День 11.

Готовили снарягу. Оказалось, у нас есть все, кроме куканов и фонарей. Толик сказал, что настоящие подвохи такие вещи самостоятельно делают. Тем более, у нас денег после суперпневмата нифига не осталось. Вместе думали, что я скажу Юле насчет предстоящего похода.

День 12.

Толик притащил моток бельевой веревки и пару электродов. Сказал, что это — наши будущие боевые куканы. А веревку он специально взял потолще и покрепче. Я тем временем доработал две фары. С Т-34. У меня дед танкистом был. Ночью испытаем.

День 13.

Испытывали ночью фонари. Вылезли на крышу Толиковской девятиэтажки. Фонари лупят наверно километра на четыре. По крайней мере, Толик клялся, что его фонарь пару раз силуэт летящего самолета высвечивал. Горд как конструктор сего девайса. Но Толику сказал, что это у него глюки и ломка от предстоящей охоты. Решили вдарить по пиву. Вдарили. Интересно, а что будет если в окна противоположных домов посветить? Посветили. Обнаружили очень интересный эффект. После минутного свечения в отдельно взятое окно там свет зажигается… До утра зажигали окна…

День 14.

Говорил с Юлей. Она у меня — просто рыбка золотая. Отпустила на неделю, без истерик и скандалов! Настоящая подруга подвоха! Правда, чего-там намекнула, что если логи другой дайв покажут, то она отработает на мне метание трезубца по силуэту на просвет. Надо узнать, кто такие Логи. На всякий случай…

День 15.

Последний раз все проверили и упаковали. Из жратвы кроме соли, перца горошком, чеснока и ржаного хлеба — ничего больше нет. Ихтиандрыч сказал, что питаться тем будем, что добудем. Вот она, настоящая жизнь подвоха! Меня бьет мандраж похлеще чем перед экзаменом. На Толика ваще смотреть страшно… Завтра нас ждет открытая вода…

День 16.

Утро. Раннее. Ждали электричку. Толик зевал как белая акула во время атаки. Говорит, всю ночь не спал. От его зевков народ шугался как тюлени сначала, потом привыкли. Конешна, Толик сыт пока… У Ихтиандрыча не рюкзак, а монстр. Наши рюкзаки тоже весят нехило, плюс еще аккумуляторы к фонарям. Ихтиандрыч сказал, что нам с таким аккумами отгружаться совсем не придется. Ну не знаю. Меня провожала Юля. Все говорила, чтоб я был осторожен, руки куда не надо под водой не засовывал и все такое прочее. Дала мне свой компутер, сказала, чтоб не снимал ваще. Пообещал. Ихтиандрыч сказал, чтоб она не волновалась. Места там дикие, народу нет никого. Успокоил, блин. Загрузились в поезд. Ихтиандрыч говорит, два часа езды, а потом пехом чуток. А там у него избушка есть… Нефигась чуток пехом!!! Ноги отваливаются. А ведь ими еще грести надо будет, в ластах… Вчера Толик засек — шли семь часов, это где-то километров двадцать-двадцать пять по пересеченной местности. Где-то в середине пути Толик сказал, что если его сейчас одного здесь оставить, то он к людям выйдет года через два. Когда пришли на место, Толик просто упал. Я — тоже. Даже рюкзак не снял. А Ихтиандрыч живенько гидрик накинул и в воду. Семижильный. Ночью жарили добытую Ихтиандрычем щуку в глине. Очарование вечерних сумерек и стрекот цикад нарушало ритмичное похрапывание уставшегоТолика. Его разбудить не удалось даже поднесением кусков щуки к Толикиному носу. Устал боец…

День 17.

Сегодня весь день нас Ихтиандрыч учил охотиться. Нырять, выплевывая трубку. Ластами особо не плюхать. Затаиваться… Мы с Толиком даже в рыбов постреляли. Я попал удачно. Но не в рыбов. А прямо в Толика. В грузовой пояс. Толик сказал, что в следующий раз он мне уши оборвет. Успокоил его, сказал, что в следующего раза не будет. Буду целиться лучше… Где-то потерял Юлькин компутер. Втроем искали — не нашли. Стало тоскливо. Рыбы — не взяли. Доели щуку. С чесноком и хлебом. Ихтиандрыч сказал, чтоб хлеб экономили. Да у нас хлеба… Вечером Толик пошел в кусты «позвонить»… Интересно, как пиявка к Толику чуть пониже пупка чуть повыше колен умудрилась пробраться? Этого даже Ихтиандрыч не понял…

День 18.

Закрепляли пройденный материал. Искали компутер. Не нашли. Стало еще тоскливее. Лазили в камышах. Толик — казееел… В ласту меня подстрелил. Грит, я вижу — хвостище, сом наверное, кил на сорок. Испортил харошую вещь. Сказал Толику, что я ему его анальные плавники на гордиев узел завяжу. Рыбы — мало. Набивали руку на лягушках. Штук сто набили. Устроили французский ужин. Толик сказал, что жаль так много хлеба взяли. Заплесневеет. Пропадет. Жалко. Неуверен, ибо Толика знаю хорошо… От ружей у меня синячище на груди. У Толика — в районе пояса. Фигня! Сегодня пойдем с фонарями. В ночь. Ихтиандрыч сказал, чтоб мы друг друга не перестреляли. Не перестреляем! Я Юле обещал живым домой приплыть! Тем более у нас фонари — крутые, мож сказать, производство ВПК.

День 19.

Не зря я тогда, на крыше, сомневался, а не слишком ли сильные фонари? Во первых, для того чтобы не утонуть вместе с аккумуляторами, нам с Толиком пришлось все груза снять. И то перегруз был. Мне-то хорошо, а Толик — кожа да кости. Ему-то всего пару кило надо было. Как показал дальнейший опыт — автомобильный аккум на то и автомобильным зовется. Кароче, для подвохов не годится. Если его только на спину, в рюкзаке. Во вторых, от света наших фонарей мелочь просто всплывала кверху брюхом, а что покрупнее — эвакуировались на дальний кордон в спешном порядке. А в третьих, Толик себе в глаза посветил. Фонарем. И утопил фонарь вместе с аккумулятором. Потерял ружжо. Поймал зайцев. Целый выводок наверное, дед Мазай хренов… Довел Толика до избушки. Ихтиандрыч проснулся, сказал что если через день Толик не начнет видеть, то это навсегда. Пришлось успокаивать Толика. Сказал, что мы его здесь не оставим одного. Днем Толик прозрел. Поплыли искать Толиков пневмат. Не нашли. Ночью любовались лучом света, бьющим из под воды где-то на середине реки километрах в пяти от избушки. Красотища. Ужинали. Хлеб с чесноком — это что-то! Счастливы

День 20.

Охотились. Искали Юлин компутер и Толиков пневмат. Ихтиандрыч говорит что от шлепания наших ласт по воде стрекозы падают в обморок. Опять тренировались на лягушках. Поочереди. Вечером встретились в лагере. Ихтиандрыч притащил четрые судака. Мы с Толиком пришли обвешанные лягушками. Ихтиандрыч назвал нас гурманами. Судаков — закоптили, лягушек — сварили. Лягушек Толик опять конечно пересолил. Всю ночь по очереди бегали на водопой к ручью. Хлеб навалом. Ночью опять наблюдали луч света от Толикова фонаря. Красотища. Счастливы. К синякам уже почти привыкли, хотя они стали в два раза больше.

День 21.

Утренней волной к берегу прибило Толиков пневмат. Звук корабельного ревуна — шепот по сравнению как Толик выражал свою радость. Кричал, мол у Акулы (эт он так себя назвал) опять зубы появились. Да не Акула он. А Акелла. Который промахивается… Охотились. Я подстрелил леща. При вытаскивании на воздух лещ превратился в подлещика. Очень обидно. Толик опять отрывался на лягушках. Готовили уху. И лягушек. Вкусные, заразы, все-таки. Лягушек Толик опять пересолил. В наказание отправили за водой. Посчитали припасы. Соли — дофига, перца — дофига, хлеба что-то маловато. А чеснок еще позавчера кончился. Ночью заметили, что свет от Толикинова фонаря слабеет. Решили завтра достать фонарь. И аккумулятор. Кстати, вроде комаров стало больше. Всё еще счастливы.

День 22.

Нет, определенно, когда Толик входит в воду, лягушки смолкают и начинают медленно, по-пластунски, расползаться в разные стороны. Ихтиандрыч сказал, что если сегодня Толик опять лягушек принесет, то он, Ихтиандрыч, по-французски начнет говорить. Прислушался к себе. Что-то я «р» слишком мягко говорю. Увел Толика от лягушатника на глубину фонарь доставать. Ныряли в месте примерного утопления. Глубина — метров двадцать. Удачно в яму Толик фонарик сбросил, как по заказу. Нырнул Толик. Вынырнул. Минуты через две. Лицо белое. Глаза большие. Заикается. Грит, там сом здоровенный. Я грю, что одного сома он уже в камышах подстрелил, и если щаз всплывет Ихтиандрыч с гарпуном в боку, я не удивлюсь… Скорее всего, топляк был. Ага, пробулькал Толик, а как я в этот топляк стрельнул, он меня хвостом кааак… И ружье вырвал из рук… Грит, в его хавало две наших рожи одновременно со свистом пройдут. Канешна, канешна… Я тут на днях леща здоровенного подстрелил, еле-еле из воды вытащил… Замахали ластами обратно к избушке. Дождались Ихтиандрыча. Ихтиандрыч сказал, что правильно сделали, что больше не ныряли. Если сом здоровенный — нас неопытных, запросто утопить может. Ужинали. Хлеба почти нет. Толик — проглот. Ночью любовались Толиковым фонарем. Комаров — до черта. Ихтиандрыч говорит, что так много комаров он никогда не видел. Антикомарные мази помогают слабо. Жгли раптор. Почти счастливы.