Открытые в Русской Лапландии культовые святилища — без впечатляющих строений, с использованием одних ландшафтных (как правило, горных) особенностей (рис. 54) — известны издревле. Применительно к древнеиранским верованиям их прекрасно описал еще Геродот: «…Ставить кумиры, сооружать храмы и алтари у них не дозволяется; тех, кто поступает противно их установлениям, они называют глупцами». Аналогичные сведения содержатся и в «Географии» Страбона:

Но прапредки иранцев родом с Севера, их Полярная прародина описана в Авесте, там же рассказано и о климатическом катаклизме — резком похолодании, вынудившем ариев мигрировать на юг. Следовательно и культовые традиции они принесли с Севера — именно такие, какие прочитываются в археологических памятниках Ловозёрских тундр. Кроме того, имеется известие античных авторов о том, что Зороастр — основатель древнеиранской религии — также прибыл в район нового расселения иранцев с Севера, переплыв огромное море (Ледовитый океан?), и случилось это за 6 тысяч лет до Платона.

Выявленные и идентифицированные в Ловозёрских тундрах святилища ландшафтного типа органически вписываются в общемировую традицию развития религиозных воззрений и отправления культа. Да и строительной практики вообще! Хорошо известно, что первоначально человек не столько создавал жизнесферу, сколько приспосабдивался к природной среде и окружающему ландшафту. Естественные феномены — ущелья и склоны гор, пещеры и гроты, удобные берега рек и озер — во все времена становились как надежным убежищем, так и объектами поклонения. Последними могли стать любые природные особенности — возвышенности и, наоборот, углубления, провалы, проходы и лазы под землю; источники воды — ключи, колодцы, реки, озера и даже само море (океан); рощи, лесные поляны, отдельные деревья или камни и т. п. Так, наши предки-язычники (как о том говорится в Несторовой летописи) до введения христианства поклонялись рощам, колодцам и рекам.

Особенно почитатлись горы — во всем их богатстве и многообразии. Быть может, бессознательно это было связано с тем, что горы становились единственно надежным местом спасения во время всесокрушающих и уничтожающих всё живое потопов. В памяти уцелевших подобное могло запечатлеться чуть ли не на генетическом уровне. Потому-то горы и обретали статус «вселенскости» (Мировая гора и, в частности, Меру). Им поклонялись всем вместе и по отдельности. Они служили путевыми ориентирами и опорными точками миропредставления. Они же (или их выдающиеся ландшафтные особенности) чаще всего становились объектами поклонения — реального (там, где горы есть) или же мысленно-символического (там, где сохранялась лишь память о горах). Вот почему жертвоприношения так часто совершались в горах, а там, где их нет, — просто на лоне природы. В разных культурах, но во все времена соблюдалось то, что хорошо выражено в стихотворных строках тибетского устава:

Глядя на сказочную красоту горы Нинчурт, отражающейся в водах Сейдозера, невольно вспоминаешь древнюю саамскую легенду о «заклятой горе», распадающейся после заклинания шамана на две половинки. Ее недра сокрыли и спасавшихся от врагов лопарей — еще один вариант чрезвычайно распространенного на Севере сюжета об обитателях подземного царства. Их души якобы и по сей день скрываются там от посторонних глаз, свято храня величайшие тайны прошлого. Древние гиперборейские воззрения и традиции во многом были восприняты аборигенами Севера и коренными жителями Кольского полуострова и всей Лапландии — саамами. Почти до ХХ века на Сейдозере практиковался ритуал, уходящий своими корнями к архаичному культу Великой Богини. Раз в году шаман-нойд приводил молодежь к берегам священного озера (на свободное его посещение было наложено табу). Далее разворачивались настоящие языческие игрища, присущие многим древним и первобытным культурам: коллективная трапеза и сексуальные оргии, во время которых снимались все традиционные запреты.

Отголоски седой матриархальной старины слышатся и в саамской легенде, записанной еще в 30-е годы В. В. Чарнолусским. По рассказам стариков, остров, который и сейчас хорошо просматривается с любой возвышенной точки на Сейдозере, когда-то, подобно гигантской ладье, свободно плавал по водным просторам. И жила на нем прекрасная Дева со светоносным ликом — наполовину обнаженная, наполовину укутанная в солнечные лучи. Невольно вспоминается образ Девы снежных гор из неосуществленной пьесы Александра Блока, посвященной Гиперборее (точное название — «Дионис Гиперборейский»). Потому-то и весь обследованный мегалитический комплекс на горе Нинчурт был поименован Святилищем Великой Богини.

Несомненную древность всего найденного подтвердили в этом году независимые эксперты. В частности, в состав экспедиции на разных ее этапах входил профессиональный археолог — Александр Прохоров. В начале XXI века по нашим следам прошла киногруппа 1-го канала ОРТ. Она не только отсняла уникальные памятники и ландшафты, но и привезла в Москву несколько образцов для анализа. После серии экспериментов в спецлаборатории эксперты-геофизики пришли к однозначному заключению: представленные сколы имеют техногенное происхождение, а их возраст колеблется от девятого до двенадцатого тысячелетия до новой эры.

Одновременно стало ясно, что все старые и новонайденные памятники образуют стройную систему и группируются вокруг ступенчатого амфитеатра, образующего естественный центр притяжения, своеобразный алтарь, вполне соответствующий упомянутым культовым сооружениям древности под открытым небом. На месте культового комплекса располагается мощный снежник, не стаивающий даже в самое жаркое лето и, быть может, прикрывающий доступ к другим интересным сооружениям. Тающие снега образуют мощный горный ручей, который лишь в самом низу вырывается из-под снежника на поверхность, устремляясь к озеру. Струясь по естественным уступам, он во много крат усиливает эстетическое впечатление от святилища.

Весна и лето в 98- году на Мурмане запоздали чуть ли не на месяц. Это неожиданное обстоятельство внесло серьезные коррективы и в первоначальные планы и весь ход изысканий: многие объекты оказались спрятанными под толщей мощного фирна. И все же Ильдус Каримов — командир Мурманского отряда —