двенадцать суток прошло о той поры, когда они покинули Остров профессора Накамура.

Аритомо Ямада все чаще терял сознание, и Степан чуть ли не силой разжимал ему зубы и вливал немного сока, выдавленного из рыбьих мышц.

Они миновали полосу тумана. В океане стало холоднее, солнце нагревало воздух уже с меньшим старанием, и вскоре волокуша с обессилевшими людьми вошла в густой туман.

5.

...Острый форштевень корабля неожиданно возник в кабельтове от волокуши. Степан крикнул - дельфины замедлили ход, корабль быстро проносился мимо. Степан закричал изо всех сил и понял, что его услышали, когда увидел за кормой проскочившего корабля вскипевший бурун.

Степан затормошил Аритомо Ямада, хриплым голосом повторяя: "Корабль! Корабль!" Он успел заметить полосатый флаг на корме. Но в охватившей его радости от того, что встретил союзников, Степан совсем забыл, что для Аритомо Ямада это флаг воюющей с его страной державы.

Это был американский фрегат патрульной службы. Он осторожно приближался к людям, лежащим на волокуше. Дельфины пришли в буйный восторг. Они выпрыгивали из воды, всевозможными звуками выражали свою радость.

Только Фист-кых оставалась неподвижной, и Фаситор рядом с нею тоже был безучастным.

С фрегата, застопорившего ход, спустили шлюпку, и вскоре Степан Бакшеев с Аритомо Ямада, он так и не пришел в сознание, были на палубе американского корабля.

Их друзья-дельфины окружили фрегат и продолжали танец радости в честь спасения людей. И тут произошло непоправимое.

Аритомо Ямада унесли в лазарет, а Степан Бакшеев оставался еще на палубе фрегата. Срывающимся голосом он пытался рассказать окружающим его матросам и офицерам свою одиссею.

И в это время разорвала воздух пулеметная очередь. Молодой матрос, рыжий щуплый парнишка, уселся за турель зенитного пулемета и из чистого озорства хлестнул очередью по окружившим фрегат дельфинам.

Пули миновали всех, кроме Старшей Матери Фист-кых. Но она умерла не сразу и успела послать сигнал страха, что сильнее сигнала бедствия.

В ту же минуту у борта фрегата не осталось ни одного дельфина. Только тело Фист-кых покачивалось на воде, и ничего не понявший Фаситор осторожно подталкивал его мордой.

С бешеным криком рванулся Бакшеев к мальчишке у пулемета. Степана схватили сильные руки матросов, он рванулся изо всех сил, но сил у него давно уже не было. Степана скрутили, и подоспевший врач наклонился над его телом со шприцем в руках.

Фрегат получил ход и двинулся дальше по своим военным делам.

После укола Степан потерял сознание, и его большое, исхудалое тело осторожно снесли вниз.

Дельфины не вернулись больше. Повинуясь последнему приказу Фист-кых, они мчались туда, где ждал их Совет Старших Матерей. Они мчались туда, где ждали их рассказа о первом контакте с человечеством.

...Давно исчез с горизонта серый силуэт американского фрегата. И люди, спасенные им, лежали в забытьи на узких койках корабельного лазарета. А Фаситор, лишенный разума злой волей человека, бесцельно кружился, кружился у трупа Фист-кых.

...Шла вторая мировая война. Любая информация в ее условиях могла оказаться секретной. Сообщение об извержении подводного вулкана в Тихом океане все же просочилось на страницы газет. Но читатели всех континентов, с особым вниманием следящие за военными сводками, остались равнодушными к этому событию на Дальнем Востоке.

Японское море - Лиепая.

1966-1967 гг.