Мэн-кэ задумалась, вспомнив о нежности отца, об озорстве Сань-эр… Представила себе старого вола и молодых барашков, резвящихся на лужайке… белых мотыльков… Давно минувшие дни! Какими они были счастливыми!
«Если тебе неудобно жить у тети, возвращайся домой, а эти двести юаней истрать на дорогу. Ведь я уже два с половиной года не видел тебя. Не понравится тебе дома, опять уедешь, я сам тебя провожу.
Помни, Мэн-кэ, что твой отец уже не молод! Спеши же навестить его, пока не поздно.
У нас здесь произошел еще один забавный случай. Позавчера явилась твоя тетка и потребовала, чтобы я выдал тебя замуж. Я, конечно, ответил, что не могу этого решить, ибо все зависит от тебя. Но на мой взгляд ее Цзу-у, с которым вы так дружили в детстве, довольно смышленый парень. Решай сама, я не буду настаивать, ибо для меня главное – чтобы тебе было хорошо. Ты ведь уже взрослая, Мэн-кэ!»
Листочки письма один за другим выскользнули из пальцев. При мысли о неуклюжем Цзу-у Мэн-кэ охватила тревога – а что, если ее, согласно обычаю, заставят выйти замуж за родственника? Девушка твердо решила не возвращаться домой во избежание ссор с отцом. Сообщила ему лишь, что учится, а об остальном и словом не обмолвилась.
Написав ответ, она немного успокоилась, а через несколько дней начисто забыла и об отце и о Цзу-у. Но потом вдруг заскучала. Ей захотелось повидать Сяо-суна, но того уже целых три дня не было дома.
Мэн-кэ ощущала одиночество и какую-то смутную тревогу. Неужели двоюродный брат занял все ее мысли?
Вечером совершенно неожиданно от него пришло письмо – оказывается, он улаживал какое-то срочное дело для одного из своих друзей. Он скучал о Мэн-кэ и спрашивал, как она провела эти дни… Много раз девушка перечитывала письмо и полночи не могла уснуть.
В последнее время Тань Мин особенно старался услужить ей, и это доставляло Мэн-кэ беспокойство.
Прошло пять дней, а Сяо-сун все не возвращался. Вечером Мэн-кэ забавлялась с Ли-ли и вырезала ей из бумаги игрушки. Жена старшего двоюродного брата сидела рядом и делала маникюр. Неожиданно она тихо спросила:
– Дорогая Мэн-кэ, это правда?
– Что?
– То, что написано о проблеме женщин в старом журнале, который я случайно вчера нашла? Мне кажется, это особенно справедливо по отношению к женщинам, которые вышли замуж по старому обычаю. По-моему, в таких случаях замужество равносильно разврату, и не только потому, что женщину дешево ценят.
– Ну, это не совсем так. Я думаю, самое важное, чтобы супруги были довольны друг другом. А разве браки ради денег – не разврат? Ведь продать себя куда хуже, чем пойти наперекор родителям.
– Ай, тетя Мэн-кэ! – закапризничала Ли-ли и толкнула Мэн-кэ в бок. – Смотри, ты отрезала человечку руку! Мама, подожди, не мешай тете!
– Ладно, больше не будем, – пообещала Мэн-кэ. – Вырезать тебе девочку с зонтиком или с сумкой?
Мэн-кэ снова взялась за ножницы, продолжая разговор:
– Милая! У тебя, наверное, нервы не в порядке, вот ты и расстраиваешься по пустякам…
– Ах, не говори о нервах, ведь мне всего двадцать лет, у меня есть Ли-ли, казалось бы, я должна быть довольна и терпелива. Я готова была бы переносить любые тяготы и горести. Но меня променяли на какую-то проститутку, и мне остается только завидовать ей!..
Никогда еще Мэн-кэ не слышала от нее ничего подобного. Такое смелое, открытое признание, сорвавшееся с уст (всегда скромной, застенчивой жены старшего двоюродного брата, не на шутку перепугало ее. Она выронила ножницы и схватила женщину за руку:
– Это правда? Ты уверена? Нет, ты бредишь! Увидев, как растерялась Мэн-кэ, та засмеялась и похлопала ее по плечу:
– Нет, это не бред. Возможно, со временем и ты все узнаешь…
B это время в комнату стремительно влетела мисс Ян, схватила Мэн-кэ за руку и, несмотря на ее протесты, потащила за собой.
У крыльца стояла машина. В ней сидели Тань Мин, двоюродная сестра и Чжу Чэн и о чем-то спорили… Тань Мин открыл дверцу машины, и мисс Ян толкнула Мэн-кэ прямо к нему на колени. Затем села сама, и машина тронулась.
Мэн-кэ очутилась между мисс Ян и Тань Мином. Она была недовольна, но, видя, что сидящие впереди Чжу Чэн и двоюродная сестра оглядываются на нее и смеются, улыбнулась:
– Куда вы меня везете?
– Сейчас все расскажу. Как только я узнала, что брата Сяо-суна пятый день нет дома, я заволновалась и стала расспрашивать Чжу Чэна и Тань Мина – ведь брат и Тань Мин дышат, как говорится, одним носом, и потому Тань Мин должен был знать, где находится Сяо-сун. Но если они оба решили нас обмануть, он ни за что не скажет! И Тань Мин действительно уверял, что не знает, где Сяо-хун. Тогда я подослала к нему старшую сестру, и он выложил все начистоту, признался, что Сяо-сун в Аньлэгуне. Вот мы и решили поехать за ним. Ты бы, разумеется, не поехала, если бы мы не утащили тебя силой. Одно упоминание об Аньлэгуне испортило бы тебе настроение.
– С чего это вдруг ему захотелось жить в Аньлэгуне? Что он там делает?
– Ха-ха, да разве там живут? Просто вечером он собирается кое с кем танцевать. А живут они в гостинице Дадун.
Все расхохотались.
Когда проезжали мимо гостиницы Дадун, мисс Ян велела остановить машину. Тань Мин запротестовал было: нельзя врываться к людям столь бесцеремонным образом, но, зная, что мисс Ян может вспылить, сдался и назвал номер.
Все вышли из машины, только Тань Мин не пожелал идти наверх. У дверей номера сто сорок три мисс Ян остановилась и заглянула внутрь через замочную скважину, потом выпрямилась и, сдерживая улыбку, постучалась.
– Войдите! – отчетливо послышался голос Сяо-суна.
Мэн-кэ была поражена.
Дверь отворилась. Сяо-сун, согнувшись над стулом, чистил ботинки; за туалетным столиком сидела обворожительная женщина в широком розовом халате и старательно подводила брови.
– Ты здесь, брат… здравствуй! Ты нас не представишь? Эта дама… – Чжу Чэн и мисс Ян явно испытывали удовольствие.
Сяо-сун смутился, покраснел до ушей и так растерялся, что даже не сообразил снять ногу со стула. Он не знал, что сказать. Зато женщина, прижимая руки к груди, непрерывно повторяла:
– Садитесь, пожалуйста! Садитесь, пожалуйста!
Мисс Ян и остальные самодовольно посмеивались, расхаживая по комнате и разглядывая обстановку.
– Если угодно, – произнес наконец Сяо-сун, – могу представить: это супруга Чжан Цзы-у. Цзы-у в письме просил меня проводить жену в Ханчжоу… А это моя младшая сестра, – продолжал он, обращаясь к женщине, – а это… Они любят поребячиться и ворвались сюда без приглашения. Не удивляйтесь, пожалуйста, госпожа Чжан.
Такое лицемерное объяснение, естественно, не возымело никакого действия, лишь дало повод для множества новых насмешек и тонких намеков.
Мило улыбаясь минуту назад, госпожа Чжан умолкла, подавленная происшедшим. Как это ужасно – принимать друзей своего любовника в туфлях на босу ногу.
Тань Мин, оставшийся в машине, с беспокойством думал о своей вине перед Сяо-суном. Как ему теперь встречаться с другом? Ведь Сяо-сун так полагался на него! Но тут же в голове его промелькнула мысль, что он может извлечь выгоду из создавшегося положения. И все же он колебался, не зная, как поступить…
В этот момент он увидел Мэн-кэ. Она выходила из подъезда гостиницы. Тань Мин выскочил из машины и бросился навстречу.
Мэн-кэ молча села в автомобиль. Тань Мин спросил, куда ее везти. Она попросила ехать к дому, и машина тронулась.
Тань Мин крепко сжимал обе руки Мэн-кэ, девушка не сопротивлялась. Потом он принялся рассказывать ей о неблаговидных делах той женщины.
Мэн-кэ заплакала. Сяо-сун причинил ей боль. Ее двоюродный брат, которого она так любила и уважала, снизошел до женщины, ничем не отличавшейся от обыкновенной проститутки! При этой мысли девушке показалось, что она сама опозорена.
Тань Мин, напротив, был очень весел и под руку проводил ее до самых дверей. Она не разрешила ему войти в комнату. Поднявшись к себе, заперлась и, бросившись ничком на кровать, зарыдала, как ребенок. Она вспоминала внимание Сяо-суна, его предупредительность, волнующие душу взгляды, его голос… Какой же он лицемер!
