Эйдриан недоверчиво покачал головой:
— Какая нелепая сказка!
— Вы думаете? — удивилась она и продолжала: — Но более того, даже мой отец никогда не знал о нашей женитьбе, поэтому мы не могли жить открыто.
Трое молодых людей пытались собраться с духом. Аттилу избрали главным.
— И со смертью вашего батюшки вы…
— Жак пришел к заключению, что, видимо, приехал мой таинственный супруг, чтобы предъявить на меня права, — она вздохнула, — я совершенно забыла, что открыла Жаку свой секрет, когда мы познакомились.
Аттила вышел вперед и изысканно поклонился:
— Мистер Берчард, мы бы хотели переговорить с вами. София округлила глаза.
— Предоставьте это мне, мистер Берчард. Я сама поговорю с моими друзьями… Я должна объяснить ошибку.
Эйдриан наклонился к ней:
— Джентльмены желают говорить со мной, моя дорогая. И еще нам пора отбросить официальный тон. Я должен внести ясность и не готов продолжать игру.
Она уставилась на него. «Моя дорогая»? «Игру»? О Господи! Он, кажется, вошел в роль. Эйдриан обратил внимание на Аттилу. Тот с трудом проглотил комок в горле, так что дернулся кадык.
— Мистер Берчард, мы чувствуем некоторую необходимость разобраться в происходящем, — начал Аттила. — Софи, как оказалось, ваша жена. Она столь великодушна, что оказывала гостеприимство бедным художникам, приехавшим в этот чудесный город, весьма разорительный для их кошельков.. Ее салон открыт для ведущих представителей искусства, что само по себе бесценно. Короче, нам четверым посчастливилось ощутить на себе покровительство такой грандиозной женщины. Мы не хотели бы, чтобы вы усомнились в том, что наши отношения с ней носили исключительно невинный характер.
София почувствовала, как к ее щекам приливает кровь. — Аттила, произошло смешное недоразумение… — пробормотала она.
— На самом деле я никогда не предполагал, что кто-то из вас мог оскорбить мою жену, — перебил Эйдриан. — За исключением принца Стефана, разумеется.
Трое мужчин вздохнули с облегчением, Стефан занял вызывающую позу, но выглядел неважно.
— Будем считать, что мы уладили дело. Пока… пока я не расспрошу саму леди и не узнаю правду.
Глаза Аттилы расширились от ужаса. Он упал на колени перед Софией:
— О, kedvesem (милая (венг.).), из-за нас вы попали в такое нелепое положение! Мы оказали вам плохую услугу. Мы всего лишь думали развеять подозрения, которые, как вы заметили, присутствуют у мистера Берчарда. Ситуацию можно рассматривать как обычное заблуждение супруга, не сознающего вашего исключительного благородства.
— В том случае, если он…
— Посмотрим, чем все закончится, — прервал Эйдриан. — После того как я переговорю с герцогиней и узнаю, кто позволял себе непристойные предложения, я разберусь с каждым из вас.
Ничего не скажешь, плохая перспектива. Стефан побледнел, да и все приуныли. В свое время каждый делал подобное предложение раз-другой. В нем не заключалось ничего неожиданного. Если вам оказывают покровительство и вы уверены, что патрон будет счастлив принять вашу благодарность… Когда щедрый дар исходил от женщины, подразумевалось, что юному представителю богемы ясно, какой вид услуг от него ждут.
Аттила взял руку Софии и прижался к ней губами.
— Istenem, Istenem! (Господи, Господи! (венг.)). Моя прекрасная леди, если бы я знал! Жак рассказал нам, но только сегодня утром… Мы пользовались вашей добротой, не подозревая, насколько она опасна для вас. Я так виноват…
— О, ради Бога, я все собираюсь объяснить вам, что он не…
— Ей ничто не угрожает. Вам — да, — вступил в разговор Эйдриан. — Дело в том, что по прошествии многих лет моя милая София забыла, кто ее господин. Что ж, мне придется напомнить ей, но, уверяю вас, для нее нет ничего опасного. Жак держался сзади, но теперь вышел вперед:
— Вы говорите как какой-то бандит с большой дороги, а не джентльмен. Совершенно недопустимо, если вы, пусть даже в гневе, тронете ее хоть пальцем. Она рассказывала, что вы жестокий, дикий человек, но такой грубости я никак не ожидал.
Темная бровь взметнулась над еще более темным глазом.
— Так вы вот как говорили обо мне своим любовникам, моя дорогая? Жестокий, дикий…
Она поднялась и заставила Аттилу встать.
— Ради всего святого, Берчард, взгляните, что вы сделали. Жак, он не собирался кусать меня. Как не собирается обидеть кого-то из вас. — Она скинула с плеч сюртук Эйдриана и бросила ему. — Ну как? Вы насладились? Довольны? Скажите им, что поступили так из лучших побуждений. — Она смотрела на своих друзей, повернувшись спиной к Эйдриану. — Он не мой муж. Я впервые увидела его вчера ночью. Стефан подтвердит, что мне пришлось заглянуть в его визитку, чтобы узнать его имя.
— Обычная уловка, чтобы скрыть наши отношения, — раздался голос Эйдриана из-за ее спины. — Отречение от меня не приведет ни к чему хорошему, моя дорогая.
— Он лжет и распоряжается, не имея на то никакого права.
— Если у мужа нет прав, то скажите мне, джентльмены, у кого они есть?
— Он приехал, чтобы заставить меня вернуться в Англию. Я ответила ему, что не поеду, но вместе с тем, мои дорогие, мне кажется, путешествовать так прекрасно! Вы не прочь присоединиться ко мне? Я решила посетить Италию.
Застыв, словно живая картина, ее поклонники смотрели на нее, не скрывая удивления.
После пяти секунд полного оцепенения Аттила пришел в себя и, хлопнув в ладоши, ликующе воскликнул:
— Италия?
Голос, отнюдь не радостный, послышался как раз из-за спины Софии:
— Италия?
— Сначала Венеция, — защебетала она, прерывисто дыша, — Равенна, затем Рим и, наконец, Флоренция! Мы арендуем виллу на Тосканских холмах. Поверьте мне, путешествие будет грандиозно. Всем вам необходимо…
Она ощутила за своей спиной теплое мужское дыхание. Сильные руки властно обхватили ее за талию.
— Я вынужден прекратить ваши излияния, моя дорогая. Она тщетно пыталась вырваться.
— Друзья мои, все, что вам нужно, чтобы осуществить наши планы, — избавиться от этого человека, который ворвался в мою жизнь против моей воли. Свяжите его и отнесите на самый медленный корабль, плывущий в Англию.
Обмениваясь взглядами, они обдумывали ее предложение. Выступив на шаг вперед, Жак махнул рукой.
— Италия! — радостно крикнула она, пообещав ему приз.
— Смерть, — холодно возразил Эйдриан, снимая сюртук. Капитулируя, Жак поднял руки, с жалкой улыбкой глядя на нее.
— Несправедливо. — Она повернулась к своему противнику. — Вы всех запугали.
— А что мне остается делать? Сейчас же улыбнитесь мне, или я выставлю их вон, чтобы удостовериться, что они больше не смогут помочь вам в осуществлении очередного глупейшего плана, зреющего в вашей хорошенькой головке.
Он все еще не отпускал ее. Она чувствовала тепло его сильных рук через пояс, платье и корсет. Берчард не давал ей сдвинуться с места, несмотря на тщетные попытки сопротивления.
— Господи, — произнес он, провожая взглядом понуро уходящих из сада поклонников, — да они просто четверо жалких скитальцев. Совсем как животные в вашей гостиной.
Его близость сводила ее с ума, лишала сил, вселяла тревогу и будила желание.
— Не пытайтесь узнать, какое отношение они имеют ко мне. К тому же не только они жили здесь, были и другие за восемь лет, что я в Париже.
Его пальцы сжались с новой силой, словно он проверял, смогут ли они сомкнуться на ее талии. Она изогнулась, но он не отпускал ее.
— В таком случае, если один из них ваш любовник и готов рисковать всем ради вас, мне следует предупредить его, что с моим возвращением ни одна из его услуг не требуется.
Он привлек ее еще ближе к себе. Невольно ощутив его напряжение, она ахнула и отступила назад.
— Как вы смеете?! Вы забыли, с кем имеете дело! Наверняка существует закон, запрещающий ограничивать мою свободу. Просто неслыханно…
Его губы заставили ее замолчать.
Поцелуй длился недолго, хотя ей казалось — вечно. Эйдриан даже не пытался обнять ее, его руки по-прежнему лежали на ее талии. Со стороны это скорее походило на поцелуй прощания или приветствия между старыми друзьями, едва ли в нем присутствовала страсть. Некоторая вольность, и только, чтобы обескуражить Жака и остальных.
