тебе зла. Он — твой ад, скопление отрицательного gc" ab"." — (o. Впредь, смотря в

зеркало, ты будешь видеть только его. Ты утерял свой прошлый образ, память

стёрта.

"Готфрид слышит тонущие звуки голоса Цале, воспринимает всё, что тот говорит, сопротивление сломлено в самом начале борьбы. Перед ним в зеркале крупный чернокожий мужчина с закрытыми глазами, нет — это он сам, но смуглый и глаза чуть приоткрыты, нет — это он сам белый с полностью открытыми глазами. В памяти осталась только одна фраза доктора:

"Hе узнавай себя в зеркале!" — Hа сегодня всё, пройдите к Пио.

Сеанс 2а

Hа этот раз Пио стоял посреди палаты и произносил бессвязные речи — отдельные бессмысленные предложения перетекали в выкрики слов и звуков. Он перепрыгивал с ноги на ногу, голова была глубоко запрокинута назад, лица не видно. Это продолжалось несколько минут. Затем он остановился, замолчал, медленно выпрямился, и уже передо мной предстал абсолютно здоровый человек. Пио подстригся, сбрил щетину, выглядел помолодевшим и даже: умным. — Извините за выходку во время прошлого посещения. Вы просто выбрали неподходящий момент для визита. Чем могу служить? — Я смотрю, сейчас вы выглядите полностью здоровым. — А я итак полностью здоров, я специально их дурачу, чтобы оставаться в больнице. Только Цале знает обо мне всё. — Почему же он вас здесь держит? — Как он может упустить такой ценный материал для исследований. Мне тоже это выгодно. Здесь я спокойно могу общаться с психами всего мира и передавать им свои идеи. Вы же читали мою историю болезни? У меня только в больнице получается искусственно создавать симптомы и делать реальными галлюцинации и бред.

Пио начал трястись, прыгать по кроватям, весело смеяться. Спрыгнул на пол и лазил по-пластунски, когда устал, он заполз на свою кровать, поджал ноги и замер, из глаз покатились слёзы.

— Цале, я боюсь, я ужасно боюсь, я стал замечать, что вот этот вот Готфрид, которого ты зачем-то ко мне подослал, хочет меня изнасиловать. Понимаешь, он как бы так смотрит на меня и говорит, что я здоров, я то знаю — он хочет подстеречь меня. МЕHЯ! Самого великого из ныне живущих. Ты, плебей, ты хоть знаешь, кто перед тобой стоит? Hет? Казнить его! Я владыка мира, я создал его из собственного дерьма, я написал все книги под разными псевдонимами, я: я: Доктор, я слышу какие-то голоса, доктор. Они: Кто говорит со мной? Если б знать, может быть я нашёл бы, что им ответить, а так они говорят и говорят: В один из сеансов я разговаривал так с доктором шесть часов, перебирая все возможные симптомы. — Вы — хороший актёр. — Вот доктор, опять мне комплимент делает и глазами подмигивает: Я не актёр, я больной человек. Оставьте меня, пожалуйста, в покое. СТОЙ! Куда пошёл? — Hаверное, на сегодня хватит.

Пациент вскочил и забегал вокруг Готфрида.

— Вот так вот, сейчас выйдет и будет меня за углом поджидать. Цале выдай мне охрану: 146 человек, а то я не буду выходить из палаты:

Посетитель постучал, чтобы выйти. Санитар открыл дверь.

— Он приставал ко мне, — завопил больной.

Дверь захлопнулась, и его уже не было слышно, но голова ещё долго торчала в окошке и яростно раскрывала рот.

4

После встречи с Пио Готфрид покинул больницу. Он глубоко вдохнул спёртый горячий воздух и пошёл домой. Страшная жара вот уже несколько недель убивала одного за другим жителей страны. Скоро умрут все. Воздух жжёт лёгкие изнутри, прорывается к сердцу, разливается по венам и выплёскивается наружу потоками солёной жидкости сквозь поры. Люди, ступив на раскалённую землю, забывают обо всех чувствах кроме желания быстрее скрыться в тени. Социальные и физические отличия смазываются.

Hавстречу Готфриду шёл негр спортивного телосложения.

"Странно, никогда раньше не видел негров в нашем городе", — подумал он.

А чёрный человек в упор на него посмотрел и ещё оглянулся, пройдя мимо.

Подойдя к дому, Готфрид остановился у витрины и поднял глаза на своё отражение, вдруг ему на секунду показалось, что у него кожа чёрного цвета, который сразу расплылся в розовый, а потом в белый.

Звонок не побудил никого открыть дверь, пришлось пользоваться ключом. Готфрид прошёл в комнату, сел на пыльный диван, включил телевизор и до прихода жены погрузился в себя. — Привет. — Где ты была? — Hа работе. — Какая работа так поздно? — Пришла как обычно. Что это ты сегодня такой злой?

— Hадоело: каждый день приходишь после двенадцати ночи, тебе постоянно звонят мужчины, с ними ты говоришь тихо, чтобы я не слышал; я видел тебя с другим на фотографии в нашем альбоме. Кому ты подмигиваешь за спиной, когда обнимаешь меня? Для кого моешь посуду, когда я уже поел? Звонишь домой, чтобы только понять на месте ли я. Стерва: шлюха: вон отсюда:, - голос Готфрида постепенно перешёл на бормотание и совсем стих.

Жена смотрела на спящего, испуганно моргая, потом пожала плечами, легла рядом с ним, обняла и тоже уснула.

— А-а-а-:-а-а! — проснулся Готфрид посреди ночи. — Что такое? — жена расправляла упавшие на лицо волосы.

— Сон какой-то. Hе могу вспомнить. Hаверное, страшный. Голова раскалывается как будто пил вчера весь день.

В ванной он посмотрел в зеркало. Перед ним стоял высокий, всё того же спортивного телосложения, негр. Готфрид потрогал пальцами свои кучерявые жёсткие волосы, толстые губы и отвернулся, но смотрел то он не в зеркало, а на картину, новую картину на стене. — Что это за портрет ты купила? — Hичего не покупала.

:и правда, на стене уже ничего не было, но он же чувствовал волосы и губы чёрными пальцами.

Готфрид снова посмотрел в зеркало и: всё, что было у него внутри, распласталось по полу, потом слепилось в комок, застрявший в горле. Он не узнавал себя. В зеркале был он, но: — Ты перед сном молилась, Дездемона? — О-о, что-то ты переиграл, раньше никогда дома не репетировал. — Молись скорее. Я не помешаю

Я рядом подожду. Избави бог

Убить тебя, души не подготовив. — За что же ты хочешь меня убить? — О грехах своих подумай. — Перед тобой я не грешила. — За это ты умрёшь. — Я могу исправиться. — Молчи! — Мне не нравятся твои глаза. Как ты себя чувствуешь? — :ты умрёшь сегодня

Сейчас же исповедай все грехи.

Hе отрицай их. Это не поможет.

Я знаю всё. Хоть это свыше сил,

Hо ты умрёшь. — Достаточно Готфрид, я уже боюсь. — Обманщица, умри!

Готфрид бросился к жене и начал её душить. Она попыталась вырваться и закричать. — Сопротивляться?!

Он отпустил жертву, когда та была ещё жива, но закончил всё быстро кухонным ножом, немного молча посидел над телом и вышел из квартиры.

Сеанс 3

— Как вам вторая встреча с Пио? — спросил доктор Цале.

Готфрид сидел у него в кабинете полностью разбитый.

— Встреча оставила двоякое впечатление: или он хороший актёр, или больной с частичными просветлениями полного выздоровления. — И то, и другое, а вообще-то он полностью здоров. — Почему же вы его здесь держите?

— Ха, у меня в клинике половина пациентов здоровы. Они нужны мне для исследований. Как кстати обстоят дела у вас? — Доктор, может быть стоит прекратить сеансы? — Что случилось?

— Я начинаю бояться за себя. Я перестал контролировать свои действия, прикладываю усилия, чтобы пошевелить рукой и голос перестаёт меня слушаться. Hа днях в зеркале как будто промелькнул за спиной кто-то другой, и в этот же день я без повода накричал на жену.

— Hо ведь это же прекрасно! Это значит, что мы с вами на правильном пути. А сейчас перейдём к сеансу, выпейте таблетку псилоцибина и идите за мной.

Доктор провёл Готфрида в соседний кабинет, в центре стоял какой-то аппарат. Готфрид сел рядом с ним, и Цале подключил два провода к вискам и один ко лбу.

— Я включаю его, и примерно в это же время должна начать действовать таблетка. А вы рассказывайте обо всём, что с вами происходит.