Руководитель королевской охоты. Дворцовый констебль. Управляющий Тонбриджа. Управляющий и судебный исполнитель Брэдстеда и смотритель имения в Пеншерсте… А сейчас ходят слухи, что он будет назначен смотрителем парков в Тандерслее, не говоря уже о Эссексе и Уэствуде. Еще ни один человек не получал столько титулов за такой короткий срок!

– Мой отец, – заметила Анна, – очень способный человек.

– И удачливый, – добавила герцогиня.

Неужели она не догадывается, спрашивала себя Агнес, почему на ее отца почести сыпятся одна за другой. А ведь она была при французском дворе!

– Твоему отцу везет с детьми, – добавила она, хитро улыбнувшись.

Девушка удивленно взглянула на свою бабушку. Старуха усмехнулась: она прекрасно делает вид, будто ей ничего не известно!

– Хорошо, если б и другим членам нашей семьи везло так же. – И она посмотрела на дом, стоявший в полумиле от того места, где они сидели, на берегу реки.

– Да, – вздохнула герцогиня. – Человек верой и правдой послужил своей родине… И тем не менее, – она пожала плечами, – дети его еще слишком малы, чтобы сослужить ему службу.

– Я слышала, у него родилась девочка, – сказала Анна. – Они бывают у вас?

– Дорогая моя, лорд Эдмунд боится выйти из дома. Его могут арестовать. Бедняжка, у него очень много долгов, и он горд, как сам Люцифер. Да, у него родился ребенок. Но маленькая Катерина еще слишком мала.

– Бабушка, мне хотелось бы посмотреть на нее. Герцогиня зевнула. Она не любила думать о неприятном. А эта ветвь ее семьи навевала на нее грусть. Другое дело послушать об успехах сэра Томаса и любовных приключениях его легкомысленной дочери. Она кивала, притворно улыбалась, вспоминала свою молодость, сидя в удобном кресле на берегу реки. Однако ей было бы приятно, если бы Эдмунд Ховард увидел эту хорошенькую, красиво одетую девушку. Герцогиня была вредной старухой. У маленьких Ховардов отец герой, но они так бедны. Отец Болейнов прекрасный дипломат, но его предки купцы, и он не так горд, как Ховард. Зато у него хорошенькая дочка. Лорд Эдмунд Ховард и сэр Томас Болейн были очень разными людьми. А для Его Величества, думала герцогиня, хитро улыбаясь и прикрывая рот платком, ржавая сабля значит гораздо меньше, чем хорошенькая, на все готовая девушка.

– Иди в дом и принеси что-нибудь надеть, – сказала она Анне. – Мы навестим их. Мне будет полезно прогуляться. После еды меня теперь клонит ко сну.

– Вы слишком много едите, бабушка.

– Ты еще будешь меня учить, девчонка! Беги, куда я тебя послала.

Анна побежала. Как приятно смотреть на нее, подумала бабушка. А что будет, если король вдруг положит на нее глаз, как ты думаешь, Томас Болейн? Правда, она, как мне кажется, не в его вкусе. Если бы я была мужчиной, я бы выбила из нее это высокомерие, прежде чем лечь с ней в постель. Король не будет церемониться. Если ты окажешься при дворе, Анна Болейн, ты утратишь это твое французское достоинство. Если, конечно, ты рассчитываешь, что добьешься успеха, как и твоя сестра. Но ты не окажешься при дворе. Ты поедешь в Ирландию. Титул и богатство Ормондов должны остаться в семье, иначе этот скупец Томас не успокоится. А за это он готов бросить волкам на съеденье всю семью.

Герцогиня поднялась на ноги, Анна, которая уже вернулась, набросила ей на плечи накидку, и они медленно пошли через сады вдоль берега реки.

Дом Эдмунда Ховарда в Ламберте был очень просторным и холодным, насквозь пронизанным сквозняками. Леди Эдмунд была нежным существом, на которое частые роды и бедность мужа наложили глубокий отпечаток. Они с мужем встретили гостей в холле, очень просторном, обшитом деревом, принесли им вина. Лорд Эдмунд вел себя с достоинством. Анну тронуло его старание не показать свою бедность.

– Моя дорогая Джокоса, – обратилась герцогиня к своей невестке, – я привела к вам свою внучку. Она только что вернулась из Франции, как вы знаете. Расскажи своим дяде и тете о Франции, девочка.

– Не думаю, что дяде Эдмунду будет интересно меня слушать, – заметила Анна.

– Я помню тебя, племянница. Замок Дувр и это бурное море. Думал, что никогда больше не увижу тебя, когда ваш корабль затерялся в волнах. Помню, я сказал тогда Серрею: «Ведь на корабле наша племянница. Она еще совсем ребенок».

Анна потягивала вино, беседуя с дядюшкой о французском дворе, о старом Людовике, о веселом Франциске и Марии Тюдор, которая мечтала стать королевой Франции и герцогиней Саффолк и осуществила обе мечты.

Старая герцогиня нетерпеливо постукивала своей палкой, не желая оставаться один на один с невесткой и беседовать с ней о домашних делах.

– Анна любит детей, – сказала она. – Думаю, она расстроится, если не повидает их.

– Пойдемте в детскую, – пригласила Джокоса. – Хотя сейчас там ужасный беспорядок. Дети любят гостей.

В детской, которая располагалась на верхнем этаже дома, бедность этой ветви семьи Ховардов еще больше бросалась в глаза. Маленькая Катерина была бедно одета. Мэри, еще дитя, была завернута в кусок штопаной материи. За детьми ухаживала старенькая няня, которая, подумала Анна, наверняка работала бесплатно, ибо была предана семье. Лицо ее светилось гордостью за детей. Но визит Анны и ее бабушки не обрадовал няню. Если бы я знала, подумала Анна, я оделась бы скромней.

– Это наше прибавление, мадам, – сказала няня и передала Анне завернутого во фланель ребенка. Лицо младенца, морщинистое и красное, показалось Анне очень некрасивым, но ей было забавно наблюдать, как суетилась вокруг него няня.

Маленькая ручонка поглаживала одежду Анны. Анна оглянулась и увидела хорошенькую маленькую девочку с огромными глазами. Ей, похоже, было не больше года.

– Она теперь у нас не самая младшая, – сказала Джокоса.

– Маленькая Катерина! – воскликнула герцогиня, нагнулась и взяла девочку на руки. – Катерина Ховард, скажи что-нибудь Анне Болейн.

Катерина молчала. Она во все глаза смотрела на эту красивую леди в великолепных одеждах. Драгоценности на ее шее и пальцах слепили Катерину. Она пыталась вырваться из рук герцогини, чтобы поближе подойти к Анне. А Анна, которая очень любила, чтобы ей восхищались, вернула завернутого в одеяло ребенка няне.

– Хочешь, я возьму тебя на руки, кузина Катерина? – спросила она девочку. Катерина улыбнулась.

– Она еще не разговаривает, – сказала герцогиня.

– Боюсь, она развивается медленнее, чем другие дети, – с сожалением заметила ее мать.

– Это верно, – подтвердила герцогиня. – Я помню эту девочку совсем маленькой, – добавила она, показав на Анну. – Никогда не видела такого умного ребенка, если не считать ее брата Джорджа. Вот ее сестра Мария в детстве напоминает мне Катерину.

При упоминании имени Мария Джокоса напряглась, но герцогиня продолжала, оживленно блестя глазами.

– Мария была очаровательным маленьким существом, хотя говорить начала несколько поздно. Она и без слов могла получить то, что ей было нужно. Уверяю вас, она и сейчас умеет это делать!

Анна и Катерина улыбались друг другу.

– Смотрите, ей самой хочется иметь ребенка, – заметила герцогиня. – Ведь так, Анна? Признайся!

– Такого, как этот? Конечно, – Анна улыбнулась. Катерина потянулась ручонками к глазам Анны.

– Ты ей очень нравишься! – заметила Джокоса.

Анна подошла к стулу и села, посадив Катерину к себе на колени, а ее бабушка отвела в сторону Джокосу и стала совещаться с ней о том, кого бы подобрать Анне в женихи, говорила о продвижении по службе сэра Томаса и Джорджа Болейнов, о Марии и короле.

Катерина гладила платье Анны, щупала драгоценности. Она радостно улыбалась.

– Как они хорошо выглядят вместе, – сказала герцогиня. – Я горжусь своими внучками, Анной Болейн и Катериной Ховард. Обе очаровательны.

Катерина схватилась ручкой за усыпанную драгоценностями подвеску, свисавшую со шнура, завязанного на талии Анны. Это была дорогая безделушка.

– Хочешь, я подарю ее тебе, малышка? – спросила Анна и сняла подвеску со шнура. Они могут продать ее, подумала она. Конечно, они получат не так уж и много денег, но все же. Не могу же я открыто предложить свою помощь дяде. Он не примет ее.