Закрутилась лиса, заюлила,

Чуть не выскользнула, как мыло.

Но крепко держит ее бычина,

Хоть старик, но молодчина.

Закричала она как в кошмаре:

“Пусти меня, старый бычара.”

И елейным голоском пропела:

“Михаил Потапыч, к вам дело.

Выдь, Михайло Потапыч, на крыльцо,

Покажи свое прекрасное лицо”.

Из берлоги вылезает

Мишка гордо.

Вот так праздник:

Не лицо, а морда.

Бык с испугу лису отпустил,

На гвоздики наступил.

А у Мишки для подобных встреч

Заготовленная речь.

“Не люблю я слов хвалебных,” —

Начал Мишка так, —

“У меня массаж лечебный

И крутой лежак.

Есть массаж простой, обычный,

Для отвода глаз.

Для друзей же закадычных,

Я так думаю, для вас,

Есть массаж стремительный:

С захватом и броском,

Такой оздоровительный,

Что уползешь ползком.

Еще массаж есть вьючный,

Дыхнуть нельзя никак.

А вот массаж курдючный —

Он выгоняет шлак.

Массаж бывает водный:

Держу вас под водой

Его названье – Модный,

Бесплатный водопой.

Его с чего-то любят

Тюлени и верблюд,

А остальных он губит,

Возьмут да и помрут.

Для вас же будет главный,

Конечно, жестковат,

Массаж грудной, суставный,

От головы до пят”.

Призадумался народ,

Что собрался у ворот.

Кто из нас здесь самый храбрый?

Вот вопрос какой встает.

Поредел вдруг длинный ряд,

Звери прямо не глядят,

И лиса как понарошку

Убежала в самый зад!

Все притихли, гомон смолк.

Из кустов раздался щёлк:

“Пусть баран массаж узнает,

Предложил тамбовский волк.”

Волки вышли из бурьяна

И кивают на барана,

Наконец нашли управу

На смутьяна и буяна.

“Ну, пошли“, – сказал медведь, —

Будешь нынче молодеть”.

И повел его, беднягу,

Как палач ведет на смерть.

Не поверишь, так проверь,

Облепили звери дверь:

Интересно, как барана,

Там ломает этот зверь.

Загорелся сразу свет —

Кабинет, как кабинет:

Вот колода, вот бадья,

А лежанки нет, друзья.

“Где хваленый твой лежак?” —

Не поймет баран никак.

“Что я буду стоя что ли,

Здесь стоять как в чистом поле?”

“До тебя один ишак

Сбил косяк – сломал лежак.

Не ворчи и не перечь,

Даже если негде лечь”.

И барана кинул с ходу

На медовую колоду.

Распластал как шкуру чью-то,

Жизнь пошла – считай минуты.

Бьет барана по крестцу,

Так и надо молодцу.

Не вылазь, когда не надо

Ни из стада, ни из ряда.

А медведь вошел тут в раж,

И такой начал массаж.

Он его и гнет, и мнет,

И как следует ломает,

Не поймешь, где зад, перёд,

И рога с какого краю.

А баран – одна дуга,

Просит Мишку: ”Ради бога,

Распрями мои рога,

А крестец, прошу, не трогай.”

“Что же ты молчишь, балда,

Не промолвишь даже слово,

Вечно с овцами беда,

Начинай теперь все снова”.

С Мишки льет седьмой уж пот,

Время движется к обеду:

“Подожди хлебну я мед,

И отпразднуем победу”.

Гнет теперь он все назад,

На коленке разгибает,

Не поймешь где перед, зад,

Но рога все нарастают.

А за дверью шум стоит,

Ничего внутри не видно.

Кто с цветами сторожит,

Кто с коляской инвалидной.

Кончил Мишка – дверь открыл

Не баран, – а восхищение!

То с рогами просто был,

А теперь рога оленьи!

Не возьмет баран наш в толк,

А с барана много ль толку,

Что сбежал тамбовский волк

И еще четыре волка.

Вновь трещат сороки

На базарный лад,

“У барана сбоку

Вырос виноград.

Никуда не надо,

Выходить ему,

Виноград то рядом,

Подставляй суму.”

А медведь в берлоге,

Там где кабинет,

Вытирает ноги,

Постелил паркет.

У него в заначке

Только чудеса.

На работу прачкой

Бегает лиса.

Он построил баньку

Где-то на горе,

Выйдет спозаранку

Воду прет в ведре.

Рассуждают крабы:

На его хвосте,

“Посетить места бы

Не мешало те”.

Звери поумнели,

Стали чинно в ряд.

То глядеть не смели,

Нынче все глядят.

Знают кто был первым.

Он, баран, таков.

Как волкам он серым,

Показал Тамбов.

И теперь волненье

Охватило всех,

Кто в медвежьем мненье

Оседлает верх.

А медведю графа

Подавай и всё,

Он зовет жирафа:

“Подойди, мусьё.