- Что бы вы сделали на моем месте, убийца? - спросил он, уставившись на меня своими прозрачными глазами. - Как проверить, грезы вокруг или реальность?
Я не собирался ему отвечать - не в последнюю очередь потому, что не люблю, когда меня называют убийцей. Но он и не ждал ответа.
- Тот, кто проходит по Пути Богов, приносит себя в жертву и получает дар. Жертва принесена и не может быть потребована обратно. Но от дара можно отказаться. Вот единственный способ узнать, реален ли окружающий меня мир...
Он отбросил трубку и поднялся. Коробочка с метацианидом по-прежнему была у него в руке, и когда он потянулся за своей бутылкой коньяка, я схватил его за запястье.
Правда, только для того, чтобы через секунду разжать хватку и в испуге отшатнуться. Кожа на запястьях, на вид вздувшаяся от уродливых рубцов, была совершенно гладкой и холодной. Что может быть ужасного в нормальной человеческой руке? Не знаю. Но я испугался - как никогда в жизни.
Руки - обычные, гладкие руки. Ни малейшего следа отвратительных шрамов, ни единой отметины, оставленной зубами или осколками стекла. И еще - ощущение холодной нечеловеческой плоти то ли рептилии, то ли огромного насекомого, скрывающегося под тонким покровом кожи.
- Поняли? - спросил он без тени прежней доброжелательности. - Ну, вот и славно.
Поднес бутылку к губам, отхлебнул прямо из горлышка, затем кинул что-то на стол и направился к выходу, едва заметно покачиваясь в такт невидимым волнам, баюкающим корабль. Я посмотрел, что он мне бросил - это оказалась коробочка с капсулами.
Несколько минут я сидел, тупо глядя перед собой. Потом аккуратно протер коробочку салфеткой, спрятал ее в карман и поднялся. По правилам, необходимо было досидеть до закрытия, напиться до положения риз и отправиться в свою каюту в сопровождении стюарда. Но стоило ли волноваться о таких мелочах, как алиби, после того, что я пережил за этим столом?..
Нестерпимо хотелось глотнуть морского воздуха. Сердце выпрыгивало из груди, в горле застрял комок, руки дрожали, лоб покрылся испариной. Бармен сочувственно улыбался мне из-за стойки. Все вокруг было искусственным, плоским, ненастоящим. Переливающимися огнями мерцал пустой танцпол. Приглушенно звучала музыка, которую никто не слушал. Пять утра - самое пустое и бессмысленное время суток.
На палубе было свежо - дул сильный восточный ветер, отогнавший вчерашние дождевые тучи куда-то к Пелопоннесу. Море уже начало зеленеть - еще немного, и вынырнувшее из волн солнце окрасит его в винные цвета. Я подошел к борту и схватился за поручень. Холодный металл приятно остужал ладони. Я подставил лицо ветру и жадно глотал соленый воздух до тех пор, пока сердце не забилось в своем обычном ритме.
Что ж, дело так или иначе было сделано. Какие бы истории не рассказывали мои клиенты, суть от этого не меняется. Приходит назначенный час, и они покидают наш мир. Куда они отправляются - не моя забота. В ад, рай или куда-нибудь еще - пусть даже уходят по Пути Богов. Я только открываю перед ними дверь. Только открываю дверь.
Что с того, что я никогда не узнаю, кем был мой ночной собеседник - человеком или чудовищем в человечьем обличье? Есть тайны, которым суждено умереть вместе со своими хранителями, и, может быть, это к лучшему. Думая так, я испытываю нечто, похожее на жалость - странное, легкое, неуловимое чувство, похожее на горьковатый привкус миндаля.
Чтобы отбить этот привкус, я высыпал себе в рот пригоршню мятных драже. Ненавижу мяту, но миндальную горечь требовалось заглушить. Широко размахнувшись, я забросил пустую коробочку далеко в море - минуту она покачивалась на быстро светлеющих волнах, потом исчезла из виду.
