Все постепенно складывалось в общую схему.

– Как зовут вашу владелицу? – спросил Дима девушку-консультанта. – Впрочем, это нетрудно узнать.

Узнав имя владелицы, Марина несколько минут смотрела на супруга в немом ступоре.

– Я не ожидала, – сказала она.

– Я ожидал, – сказал он.

Картинка наконец окончательно сложилась.

– Спасибо, – сказала Евгения людям в форме, извлекшим ее и Петра из ямы, – я вам так благодарна, так благодарна.

Петр что-то промычал. Евгения пристегнула его на пассажирское сиденье своей стерильно чистой машины – грязного и в глине – не чувствуя ничего, кроме умиления. Его стошнило на пол и на торпеду, Евгения вытерла его подбородок белоснежной тряпочкой и дала попить.

– Ой, хорошо, – сказал Петр, присосавшись к бутылочке «Святого источника».

Евгения вырулила с парковки кладбища, держась за руль пальцами с поломанным маникюром, нажимая на педали грязными босыми ногами и чувствуя себя категорически счастливой.

– Сейчас поедем в больницу, – сказала она, – ты паленым коньяком отравился. Пусть посмотрят, могла печень пострадать.

– Только сначала в ванную, – ответил Петр, и его снова стошнило, – а затем машину в химчистку. А вот потом можно и к врачу.

Он откинулся на сиденье. Евгения всполошилась, решив, что он снова потерял сознание, но Петр всего лишь спал.

– Мне взбитые сливки с шоколадом и орешками, – говорила Анастасия, – салат «Мимоза» с тунцом и блинчики с икрой. Да, еще чай! Черный, в чайничке.

Смерть нахмурилась.

– Когда я нервничаю, я много ем, – сказала Анастасия, глядя своими честными черными глазами.

Мимо кафе прошли еще люди в форме. Все они направлялись в бутик. Человек, сидящий напротив Анастасии, ощутил, как сжимается кольцо. Потенциальная жертва сидела, ожидая свои сливки, и смотрела на витрину обувного бутика, где стояли белые сабо на высокой пробковой платформе.

– Я сейчас уйду, – сказала смерть, наконец-то поняв, что ждать больше нельзя, – а ты на счет «три» обо всем забудешь. Раз, два... три.

Анастасия очумело захлопала глазами, оглядываясь.

Марина, Дима и Валерианов обнаружили Иру после того, как в милицию позвонил охранник Интернет-кафе, увидевший ее портрет по телевизору. Мрачная, подавленная, кусающая губы Ира, руки которой начинали автоматически тянуться к любому попавшему в зону видимости тяжелому предмету, кивнула Марине и Диме, ни о чем не спрашивая.

«Игрушка, – думала Ира, – кукла, объект для потехи, инструмент повышения эфемерного Интернет-рейтинга».

– Ира, – сказал Дима, – вы в курсе, что убита Кира, которая была с вами на семинаре по инвестированию, но не знаете, что погибла также Ульяна.

– Это очень интересно, – машинально ответила Ира.

– Вы также должны были стать жертвой.

Они вышли из Интернет-кафе в теплую сентябрьскую ночь.

– Должна была, – повторила Ира, – значит, уже не должна?

– Вы удачно скрылись, – улыбнулась Марина. – Мы не могли вас найти. Но и убийца не смог. Хотя мы, признаемся, опасались, что с вами уже все кончено.

– Вы уже знаете, кто он? – спросила Ира.

Огни рекламы отражалась от копны ее блестящих рыжих волос, образующих ореол, напоминающий шлем байкера.

– Уже да, – сказал Дима. – Мы приехали за вами, потому что вы нам нужны. Мы хотим поговорить с вами и другими женщинами, которые были на семинаре. Нам нужно собрать всех вместе.

Ира замедлила шаг.

– Вы намекаете на то, что я виновата? – спросила она. – Думаете, что я вовсе не сидела в Интернет-кафе все это время? Но меня же видел охранник, он может подтвердить, что у меня алиби.

– Я ничего не буду сейчас говорить, – ответил Дима. – Поехали. Мы раскроем все карты.

Ира кивнула и села на заднее сиденье.

Вероника листала журнал свадебной моды, и ей нравились все платья без исключения. В частности, особенно ее очаровало песочно-розовое, цвета утренней пустыни, длинное платье с широким кринолином и открытыми плечами.

«Интересно, есть ли в нашем городе свадебные салоны, которые работают круглосуточно? – подумала она. – Мне хочется примерять и примерять, чтобы мне затягивали шнуровку корсета на спине, чтобы юбка в пол шелестела и обнимала ноги и чтобы белые туфли на высоких каблуках и фата с мелкими сердечками.

И букет! Огромный букет из белых лилий, который она будет держать рукой в белой же перчатке».

Вероника быстро пролистала страницы, посвященные макияжу для невест, и принялась рассматривать платья, которые предназначались свидетельнице.

– А в свидетельницы я возьму свою парикмахершу, – подумала Вероника, и сердце у нее замерло от счастья.

Потом она изучила мужские свадебные костюмы. Особенно ей понравился темно-зеленый в тонкую черную полоску. Вероника точно не помнила, какого цвета глаза у Игнатьева. Она вообще к Игнатьеву никогда не присматривалась: скромный и молчаливый сисадмин обычно незаметно сидел в углу, склонившись над компьютером, и Вероника помнила только его вид сзади. Но почему-то ей казалось, что такой костюм Игнатьеву пойдет.

«И еще много-много воздушных шариков! И трехэтажный торт! И белые голуби!» – мечтала Вероника.

В дверь позвонили, и девушка отложила журнал.

«Неужто Игнатьев?» – подумала она, веря теперь во все чудеса мира.

Но это были Марина, Дима, рыжая Ира и майор, который все время сморкался.

«И откуда у него столько соплей?» – подумала Вероника.

– Здравствуйте, – сказала Марина с легким недоумением. – А где же... Вероника?

Вероника довольно улыбнулась. Дима улыбнулся ей тоже.

– Это и есть Вероника, – сказал он.

– Батюшки, – ахнул Валерианов и потянулся за носовичком, – красавица!

– Мы предлагаем вам поехать с нами, – сказал Дима. – Это связано, как нетрудно догадаться, с убийством Киры и Ульяны. И хотя вам пришло сообщение, что ваша очередь никогда не придет...

– Еду, – быстро сказала Вероника. – А то мало ли... то ли придет, то ли не придет. Я сменила имидж, а из-за этого многое может пойти наперекосяк.

– Вы даже не представляете, как вы правы, – сказал Дима.

Петр плевался и пыхтел в ванной, смывая глину, рвоту, пот, слезы и чувствуя, как вместе с телом очищается и душа.

«Не зря первых христиан крестили в Иордане, – подумал он, – вода смывает куда больше, чем только внешнюю грязь».

Евгения пела, готовя на кухне сырники.

– Счастье хлынет на дома, – пела она.

В дверь позвонили, и Евгения побежала вприпрыжку, с ощущением полета в душе, обещающего огромное, безразмерное и вечное счастье.

«А может, и не вечное. А может, и ворона», – подумала Евгения Витальевна, распахивая дверь.

– Здравствуйте, – сказала она Марине и Диме, со стыдом понимая, что собственные любовные переживания совершенно заслонили такое страшное событие, как убийство.

За спиной у Марины маячил майор с красным носом, Ира с копной рыжих волос, а также незнакомая крупная блондинка с шелковой кожей, маленьким носиком и нежными пухлыми губами.

– Поехали, – сказал Дима Евгении. – Пора расставить все точки над i.

– Вы знаете, кто убийца? – спросила Евгения.

– Да.

– Это... кто-то из нас?

– Да, – снова кивнул Дима.

Евгения побледнела.

– Это не Петр? – спросила она уже тише.

– Поехали, – повторил Дима. – Чем быстрее мы всех соберем, тем быстрее вы все узнаете.

Евгения задумалась.

– Интересно вы поступаете, – сказала она. – Собираете всех, ничего не говоря. Вы, наверное, думаете, что настоящий убийца не поедет с вами? И тем самым себя выдаст?

Дима улыбнулся. Было понятно, что он пока ничего говорить не будет. В прихожей послышались мокрые шлепки, и появился Петр в полотенце, намотанном на бедра. Евгения посмотрела на него и тут же пожалела, что нужно куда-то ехать.