— Думаю, — ответил Маклеод, — что если двигаться дальше, то пешком. А еще я думаю, что лучше сначала развернуть машину. Мне это место не нравится.

— Мне тоже, — тихо сказал Адам. — Но ничего другого мы и не ожидали.

Маклеоду пришлось ехать задом почти двадцать ярдов до более широкого места на дороге, чтобы совершить необходимый маневр, и даже потом понадобилось полдюжины раз подать машину вперед-назад, чтобы развернуть ее. Когда он выключил зажигание, тишина опустилась на них, как плотный и тяжелый плащ. Несколько секунд никто не смел ни говорить, ни даже дышать, пока наконец Адам не перегнулся через спинку сиденья, чтобы передать Перегрину сапоги, и все начали готовиться бросить вызов стихиям.

Перегрин опустил голову, зашнуровывая туристические сапоги, но заметил, как Маклеод засунул за пояс знакомый «Браунинг Хай-Пауэр» и положил пару запасных обойм в карманы черного анорака. Адам повесил на шею крохотный пентаксовский бинокль. Он поехал без перевязи, и когда они вылезли из машины, Маклеод помог ему надеть полушубок. Адам спрятал бинокль под полушубок, потом натянул белую вязаную шапочку и перчатки на меху. Перегрин подозревал, что у него с собой и кинжал. Конечно, и Адам, и Маклеод носили под перчатками кольца, а свое Перегрин спрятал в кармане брюк.

В остальном Перегрин был вооружен лишь разумом, блокнотом и карандашами. Он решил не брать весь этюдник — чтобы не тащить еще одну вещь, если придется поспешно отступать. Но на этот раз он догадался взять перчатки с подстежкой, чтобы можно было рисовать на холоде, а на голове была вязаная арранская шапка, чтобы не замерзли уши. Маклеод подобным же образом приготовился к холоду, а к прочему снаряжению добавил камеру «Полароид», которую вытащил из кармана на спинке переднего сиденья. На шее у него висел бинокль побольше, чем у Адама.

— Мне пришло в голову, что фотографии могли бы пригодиться, — сказал он, поглаживая камеру, когда закрыл — но не захлопнул и не запер — за собой дверь. — Боюсь, будет слишком темно для съемки, но попытка не пытка. Теперь посмотрим, как далеко мы можем зайти. И говорите тихо. Звук распространяется дальше, чем вы думаете.

Первым препятствием были ворота, но тут все было просто. Пройдя еще ярдов двадцать налево вдоль ограды, где некоторые столбы покосились, Маклеод осторожно поднял ключи от машины фута на два над верхним рядом колючей проволоки, потом перекинул их через проволоку… без видимого эффекта.

— Ну, по крайней мере не электрифицировано, — пробормотал он, убирая ключи, потом схватился за верхнюю проволоку обеими руками в перчатках, прижав остальные ногой к земле. — Конечно, я мог поднять тревогу… и могу просто быть параноиком. Ну-ка, проходите.

Неловко согнувшись, Адам проскользнул в щель, помог Перегрину, потом придержал проволоку для Маклеода. Впереди занесенная снегом дорога тянулась в белесую тусклость, понемногу уходя вверх и вправо.

— Я первым, — пробормотал Маклеод. — А вы оба держитесь наготове.

Он медленно шел вперед, держась одной стороны и все время озираясь. Адам и Перегрин двинулись следом. Они молча прошли около полумили до каменного мостика через узкий, полузамерзший ручей. Из долины донеслось журчание воды, текущей подо льдом. Они полезли вверх, и Перегрин начал сознавать странное, скрытое дрожание воздуха, похожее на инфразвуковой рокот далекого грома. Взгляд на Адама подтвердил, что тот тоже чувствует это… а может, это было напряжение от подъема.

— Вы в порядке? — прошептал Перегрин.

— Угу.

Сжав губы и сузив глаза, Адам смотрел вперед. Он дышал немного тяжелее обычного при нагрузке, все тело болело, карабкаться по крутому склону было трудно, Маклеод ждал их наверху, съежившись за остатками древней каменной стены и наводя бинокль на что-то неподвижное далеко слева, возвышающееся рядом с невысоким водопадом над ручьем. Сделав Перегрину знак пригнуть голову, Адам с трудом преодолел последние несколько футов и присел рядом с инспектором; Перегрин подобрался с другой стороны. Маклеод молча указал на нечто, похожее на искусственное сооружение, явно построенное из камня.

— Как вам это? — прошептал он. — Может, логово Рыси?

Не отвечая, Адам вытащил свой бинокль и попытался настроить его на далекое строение. По-прежнему шел небольшой снег, но все равно сооружение казалось странно нечетким. Он подул на линзы, чтобы счистить пыль, и настроил бинокль во второй раз, но Маклеод тихо фыркнул.

— Вы тоже, а? — прошептал он. — Бесполезно. Это место настолько сильно защищено, что я не могу разглядеть ничего, кроме общего контура. И сфотографировать нормально не получится. Поглядите-ка сюда.

Он вытащил из кармана несколько полароидных снимков, но, хотя все окружающее было довольно четко, само строение было слишком неясным, чтобы что-то разглядеть.

— Нельзя нам подобраться поближе? — спросил Перегрин.

— Нельзя, не рискуя попасться, — сказал Адам.

Темная мощь, обитающая в этих стенах, скребла по нервам, как железные цепи по натертой коже. Вблизи воздействие было бы опустошительным, а сил для противостояния ему маловато. Но даже так ему не хотелось отдавать приказ об отступлении, не попытавшись получить более четкое впечатление о том, что было там наверху.

— А что видите вы, Перегрин? — тихо спросил он, глядя на художника. — Посмотрите в бинокль, проверим, сможете ли вы сфокусировать его.

Он передал Перегрину свой «Пентакс», тот снял очки и поднес бинокль к глазам. Физический фокус настроить не удалось, но художник подумал, что без оптики, вероятно, сможет увидеть больше.

— Дайте-ка я попробую с карандашом, — сказал он с большей убежденностью, чем ощущал. — В конце концов разве не для этого я здесь?

Адам и Маклеод обменялись тревожными взглядами, а Перегрин с трудом вытащил из-под пальто блокнот, зубами сдернул верхние перчатки и засунул в карман. Он снова надел очки и вытаскивал карандаш из внутреннего кармана, когда Адам положил руку ему на плечо.

— Подождите секунду, Перегрин, — сказал он; Маклеод обошел их и пристроился слева от Перегрина. — Дайте нам возможность хоть немного защитить вас, прежде чем начнете. Это отличается от того, с чем вы имели дело раньше.

Озадаченный, но доверяющий их суждению, Перегрин замер с карандашом в руке и склонил голову, когда почувствовал, как наставники кладут ему руки на плечи. Он не понимал слов, которые бормотал Адам у него над правым ухом, но чувствовал, как постепенно его окружает нефизическое тепло. Через минуту рука Адама сжала его плечо, давая знать, что они с Маклеодом закончили.

— Ладно, действуйте… но будьте осторожны, — тихо сказал Адам.

Перегрин глубоко вздохнул и посмотрел на цель, сузив глаза. Вблизи все расплылось. Он сделал несколько более глубоких вздохов, как искатель жемчуга, готовящийся нырнуть, потом осторожно выпрямился, вглядываясь сквозь облако злонамерения, окутывающее твердыню врагов.

Словно вошел в грязную реку: ядовитая пленка психической порочности ощутимо липла к коже. Содрогнувшись от отвращения, он усилием воли прорвался в сердце тумана. Перед глазами появилась тошнотворная рябь. И неожиданно, всего на миг, он беспрепятственно увидел замок и его окрестности.

В то же самое мгновение сила, обитающая в замке, осознала вторжение и вслепую нанесла ответный энергетический удар. Перегрина словно хлестнули плетью по глазам. Он ахнул и отшатнулся, но сила удара разбилась о невидимую стену, возведенную Адамом и Маклеодом. Раздался резкий треск, похожий на невидимые искры, и внезапно воцарилась тишина.

— Вот оно! Отступаем! — приказал Маклеод, физически хватая художника за руку, и потащил вниз по склону; Адам с трудом поднялся и полез следом. — Постарайтесь держать разум пустым и не оглядывайтесь!

Они поспешно отступали в том направлении, откуда пришли, с трудом пробираясь по снегу, который, казалось, стал глубже. К тому времени, как они добрались до машины, все тяжело дышали и вспотели под тяжелой зимней одеждой, а Адам был белее шапки, которую сорвал, как только практически упал на переднее пассажирское место. Пока Маклеод вскарабкался на водительское место и включил зажигание, Перегрин поспешно нащупал ремень безопасности, предчувствуя еще одну дикую гонку, на которую, как он знал, был способен инспектор.