Лицо Мак-Аллена медленно налилось краской:

— Я, разумеется, думал о том, чтобы заняться коммерческим использованием своего изобретения, мне нужны деньги. Но вам не кажется, что вы кое-что упускаете?

— Что именно?

— Я пошел на значительные жертвы, — ответил Мак-Аллен, — чтобы все принимали меня за свихнувшегося фанатика. Это было мучительно, более того, крайне неприятно, но необходимо, чтобы никто не предпринимал попыток слишком скрупулезно изучить ту область прикладной физики, которой я занимался в последнее время. Если станет известно, что я снова взялся за крупный проект…

Барни покачал головой:

— Никаких проблем, доктор. Мы привлечем какого-нибудь талантливого имитатора со стороны для выполнения наших поручений, а скрыть какие-либо нити, ведущие к вам лично, будет несложно. У меня такие вещи всегда получались превосходно.

Мак-Аллен глубокомысленно нахмурился.

— Понимаю. Но мне придется… Не получится ли так, что работы будет слишком много, и я…

— Нет, — ответил Барни. — Я гарантирую вам наличие свободного времени на решение ваших персональных проблем.

Он улыбнулся.

— Учитывая все то, что вы мне рассказали, доктор, хотелось бы услышать, что одну из ваших проблем я только что решил!

Мак-Аллен коротко усмехнулся:

— Очень хорошо. Э-э… и когда я могу получить чек, мистер Чард?

Солнце садилось за меленькое озеро, когда Барни задернул занавески на окне лачужки. Доктор Мак-Аллен наполовину скрылся во встроенном шкафу, настраивая пару переключателей замаскированного возвратного устройства.

— Поехали, — неожиданно сказал он.

В метре от стены возникло туманное видение другой стены с открытой в ней дверью.

Барни с сомнением заметил:

— Разве мы вышли отсюда?

Мак-Аллен посмотрел на него устало и печально:

— В качестве выхода все выглядит несколько иначе. Однако «Труба» все еще открыта, смотрите, я сейчас покажу.

Он подошел поближе к призрачной двери и словно погрузился в нее. Барни последовал за ним, затаив дыхание. И вновь прохождение «Трубы» не вызвало у него никаких чувственных реакций. Как только он, покинув царство теней, поставил ногу на твердь, гостиная в доме на Сладком пляже тотчас обрела внезапное и вполне несомненное существование.

— Немного странно выглядит на первый раз, верно? — заметил Мак-Аллен.

Барни вновь обрел способность дышать.

— Если бы «Трубу» изобрел я, — честно признался он, — у меня, наверное, никогда не хватило бы духу попробовать.

Мак-Аллен ухмыльнулся.

— Сказать по правде, мне пришлось немало выпить, прежде чем я смог сделать это впервые. Однако переход абсолютно безопасен, если вы знаете, что делаете.

Что, как почувствовал Барни, не слишком успокаивает. Он оглянулся. Дверь, через которую они вошли, была той же самой, через которую они вышли. Однако за нею теперь виднелась часть холла дома на Сладком пляже.

— Пусть это не вводит вас в заблуждение, — сказал Мак-Аллен, проследив за его взглядом. — Если попытаетесь войти в холл, то вновь окажетесь в кабине. Световые лучи, проходящие сквозь «Трубу», можно преломлять как в одну, так и в другую сторону.

Он закрыл дверь на замок и положил ключ в карман.

— Обычно я держу ее запертой. У меня не часто бывают гости, но если кто-нибудь из них придет, когда дверь открыта, это может вызвать неприятные последствия.

— А что находится с другого конца? — спросил Барни. — Дверь появилась в лачужке после того, как вы повернули какие-то переключатели. Что происходит сейчас? Предположим, кто-то проникнет в лачужку и захочет в ней покопаться, дверь по-прежнему там?

Мак-Аллен покачал головой.

— Нет, если этот кто-то не проникнет в нее в последующие полминуты.

Он ненадолго задумался.

— Скажем так: «Труба» постоянно нацелена на две исходные точки, однако ее действие на другом конце обычно распространяется не более чем на полкилометра в окружности. Для практических целей такое положение дел недопустимо. Если я хочу пройти по «Трубе», то фокусирую ее на точке выхода, надеюсь, это понятно? Очень хорошо. Она остается сфокусированной в течение от одной до полутора минут, в зависимости от того, как я ее настрою; затем снова расширяется…

Он кивнул на запертую дверь.

— …в лачужке, которая только что исчезла. Пройдите по тому месту, где она находилась, и не заметите ничего необычного. Теперь все понятно?

Барни с сомнением взглянул на профессора.

— А если бы дверь была открыта здесь, и кто-нибудь попытался пройти к выходу, после того как он расширился…

— Ну, — сказал Мак-Аллен, подходя к звонку на стене и нажимая на кнопку, — это я и имел в виду, говоря, что это может вызвать неприятные последствия. Этот кто-нибудь тоже расширится, с катастрофическими для себя результатами. Возможно, вам полезно будет выпить, мистер Чард? Мне, например, это просто необходимо.

Стаканы, принесенные Фредериксом, оказались наполнены дешевым бурбоном, но Барни оказал выпивке самый радушный прием. В факте, вставшем вдруг перед ним с такой определенностью, присутствовала какая-то тошнотворная привлекательность: он заполучит эту «Трубу». Это чудовищное устройство было почти у него в руках. Он завоевал безоговорочное доверие Мак-Аллена, и только неосторожность могла вновь возбудить подозрительность наивного старикана, а Барни отнюдь не собирался проявлять неосторожность. Только не нужно спешить. Он сыграет ту скромную роль, что выбрал сам, памятуя, что Мак-Аллен тяготится своей тайной двенадцать лет, не доверяя ее никому, кроме Фредерикса. Рассказав Барни так много, Мак-Аллен захочет рассказать еще больше. Сейчас нужно только чуточку подтолкнуть, чтобы профессор разоткровенничался.

Но Барни не стал его подталкивать. Вместо этого он осторожно напомнил, что их могут подслушивать, и Мак-Аллен неохотно умолк. Тем не менее, оставался один важный вопрос, ответ на который подскажет ему, как следует поступить с Мак-Алленом в дальнейшем.

Прежде чем его задать, Барни подождал, пока сможет твердо стоять на ногах, чтобы при случае быстро смотать отсюда удочки. Пухлые щеки Мак-Аллена пылали от двух осушенных залпом стаканов виски с содовой. В нескольких неуклюжих фразах он выразил благодарность Барни за щедрую помощь, благодаря которой работа над «Трубой» сможет быть завершена.

— Меня несколько беспокоит лишь одна вещь, доктор, — откровенно признался Барни.

Взгляд Мак-Аллена затуманился:

— Какая же, мистер Чард?

— Ну… вы сейчас, я полагаю, находитесь в добром здравии, — улыбнулся Барни. — Но, предположим, с вами что-то случится до того, как вам удастся закрыть свою «Трубу».

Он наклонил голову в сторону запертой двери. Печальное выражение Мак-Аллена улетучилось как по волшебству. Он игриво ткнул Барни пальцем в живот:

— Молодой человек, можете не волноваться. Я, разумеется, предусмотрел такую возможность, и, будьте уверены, веду подробнейшие записи своих разработок. Кроме того, я оставил точнейшие инструкции в банковском сейфе… Но поговорим об этом завтра. Что-нибудь еще? Если честно, у меня был на примете один человек, но теперь мы с вами сможем устроить все гораздо лучше. Понимаете, теперь это стало до смешного просто.

Барни откашлялся.

— Другой физик в качестве помощника?

— Мне подойдет любой толковый физик, — решительно заявил Мак-Аллен. — Видите ли, вопрос лишь в том, насколько на него можно положиться.

— Мы поговорим об этом завтра или… — Барни подмигнул профессору, — чуть позже.

С выражением отстраненного удивления Барни смотрел на человека, который только что подписал себе смертный приговор, себе и своему старому слуге. Впервые в довольно пестрой карьере Барни вопрос об умышленном убийстве не только возник в ходе операции, но и в мгновение ока стал ее неотъемлемой частью. А Мак-Аллена заменит Фрэнк Элби, с его честолюбием и жадностью. Элби очень способен, к тому же его можно будет контролировать. Мак-Аллена же не проконтролируешь. Его можно только обмануть и, если понадобится, убить.