– Мне он ничего не захотел говорить.

«Вот и молодчина», – подумал Генри и стремительным шагом направился к двери. Бланш все больше его раздражала. По расчетам лорда Рэвенскрэгского, его бывшая подруга должна была уехать еще несколько дней назад. Ничего подобного, она явно вознамерилась вернуть его привязанность, даже изъявила готовность сопровождать его в очередном походе за рекрутами. Он не сказал ей ни да ни нет. Говоря по совести, он просто не знал, что ей сказать. Если Розамунда уже точно никогда не вернется, не может же он всю жизнь прожить монахом. В недавнем прошлом он охотно предавался с Бланш плотским забавам, но… в сердце его была одна Розамунда, память о ней не отпускала. Да и вообще он не верил в то, что она ушла от него. Должна, должна открыться причина ее исчезновения.

А Бланш при всяком удобном случае продолжала измышлять наветы на свою соперницу, упорно стараясь посеять в сердце Генри неверие в любовь Розамунды. Более всего Бланш бесило его равнодушие, все ее попытки соблазнить его были тщетны. Она заметила, что особенно он избегал ее в те моменты, когда его потребность в женщине становилась особенно острой, и уж тем более не принимал из ее рук никаких кушаний и напитков. Видно, боялся, что она опоит его своим зельем и тогда ему не устоять.

– Я думал, ты уедешь сегодня утром, – сказал он, щелкнув от досады пальцами и проклиная себя за то, что не может с нею разделаться и терпит ее фокусы.

– Я уж собиралась, но приехал гонец от Аэртона и я решила дождаться тебя.

– Спасибо, а теперь я вполне обойдусь без твоей помощи. Так что с Богом. Возьми моих солдат, они проводят тебя. – С этими словами он пошел в парадную залу искать посланника.

На лице Бланш тут же отразились злоба и горечь. Его упорные отказы утолить свое вожделение ставили ее в тупик. Надобно было срочно что-то делать, пойти на крайние меры. Да, эта сучка имела над Генри куда большую, чем Бланш ожидала, власть. Чтобы снова его приворотить, тех снадобий, что теперь у нее с собой, недостаточно, а значит, ей так или иначе придется уезжать домой. Попросить кого-то из своих слуг привезти ее ларчик с травами она не могла, к тому же самые сильные снадобья были заперты у нее в потайной комнате.

Детей она давно отослала, сочтя что и недельного их пребывания в Рэвенскрэге довольно, чтобы напомнить Генри о его отцовских обязанностях. Генри играл с сыном. Бланш видела, как он учит его стрелять из лука и правильно держать меч, вроде бы чего ей еще желать? Все отцы учат своих детей ратному искусству. Однако Бланш поймала себя на сильной разочарованности: оказывается, Генри мало чем отличается от ее Уолтера, у него на уме тоже только сражения да походы. Оба они, всегда не задумываясь, жертвовали своей молодостью и здоровьем ради какого-то слабоумного старикашки, который, небось, не помнит даже, как его зовут.

– Хорошо, любимый, я уеду сейчас же, – крикнула она ему вслед, но Генри уже увидел юнца, сидевшего на ступеньке помоста, который явился с посланием от Аэртона, и в ответ на ее слова лишь небрежно помахал рукой. Его пренебрежение было просто оскорбительным! Проклятый! Похоже, все ее привороты да заговоры потеряли свою силу. Один-единственный раз ей удалось заполучить его в свою постель, но и тогда он сразу же заснул, даже не прикоснувшись к ней. В ту ночь она чуть не лопнула от обуявшей ее ярости. Еще бы! Ей удалось подсыпать в его вино порошку, да, видно, она перестаралась, он уснул как убитый… «Впредь надо уменьшить дозу», – подумала она тогда. Но уменьшать ничего не пришлось, потому что он не прикасался к тем кушаньям и вину, куда, по его расчетам, она могла что-то подмешать. Эта его подозрительность была просто на грани помешательства. Ей нужно было срочно придумать какую-то новую хитрость.

– Лорд Генри. – Юноша снял шапку и поклонился, тронув рукою лоб.

И тот, и другой разом посмотрели в дверной проем, где все еще стояла Бланш, жаждавшая узнать, что нужно Аэртону. Однако Генри с юнцом явно выжидали, когда она удалится. Оскорбленно фыркнув, она подхватила юбки и помчалась прочь, раздосадованная тем, что ничегошеньки не узнала.

– Никогда не иди на поводу у бывших своих любовниц, мой мальчик. Иначе тебе очень трудно будет от них избавляться, – назидательно сказал Генри, поставив ногу на скамеечку у очага. – Есть новости от короля?

Парень извлек из сумки сложенный лист, и Генри нетерпеливо взломал печать. Как он и предполагал, королева Маргарита снова предписывала йоркширским лордам стягивать силы к Йорку, чтобы встретить очередной удар Эдуарда, который стоял со своей армией под Поунткрэфтом.

– Благодарю, мой мальчик. Ты голоден?

Тот замотал головой, сказав, что уже отужинал. Потом он старательно осмотрелся, явно желая убедиться, что поблизости нет леди Бланш, и наклонился поближе.

– У тебя ко мне что-то еще? – тут же выпалил Генри. – О Господи! Тебе что-то известно о Розамунде!

– Да, милорд. Она в безопасности. И прибудет к вам до темноты.

Генри заставил юношу повторить эти слова несколько раз, он не верил собственным ушам. Димплз, возлежавший на коврике у камина, тут же вскочил и начал носиться вокруг стола Генри, свесив розовый язык и задыхаясь от восторга. Словно бы понял, о чем идет речь.

– Хвала Господу! Она здорова?

– Да, милорд. Только ей потребуется долгий отдых.

– Как мне отблагодарить тебя? – сказал Генри, жестом подзывая слугу. – Позволь хоть дать тебе денег.

– Не стоит, милорд, – смущенно вспыхнув, пробормотал юноша. – Ваши люди и так были ко мне очень добры. Мне пора уезжать. Я должен успеть до ночи развезти еще несколько писем моего господина.

Ближе к полуночи начал лить дождь. Розамунда поплотнее запахнула одеяло. От усталости она едва держалась в седле. Ее спасители предложили ей остановиться на ночлег, но она отказалась. Она не хотела, чтобы из-за нее они еще больше задерживались, им и так уж основательно пришлось задержаться: под одним из всадников пала лошадь, другой сломал руку, пришлось остановиться, чтобы наложить лубок ему на локоть. Из-за этих неурядиц путешествие затянулось, они не поспели доставить ее в Рэвенскрэг до темноты.

«Ну ничего, теперь уж недолго», – уговаривала себя Розамунда.

Наконец они взобрались на знакомый пригорок, и сквозь пелену дождя Розамунда увидела то, что никогда уже не чаяла увидеть, – башни Рэвенскрэгской крепости! Струи дождя затекали под одеяло и холодили спину, хлестали по лицу, огромные кожаные рукавицы, которыми снабдили ее заботливые спутники, чтобы она не натерла поводьями руки, тоже вскоре стали совсем мокрыми.

Над главной башней трепетало на ветру намокшее гордое знамя. Спутники Розамунды окликнули дозорных. Когда они сообщили, кто они такие и кого привезли, с крепостной стены донеслись радостные вопли. Сердце Розамунды забилось от радости – ее ждали! Ее спасители заранее выслали гонца, Генри конечно же встретит ее. Преодолев усталость, Розамунда выпрямилась, вспомнив вдруг, как ужасно она сейчас выглядит. Остается только надеяться на верность народного присловья: любовь слепа…

Как только опустили мост, вся прислуга выскочила во дворик. Розамунду сняли с седла и накинули ей на плечи сухой плащ. Тут же вспыхнули факелы – каждому хотелось поздороваться с нею. Ее спутников обитатели замка просто засыпали благодарностями – за то, что спасли их хозяйку. Розамунда не ожидала, что ей так обрадуются. Все голоса словно слились в радостное жужжание, потом ее подхватили, почти не давая ей ступить на землю, и спешно повели к дверям. Она все высматривала в толпе Генри, но его не было. Ноги ее подкашивались от усталости, и она с благодарностью опиралась на сильные руки слуг.

– А где мой супруг? – не выдержав, спросила она. – Почему он не встретил меня?

– Лорд Генри ждал вас до самой темноты, миледи. Но потом ему пришлось поехать с наемниками, так приказал король. Он вернется к рассвету. Он до самой темноты ждал, – пытался оправдать своего хозяина слуга.