Первыми поволокли к Самому перепуганного раввина и еще с десяток выявленных сынов Израилевых, по пути расшибая им в кровь носы. Распухнувшая от побоев, не могущая слова сказать от ужаса, крошечная еврейская община предстала перед Верховной Тройкой, заседал в которой и посеревший от переживаемых кошмаров Психолог. Никто не сомневался в ее виновности, как и в том, что «пархатым», наконец-то, впервые во всей мировой истории наступил полный, окончательный и бесповоротный кердык. Однако в тот момент явилось спасение в лице главного инквизитора. Флаг-капитан ворвался на мостик с сенсационной новостью – только что выбили показания двух штурманов с «Юда». Оба заговорщика перед тем, как лишиться языков и пальцев на руках и ногах, раскрыли истинных вдохновителей и подписали признания. О жидомасонах тотчас забыли. Какой-то доброхот из свиты шепотом посоветовал им убираться поскорее с глаз долой. Беспрестанно благодаря небеса, «французы» выпали из поля зрения всех учрежденных комиссий и комиссариатов. И вовремя! Когда оказалось, что штурмана оговорили товарищей (что было неудивительно), кто-то вновь спохватился о семени Авраамовом. Но во всеобщей поднявшейся суматохе, не найдя сбежавших, махнули на них рукой.

Все те окаянные дни на «Юде» под ногами карателей болтался всем известный юродивый – давным-давно сошедший с катушек капитан-лейтенант.

В самом начале юродства, как только блаженного заперли в судовом лазарете, каплейт загадочно предрек скорое падение важной белой птицы. Над пророчеством посмеялись. Но на следующий же день на головы вахте рухнул с фок-марса главный корабельный интендант в парадном мундире при всех орденах и планках.

Юродивый не унялся – выпуская пену и колотясь обо все углы, пробормотал он о стальных, щелкающих ходулях, которые «отомстят мучителю». И тотчас фельдшер, попытавшийся было подстричь безумца, поранился ножницами.

За день до самого значительного на Армаде события дурак метался по своей тесной, обитой мягкими матами тюрьме. На вопросы уже весьма заинтересованного караула он отвечал с неподражаемым блеяньем: «Чую, принесете мне травки с комочка землицы». «Какая травка, какая землица?» – недоумевали охранники, он же продолжал скакать, упрямо предрекая: «Не иначе как завтра будет мне свежая травка». Не успели понять, что к чему, – на пути оказался остров.

Когда молва о подобных вещах разнеслась по Армаде, дурачка на всякий случай выпустили. С тех пор, подобрав у баталеров для себя подходящие вериги, юродивый бродил по авианосцу. В последнее время к речитативу безумного мостик прислушивался особенно внимательно. Тем более, сбылась очередная шарада о «черном дьяволе с огненным языком, поселившемся в трюме». Вскользь упомянув и о «зеленом змее, таящемся среди книг» и добавив, что «вскоре вырастут его кольца», капитан-лейтенант продолжал куролесить, волоча за собой цепи. Ко всему прочему, он постоянно цитировал следующие стишки:

Раз, два,

Бежит коза.

Спешит на пожар,

В огонь да в жар!

Кто не поспел,

Тот не съел.

А кто балбес,

Тот и съест!

Бесконечно повторяющийся куплет у многих вызвал настоящую творческую лихорадку. Одни утверждали – это определенные мантры. Другие искали в словах «коза» и «балбес» мистический смысл. Третьи были уверены – дурачок стремится к детской простоте, только и всего, ибо лишь дети могут лицезреть этот проклятый мир совершенно незамутненно. Один штурман клялся – единственным и самым верным путем к разгадке заклинания является его следующее прочтение:

Тсеъс и тот

Себлаб отк а

Леъс ен и тот

Лепсу ен отк

Раж в ад ьного в

Ражоп ан тишепс

Азок тижеб

Авд зар

Доказательствам штурмана не придавали значения, но спорщики сходились в одном – стишок твердится далеко не спроста! Что греха таить, в последнее время все ожидали новых пророчеств с тяжелым чувством. Поэтому, когда после разгрома восставших капитан-лейтенант в очередной раз принялся пускать пену, сослуживцы немедленно вызвали с «Убийцы» оперативного дежурного.

К требованию дурачка «немедля отнести его в золотую палату к петушку в серебряном платье» отнеслись самым серьезным образом. Под белы ручки безумного тотчас посадили на адмиральский катер и отправили к парадному трапу линкора.

Между тем сам «петушок» ждал провидца с плохо скрываемым волнением. За спиной Его Величества с обреченным видом топтались дешифровальщики. Сроки не терпели – было заранее приказано положить ответ не позднее чем через час после оглашения предсказания.

С самого начала все пошло не так, как надо. Правителю доложили – дурак ни в какую не желает подниматься на лифте.

– Не оставляйте его! Следом, следом! – раздраженно бросил Адмирал обескураженной охране. – Мало ли, полетит….

Следующие двадцать минут, в течение которых блаженный самостоятельно преодолевал семьдесят четыре метра по бесконечным трапам, показались вечностью, несмотря на постоянные доклады, что он несется как заведенный. Судя по сообщениям, за провидцем едва поспевали здоровенные гвардейцы. Наконец звон цепи услышали и здесь. Придворные мгновенно расступились, подавив нетерпеливые вздохи и кашель. С невероятной высоты адмиральского мостика виднелась вся Армада, застывшая в нешуточном ожидании.

Капитан-лейтенант отдышался. Радостно заплясала цепь. Обежав на глазах изумленной свиты три круга, юродивый присел у ног Самого и, спустив портки, без всякой натуги буднично «сходил по большому».

Никто и пикнуть не смел.

Наложив, таким образом, приличную кучку, провидец немедленно запросился обратно на «Юдо», да так капризно притопнул босой пяткой, что Его Величество, потрясенное не менее прочих, приказало немедленно в целости и сохранности доставить его обратно.

Когда свита пришла в себя, в «золотой палате» приступили к немедленному анализу.

Вызванные спецы, опустившись на корточки, досконально осмотрели и даже обнюхали экскременты. Появилась переносная лаборатория, со всемилостивейшего соглашения был взят образец, и врачи сгрудились над реактивами. Дешифровальщики, предприняв на другой стороне мостика мозговой штурм, чуть ли не дымились от напряжения. Все это время Его Величество, повернувшись спиной к публике, терпеливо обозревал океан.

– Бред, – шептал сам себе Главный электронщик, с отчаянием наблюдая за тем, как с самым серьезным видом дежурный штаб-врач пробует кал на вкус. – Какой дикий, невероятный, невиданный бред!..

Ему даже было не с кем поделиться своей тоской – последние события здорово укоротили офицерам языки (смутные слухи о готовящейся чистке в высших эшелонах и о внезапных арестах на «Гневном» обрастали новыми подробностями). За исключением нехорошо улыбающегося Первого флаг-капитана, все как на иголках ходили. Председатель Тайного Ведомства нетерпеливо поглядывал на работяг-дешифровальщиков, с которых и так пот катился.

– Господа! – терялся в догадках начальник группы дешифровки. – Палуба белая. Продукт черный, с коричневатым оттенком… Думайте, думайте, черт вас всех дери…

– Рабочее платье трюмных такого же цвета, – подсказывали командиру.

– Отлично! Белое и черное. Давайте, ребята, шевелите извилинами…

– Возможно, намек на новый бунт? Черное на белое? Чернь пытается уничтожить «белую кость»?

– Может, все дело в запахе?

– В расположении кучки? Обратите внимание – она наслаивается!

– Вкус! Нам нужно немедленно выяснить, каков вкус!

Командир группы, отозвав в сторону дежурного штаб-врача, который с самым значимым видом вытирал губы платочком, пытался добиться от него информации:

– Спасайте, голубчик. На лезвии балансируем…

– Обыкновенная органика, батенька, – добродушно ответствовал тот. – Немного кисловато, что доказывает наличие аминокислот в организме – только и всего.

– Может, все-таки есть какая-то специфика? – продолжал допытываться командир группы. – Спасайте! Нам через десять минут докладывать. Попробуйте еще раз, ну что вам стоит!..

– Ничего не могу добавить к сказанному, – дегустатор развел руками. – Соображайте сами, господа.