По заказу патриархии, выиграв конкурс, он отлил кресты и монументальные врата храма Христа Спасителя. Возглавил большую артель живописцев, расписавших купол собора, создал шедевр, заслуживший высокую оценку профессиональной критики.

Это далеко не все "христианские мотивы". О статуе-храме в честь святой Нины, принесшей в Грузию Крест — мы знаем. В ее честь создал часовню в галерее искусств рядом с Российской академией художеств. Первым в новой России, никому не подражая, начал рисовать забытые народом образы Христа и святых, царей и князей.

Десятки бюстов русских князей и царей теснятся во дворе на Пресне. "Демократическая общественность" не желала видеть их на Манежной площади. Кому бы они мешали у стен царского Кремля?

"Шестидесятник" Андронов, входивший в искусство под окрики Хрущева и идеологов Старой площади, заметил еще одну особенность творчества Церетели:

— В работах своих, в своем восприятии мира художник остается ребенком.

Вот эта детскость, если можно так сказать, впрямую связана еще с одним очень важным аспектом его деятельности. Он постоянно и много занимается благотворительностью, в основном направленной на нужды детей — больных, сирот, в общем, несчастных детей, которым он старается помочь…"

Сострадание к горю испытали не только дети, но и многие зрелые люди, попавшие в беду, старики, инвалиды. Мне неудобно называть по понятным причинам их имена, да и сам благотворитель особенно не распространяется о своих пожертвованиях не только в публичных выступлениях, но и в домашней обстановке. Напомню об одном известном эпизоде. О нем рассказал сам накануне столетия со дня рождения художник Борис Ефимов, почти было ослепший. В том, что долгожитель Ефимов вновь увидел свет, сумел достойно, отметить вековой юбилей, заслуга Церетели. Он нашел хирургов, решившихся оперировать больного в таком возрасте, помог оплатить операцию.

"Я никогда не забуду, как Зураб дважды меня спасал от долговой ямы, в которые я часто попадаю.

Знаю, что он также помогал и Володе Высоцкому и многим другим людям".

Это признание Михаила Шемякина, сказанное журналистам, которые хотели услышать от него совсем другой ответ на вопрос — не конфликтует ли он с Церетели, не препятствует ли последний проектам Шемякина в Москве, где исповедуется миф, что он единственный, кто устанавливает монументы.

— Отношения у нас c Зурабом нормальные, дружеские даже, он отнесся с большой симпатией к идее моего монумента "Дети — жертвы пороков взрослых"…

Трудно найти художника, у которого были бы не ненормальные отношения с Зурабом. Они проявляются среди тех, кто его не знает, не сталкивался с ним в работе, судит за глаза, заочно. Потому что к каждому художнику, говоря известными словами, он "милеет людскою лаской".

…Возвращаясь поздно вечером из Академии художеств после бесконечных переговоров, совещаний, утомительной развески картин, я услышал от него слова не о предстоящем вернисаже. Утром он побывал в мастерской пожилой художницы и испытал радость, увидел ее на коленях перед картиной, которую дописывала в семьдесят лет. О ней и проговорил всю дорогу, пока машина ехала домой на Пресню.

Сострадать, сопереживать, радоваться чужому успеху — не каждому художнику дано.

У Церетели — одна родная дочь и две приемных. Маленькая Лика вернулась однажды с улицы домой и привела за собой двух русских девочек. Наутро за ними пришла нетрезвая бабушка. Мать детей бросила. Они остались в семье, где выросли три дочери. Церетели трижды испытал счастье рождения внуков, двух мальчиков и девочки.

Сохранившаяся помянутая Андроновым «детскость» вдохновляла, когда он взялся в молодости за проект детского кинотеатра в Тбилиси. Неисполненный замысел, эскиз росписи, стал, как мы знаем, путевкой в большую жизнь. Церетели сотворил фантастический детский городок в Адлере, шедевр мирового искусства, поразивший Сикейроса, прославившегося монументальными картинами. Для детей-инвалидов создал по случаю устроенной для них Олимпиады композицию из подсолнухов, напоминающих и детей, и взрослых.

Для детей исполнил фигуры героев русского фольклора на Манежной площади. Для детей вырастил "Древо сказок" в Московском зоопарке. Это же свойство души побуждает грезить десятки лет проектом "детского парка чудес". По воле судьбы, и этот проект, оставаясь на бумаге, сыграл важную роль в его биографии, положив начало триумфальному периоду жизни.

Много раз переводил он деньги детскому дому, помогал детской художественной школе.

На вопросы — ради чего без устали пишутся картины, которые не продаются, зачем отливаются статуи, заполнившие дворы в Тбилиси и Москве Церетели обычно отвечает — ради искусства.

Да, президент Российской Академии художеств, воспитанный на приписываемом Ленину постулате — "Искусство принадлежит народу", выступает адептом некогда униженной большевиками теории "Искусства ради искусства". Чтобы так публично высказаться без опасения лишиться государственной должности, понадобилась революция 1991–1993 годов. Но чтобы так поступать всю жизнь — революция не требовалась.

За сорок лет написаны тысячи картин масляными красками. Единицы — по заказу. Для одной из выставок, как я уже сказал, написал портреты классиков русской литературы, вполне узнаваемых, хоть иллюстрируй ими хрестоматию по русской литературе.

Однажды двух малышек, погодок, скопировал с цветного снимка. Фотография очень нравилась отцу девочек, Юрию Лужкову. Он попросил сделать точно такой портрет. Церетели выполнил его просьбу и подарил другу картину, написанную забытым способом.

Он пишет картины для души, для себя, своего дома, семьи, творит в уверенности: эти картины увидят в музеях, оценят по достоинству не сегодня, так завтра. По глубокому убеждению Церетели, только со временем приходит понимание, что считать шедевром, кто что стоит. На недавнем аукционе в Лондоне "Русская баня" Зинаиды Серебряковой ушла за 625 790 долларов. Другая ее картина "Обнаженная, склонившаяся к голубой земле" продана в тот же день за 307 610 долларов. Третья работа — натюрморт "Корзина с цветами" досталась кому-то за 169 300 долларов. В сумме три картины русской художницы-реалистки потянули на миллион сто тысяч с лишним долларов. Какой была бы другой жизнь Зинаиды Евгеньевны в эмиграции, если бы ее живопись продавались в Париже, где она прозябала в нужде, с таким же успехом, как это произошло спустя десятки лет после смерти.

Во сколько долларов оценят на аукционе "Корзины с цветами" в ХХI веке — кто знает? Скажу только, что за два натюрморта, проданных однажды на аукционе заграницей, уплатили 20 тысяч долларов за каждый. Эти деньги переведены в равных долях на счета православных церквей, русской и грузинской.

Сикейрос не ошибся, когда утверждал давно, что приглянувшийся ему молодой грузин выходит в просторы мирового искусства. Известная нам запись, сделанная в Адлере, датируется 3 мая 1973 годом. Спустя несколько лет в Париже Церетели показал Марку Шагалу свой альбом с репродукциями картин. По ним тот сделал вывод:

— Живопись для Зураба начало всех начал. Браво, браво, Зураб!

Другую оценку живописи дал Пикассо:

— У этого молодого художника Зураба хорошее начало. Он глубоко чувствует цвет, обобщает форму. Мне кажется, он будет великим живописцем.

Хорошие традиции перешли к нему от Пиросмани, чье творчество помогло мне, когда я сам был молодым художником.

Церетели проявил себя как монументалист, когда здравствовал скульптор Сергей Коненков, вернувшийся из Америки после долгих лет эмиграции в Москву. На родине он стал патриархом русского искусства. Мнение этого скульптора, как и монументалиста Сикейроса, было очень важно для живописца. Их слова грели сердце. Ведь Зураб без особого приглашения, стечением жизненных обстоятельств вошел в цех ваятелей. Они с осторожностью относились к работам товарища, не прошедшего выучку у таких признанных корифеев, как Манизер, Томский, Матвеев. Эти авторитеты выпустили из своих классов десятки профессиональных скульпторов, мечтавших о заказах, сыпавшихся на голову живописца.