Дима снисходительно улыбнулся.

– Ненавижу, когда так врут, – сказал он.

Он повернулся и пошел по больничному коридору. Марина за ним.

– Есть такой тип людей, – сказал Дима, предвосхищая ее вопрос, – которые начинают брехать с серьезным видом, якобы они что-то знают, какой-то эксклюзив.

– Но ты сразу понял, что она врет.

– Сразу. Мне вообще врать бессмысленно.

Они вышли на улицу.

В автосалоне было прохладно, просторно и безлюдно.

– Опель «Зафира»? – спросила Марина. – Нет, не хочу. Слишком большая. И «Опель Корсу» не хочу. А вот «Опель Астру» можно. Только зачем? Мне вполне хватает моей «Альфа Ромео 159». Той, что ты мне когда-то подарил.

Дима шел вдоль ряда автомобилей.

– Мне нравится на них смотреть, – ответил он. – Блестящие, в масле, с легких запахом бензина. И внутри... пахнут так специфически. Запах новой машины.

– Желаете тест-драйв? – спросил консультант, худенький юноша с тоненькой шеей. У него были живые глаза и лицо порядочного человека.

– Да, пожалуй, – кивнул Дима, – какая модель у вас самая дешевая? Моему племяннику на следующей неделе исполняется восемнадцать. Я хочу купить ему что-нибудь... простое и безопасное.

– У нас тут представлены марки «Опель» и «Шевроле»... «Шевроле» чуть дальше, – сказал консультант. – Если бы вы были моим дядей, я был бы счастлив получить «Шевроле ТрейлБлейзер». Большая, мощная, черная и блестящая машина...

– Нет-нет, – покачала головой Марина, – нам, пожалуй, вот это.

Она показала на «Шевроле Авео».

– Недорогая, красивая, удобная. То, что нужно мальчишке.

– А может, как в «Трансформерах»? – сказал консультант, воодушевляясь. – Подарите парню сказку! Желтый «Шевроле Корветт». Вот он.

Дима и Марина переглянулись и улыбнулись друг другу. «Корветт» был солнечно-желтым, низким, обтекаемым.

– Класс, – сказал Дима, проведя пальцем по капоту. – Я, пожалуй, проедусь.

В его лице появилось что-то мальчишеское.

Вероника вошла в кафе и села за столик.

– Девушка скучает? – тут же спросил ее молодой мужчина, пристраиваясь напротив с бокалом пива. – Я Гена.

– Вероника, – представилась она, – приятно познакомиться.

Она вспомнила, что волосы у нее не уложены, а на лице нет макияжа. Ее обдало жаром, но лишь на секунду.

– Что вы будете? – спросил ее новый знакомый.

– Кофе и мороженое, – ответила Вероника так привычно и так уверенно, как будто с ней знакомились каждый день, и ей это до смерти надоело.

Официантка взяла заказ.

– Вы так красивы, что я не смог пройти мимо, – сказал Гена. – Интересно, кем работают такие интересные женщины?

– Спасибо, – кивнула Вероника. – Я бухгалтер.

– А я менеджер по продажам оборудования.

– Как интересно, – сказала Вероника, не ощущая на самом деле ни малейшего интереса.

Она смотрела в окно и надеялась, что тот, у которого так и не появилось имени, пройдет мимо кафе. Мужчина, сидящий напротив, казался ей картонной декорацией. У него было имя, но Вероника это имя уже забыла.

– Хотите пройдемся? – предложил он, когда Вероника оставила в сторону пустую креманку.

– Можно, – пожала она плечами.

Вероника встала, взяла сумку и тут увидела его. Он шел по противоположной стороне улицы. Она вскочила, пулей вылетела из кафе, пересекла дорогу, схватил мужчину за плечо. На нее посмотрело незнакомое лицо.

– Простите, – пролепетала Вероника. – Я обозналась.

Человек посмотрел на нее с удивлением. Когда он отвернулся, полненькая бухгалтерша с жаром поддела пустую пивную банку.

– Тьфу, – сказала Вероника вслух. – Что мне делать? Я влюбилась!

Анастасия закрыла дверь на все замки и с трудом перевела дух. Сердце колотилось как сумасшедшее. «Пусть я тварь дрожащая, – подумала она. – Но пусть попробует выкурить меня отсюда, из запертой квартиры. Разве что дверь взорвет».

Она притащила кресло и забаррикадировала дверь. У Анастасии мелькнула мысль, что надо бы позвонить Марине и сообщить ей, в чем дело, но она не решилась.

– Закроюсь, закуклюсь, и смерть до меня не доберется.

На секунду у Анастасии появилась мысль, что слишком много проблем в жизни она пыталась решить, просто спрятавшись и нырнув в песок. В этот момент в дверь постучали. Анастасия задрожала всем телом.

– Очередность поменялась. Сейчас твоя очередь, – произнес голос из-за двери. – Открой мне.

– Нет, – сказала Анастасия, закрывая уши руками.

Но было уже поздно. Еще в детском возрасте родителей Анастасии предупредили, что их дочь чрезвычайно восприимчива к гипнозу. И сейчас она шла к двери, как сомнамбула.

Она распахнула дверь и с ужасом воззрилась на стоящего там человека.

– Не здесь, – покачал человек головой, – поедем в торговый центр.

Желтый «Корветт» разгонялся. За автомобилем ехала охрана. Юноша сидел на заднем сиденье.

– Почему ты думаешь, что история с Лизой имеет отношение к убийствам? – спросила Марина.

Дима затормозил перед красным.

– Потому что кто-то искалечил грудь Лизы потому, что она была красивой, – ответил Дима. – Красивая грудь Лизы, красивая Кира, красивая Ульяна, красивый Филипп на фотографии, красивые Лиза и Ира, красивые ноги Евгении, красивая Анастасия, которая будет последней.

– Удивительно, – сказала Марина, – история с Лизой случилась четыре года назад. И Лиза опять в списке? Но теперь он обрек ее на смерть? Тот же человек? И почему именно посетительницы семинара, одна за другой? Если ему нравилось уничтожать все красивое, то почему был перерыв в четыре года?

– Это почему-то связано с Лизой, – Дима размышлял вслух, – я чувствую. Кто-то покалечил ее. Долгое время было затишье. Потом этот некто вновь увидел Лизу. Снова захотел уничтожать. Он ловит кайф от разрушения, это его фетиш. Это маньяк. И Лиза знает его имя.

– Но не скажет, потому что любит его. До сих пор, видимо, – сказала Марина. – Она молчала четыре года. И вряд ли откроет рот теперь.

– А пресса? Фотографии с мероприятий? Если она встречалась с кем-то, об этом должны знать ее подруги, знакомые и соседи. Нам всего лишь нужно выяснить, кто был мужчиной Лизы четыре года назад, – сказал Дима. – Это он и есть.

– А если поговорить с ней? Объяснить ситуацию?

Дима повернулся к Марине.

– Она позвонит ему. И скажет «беги». Лизе ничего говорить нельзя.

– Да, – кивнула Марина. – Да, такая любовь бывает. И тот факт, что Лиза сейчас одна, возможно, говорит о том, что этот мужчина – любовь всей ее жизни. Она будет защищать его любой ценой.

– Женщины – странные существа. Иногда они любят негодяев.

Дима повернулся к юноше-консультанту.

– Я куплю эту машину, – заявил он. – Завяжите на ней красную ленточку и доставьте в субботу утром по адресу, который я оставлю.

Марина и Дима сидели дома у журнального столика. Перед Димой лежал лист белой бумаги.

– Итак, – сказал Дима, – у нас постепенно собирается информация. Кира, фотография Цукермана, Ульяна, Лиза или Ира, ноги Евгении, потом Анастасия. Этот же человек, скорее всего, порезал Лизу. Возможно, он следил за ней. Увидел Лизу на семинаре – то ли когда вы заходили, то ли когда вы выходили, то ли еще как-то – в компании женщин, большей частью красивых. У него по какой-то причине сорвало крышу, и он решил убить всех. Всех, кто был на семинаре, исключая Петра и тебя. Ты беременная, а Петр... почему Петр не в списке, я не знаю. Фотографию-то Цукермана он или она порвала.

– Мне тоже не дает покоя эта фотография, – ответила Марина.

– Тут такое дело, – продолжил Дима, – Филипп какой-то женственный. Он красив, изящен, утончен. А Петр – просто обычный мужик. Тут еще надо понять, что этот конкретный убийца считает красивым. Восприятие очень индивидуально.

– Лиза молчит, потому что готова за него умереть.