Нет, так не пойдет. Она сжала зубы.

– Тем не менее, Джон, я все-таки возьму на себя труд позаботиться об этой женщине. Пожалуйста, отнесите ее в карету с помощью Тома. Нужно отвезти ее ко мне домой и послать за доктором Биллингсом.

Мужчины не были в восторге от создавшейся ситуации, но, повинуясь ее решительному взгляду, отнесли хрупкую женщину к карете. Анна села первой, а затем повернулась, чтобы помочь им посадить ее на сиденье кареты. По пути домой она прижимала женщину к себе обеими руками, чтобы та не упала с сиденья. Когда карета остановилась, она осторожно опустила женщину на сиденье и вышла. Джон по-прежнему сидел на козлах, глядя прямо вперед с нахмуренным лбом. Анна уперла руки в бока:

– Джон, пойди и помоги Тому отнести ее в дом.

Джон заворчал, но спустился вниз.

– Что это, Анна? – Матушка Рен подошла к двери.

– Несчастная женщина, которую я нашла у дороги.

Анна смотрела, как двое мужчин вытащили женщину из кареты.

– Отнесите ее в дом, пожалуйста.

Матушка Рен отошла с дороги, когда мужчины пытались пронести женщину, которая была без сознания, в дверной проем.

– Куда нам положить ее, мэм? – пропыхтел Том.

– Я думаю, в мою комнату наверху.

Джон бросил в ее сторону неодобрительный взгляд, но она проигнорировала его. Они отнесли женщину наверх.

– Что случилось с леди? – спросила матушка Рен.

– Я не знаю. Возможно, она больна, – сказала Анна. – Я подумала, что будет лучше принести ее сюда.

Мужчины, громко топая, спустились вниз по узкой лестнице и вышли на улицу.

– Не забудьте заехать к доктору Биллингсу! – прокричала Анна.

Джон-кучер раздраженно махнул рукой через плечо, показывая, что слышал. Через мгновение карета укатила прочь. К этому времени Фэнни стояла в прихожей с широко открытыми глазами.

– Поставь, пожалуйста, чайник, Фэнни, – попросила Анна.

Она отвела матушку Рен в сторону, как только Фэнни отправилась на кухню.

– Джон и Том говорят, что эта бедная женщина не совсем приличная. Я отправлю ее куда-нибудь, если ты скажешь. – Она посмотрела на свекровь с беспокойством.

Матушка Рен подняла брови:

– Ты хочешь сказать, что она шлюха? – Отвечая на изумленный взгляд Анны, она улыбнулась и похлопала ее по руке. – Очень трудно дожить до моих лет и не услышать этого слова хотя бы раз, дорогая.

– Да, думаю, да, – ответила Анна. – Да, Джон и Том сказали, что она шлюха.

Матушка Рен вздохнула:

– Ты знаешь, конечно, что было бы лучше отправить ее прочь.

– Да, несомненно. – Анна подняла подбородок.

– Но, – матушка Рен вскинула руки, – если ты хочешь ухаживать за ней здесь, я не буду тебя останавливать.

Анна выдохнула с облегчением и побежала наверх проведать свою пациентку.

Четверть часа спустя послышался резкий стук в дверь. Анна спустилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как матушка Рен расправляет свои юбки и открывает дверь.

Доктор Биллингс в белом завитом парике стоял снаружи.

– Добрый день вам, миссис Рен, миссис Рен.

– И вам, доктор Биллингс, – ответила матушка Рен за них обеих.

Анна повела доктора в свою комнату.

Доктору Биллингсу пришлось нагнуть голову, чтобы войти в спальню. Он был высоким, слегка сутулым худощавым джентльменом. Кончик его тонкого носа всегда оставался розовым, даже летом.

– Так, что мы здесь имеем?

– Эту женщину я нашла в бедственном положении, доктор Биллингс, – сказала Анна. – Не могли бы вы посмотреть – может, она больна или ранена?

Он откашлялся.

– Если вы оставите меня наедине с этой особой, миссис Рен, я попытаюсь обследовать ее.

Конечно, Джон и Том рассказали доктору Биллингсу, какого рода женщину они нашли.

– Пожалуй, я лучше останусь, если вы не возражаете, доктор Биллингс, – сказала Анна.

Доктор, очевидно, все-таки возражал, но не смог придумать причины, по которой Анне следовало бы выйти из комнаты. Несмотря на свое мнение о пациентке, доктор Биллингс был тщателен и аккуратен в обследовании. Он заглянул ей в горло и попросил Анну отвернуться, чтобы он мог тщательно исследовать грудь больной.

Затем он поправил на ней одеяла и вздохнул:

– Я думаю, нам лучше обсудить это внизу.

– Конечно.

Анна прошла первой из комнаты и вниз по лестнице, по пути попросив Фэнни принести чай в гостиную. Затем она указала доктору на единственное кресло и села напротив него на край крошечного диванчика, крепко зажав руки между коленями. «Может, женщина умирает?»

– Она очень больна, – начал доктор Биллингс.

Анна наклонилась вперед:

– Да?

Доктор избегал ее взгляда.

– У нее высокая температура, возможно, из-за инфекции легких. Ей следует какое-то время соблюдать постельный режим, чтобы выздороветь.

Он помедлил и затем, заметив тревогу в лице Анны, сказал:

– О, ничего страшного, уверяю вас, миссис Рен. Она поправится. Ей только нужно время, чтобы вылечиться.

– Вы меня успокоили. – Анна улыбнулась. – Я думала, судя по вашему поведению, что болезнь смертельная.

– Нет, в самом деле, нет.

– Слава богу.

Доктор Биллингс потер пальцем свой тонкий нос.

– Я пришлю кого-нибудь сразу же, как только доберусь домой. Ее, конечно, нужно отправить в богадельню для лечения.

Анна нахмурилась:

– Но я думала, вы понимаете, доктор Биллингс. Мы хотим ухаживать за ней здесь, в доме.

Красное пятно расплылось по лицу доктора.

– Нонсенс. Это… Это совершенно неуместно для вас и пожилой миссис Рен – ухаживать за женщиной такого сорта.

Она сжала зубы.

– Я обсудила это со своей свекровью, и мы вдвоем намерены ухаживать за леди в нашем доме.

Лицо доктора Биллингса стало теперь совершенно красным.

– Это не обсуждается.

– Доктор…

Но доктор Биллингс прервал ее:

– Она проститутка!

Анна забыла, что собиралась сказать, и закрыла рот. Она пристально посмотрела на доктора и увидела истину в его поведении: именно так реагировало бы большинство жителей Литтл-Бэттлфорда.

Она сделала глубокий вдох.

– Мы решили ухаживать за женщиной. Ее профессия не изменяет этого факта.

– Будьте же благоразумны, миссис Рен, – проворчал доктор. – Вы не должны ухаживать за этим существом.

– Ее болезнь не заразна, разве не так?

– Нет-нет, возможно, уже нет, – согласился он.

– Итак, значит, нет никакой причины, почему бы мы не могли ухаживать за ней. – Анна непреклонно улыбнулась.

Фэнни улучила момент, чтобы принести чай. Анна налила чай доктору и себе, пытаясь держаться как можно более невозмутимо. Она не привыкла спорить с джентльменами и обнаружила, что самое трудное заключалось в том, чтобы оставаться твердой и не извиняться. Ей было довольно неприятно осознавать, что доктор не согласен с ее решением, что он фактически не одобрял ее. В то же время она не могла подавить тайное возбуждение. Как восхитительно откровенно высказывать свое мнение, не заботясь о мнении мужчины! В действительности ей следовало испытывать стыд при этой мысли, но она не могла заставить себя сожалеть о сделанном. Никак не могла.

Они пили чай в напряженной тишине; добрый доктор, похоже, оставил попытки изменить ее решение. Допив чай, доктор Биллингс достал из своей сумки маленькую коричневую бутылочку и вручил ее Анне с инструкцией по применению лекарства. Затем доктор надел шляпу и несколько раз обмотал вокруг шеи толстый шарф лавандового цвета.

Он остановился у парадной двери, когда Анна провожала его.

– Если вы все же измените свое мнение, миссис Рен, пожалуйста, зайдите ко мне, я найду подходящее место для этой женщины.

– Благодарю вас, – пробормотала она. Закрыв дверь за доктором, Анна устало прислонилась к стене.

Матушка Рен вышла в коридор и изучающе посмотрела на нее:

– Что с ней, моя дорогая?

– Высокая температура и инфекция легких. – Анна со вздохом опустила плечи. – Возможно, будет лучше, если вы с Фэнни побудете у друзей, пока все не закончится.