– Будем надеяться на лучшее… – проникновенно заметил знаменитый отшельник.

– Да, будущее туманно, капитан Крузо. Вы правы. Но лучше, пожалуй, не раздумывать о нем, а заняться настоящим. Вас не беспокоит, что алые паруса маячат впереди? – Ну, нас отделяет еще всего несколько кабельтов. Пока это не имеет значения, Василий Федорович.

Капитан корвета «Коршун», оглядев паруса, скомандовал в мегафон:

– Отдать рифы!

– Есть отдать рифы! – отозвался вахтенный начальник. Боцман подхватил команду звонкой трелью своей дудки. Парусность увеличилась, и судно пошло быстрее, нагоняя галиот «Секрет».

Алые паруса проносились мимо берегов Панамского канала.

Бриг «Леденец» заметно отставал. На капитанском мостике Карл Фридрих Иероним сумрачно глядел на корвет «Коршун» и галиот «Секрет», опередившие его бриг…

– Идея, Дик! – неожиданно крикнул он. – У меня в крюйт-камере большой запас пороха.

– Зачем он нужен во время гонок? – удивился юноша.

– А вот для чего!.. – с загадочной многозначительностью произнес Мюнхаузен. – В трюме лежат металлические трубы. Мы их закрепим на корме, соорудим нечто вроде ракетной батареи… Начиним порохом и… Понимаете, Дик?

– Не очень.

– Превратим бриг в ракетный корабль! – произнес барон, потирая руки. – И тогда я погляжу – кто кого обгонит!

– Если вы это сделаете, я немедленно покину борт вашего брига, – запальчиво ответил пятнадцатилетний капитан. – На шлюпке… вплавь, но я здесь не останусь. Мы участвуем в парусных гонках! Игра должна быть честной! Во всех отношениях.

– Поймите, дорогой Дик… Мне не хочется проигрывать… Вашу руку!.. Считайте, что этого разговора не было!

Но юноша угрюмо молчал.

– Я ведь только подумал, – продолжал оправдываться Мюнхаузен. – Признаюсь, в моей голове иногда возникают сомнительные мысли. Я подчеркиваю: иногда!.. Очень редко! Но ведь это явление бывает не только у меня одного. Просто я \ влекся идеей ракетного корабля. И могу вас торжественно заверить на борту моего брига «Леденец»… Я, Карл Фридрих Иероним, на протяжении двухсот пятидесяти лет моей жизни не был ни разу замечен в каком-либо предосудительном поступке. Я лучше бы взорвал самого себя в крюйт-камере, чем решился опозорить мою репутацию!

Дик сердечно пожал протянутую руку капитана «Леденца».

– Как только выскочим из Панамского канала в Карибское море, переменим тактику, – сказал пятнадцатилетний капитан.

– Что вы предлагаете? – насторожился барон.

– Ни в коем случае не идти за кильватерной струей. Возьмем более острый курс. Уйдем из поля видимости корвета «Коршун» и галиота «Секрет»! Скроемся из вида! Пусть поломают мозги, раздумывая о нашем местопребывании.

– Идея! – опять воскликнул Мюнхаузен, не менее восторженно, чем в тот раз, когда ему пришла мысль о ракетах. – Спутаем карты! Вашу руку, капитан Сэнд.

Мюнхаузен долго тряс руку своего спутника, пока тот не прервал горячие излияния громким возгласом:

– Мы выходим из Панамского канала в Карибское море. Пора действовать! Поворот влево – на два румба!

С капитанского мостика раздалась команда:

– Лево руля, на два румба!

И сразу же из рубки отрапортовал рулевой:

– Есть лево руля, на два румба!

Этот маневр был замечен на борту галиота «Секрет».

– Не могу понять – почему «Леденец» так круто уклонился от курса?.. – задал вопрос капитан Немо, провожая взглядом удаляющийся корабль…

Ветер теперь дул прямо в корму брига. «Леденец» быстро шел курсом фордевинд с парусами, полными ветра. Мерцали сигнальные огни на его бортах. А вскоре и они исчезли, несмотря на лунную ночь.

– Странно… – пожал плечами Грэй. – Я тоже не возьму в толк – зачем это понадобилось Мюнхаузену?..

– Каждая лишняя миля во время гонок может оказаться роковой на финише, – складывая подзорную трубу, сказал Немо. – Ветер как будто нам благоприятствует. Вы чем-то озабочены, капитан Грэй?

– Да, озабочен… Что спрятано в палисандровой шкатулке Тартарена? По его распоряжению шкатулка должна быть вскрыта на рассвете… перед тем как запоют петухи. Кажется, так заявил профессор Маракот на старте? Любопытно все-таки, какой еще сюрприз нам заготовил любимец Тараскона?..

– Внимание! Нас обгоняет корвет.

– На гонках, как это не грустно, всегда кто-то обгоняет, догоняет или отстает, – спокойно сказал Грэй, взглянув на полосатый колдунчик – флюгер из шелковой материи.

– Думаете выбираться на ветер?! – догадался Немо.

Капитан галиота «Секрет» ничего не ответил, а резко скомандовал:

– Взять круче к ветру! Под острым углом!

– Есть взять круче к ветру! Под острым углом! – крикнул вахтенный. Но с борта корвета «Коршун» сигнальщик отсемафорил флажками: «Не пересекайте моего курса».

– Отвечайте, – распорядился Артур Грэй. – «Держу правее».

– Хитер, Василий Федорович, – усмехнулся Немо. – Старый морской волк!

– Скорее морская лисица… Меня начинает беспокоить отсутствие брига Мюнхаузена. Где он? Впереди нас? Позади? Или же сбился с курса?.. Хотя… это мало вероятно. Наше положение внушает тревогу. Корвет «Коршун» ушел вперед. Местопребывание «Леденца» неизвестно…

Между тем немного времени спустя полосатые паруса с изображением стаи диких уток видели рыбаки Колумбии, затем бриг «Леденец», обогнув Венесуэлу, взял курс на Порт-оф-Спейн, где был замечен с борта океанского лайнера «Принц Гамлет», следовавшего в Панаму из Буэнос-Айреса. Трудно сказать, знали ли пассажиры о кругосветных гонках, вернее всего – об этом событии им ничего не было известно. Но капитан лайнера, к удовольствию всех на борту, приветствовал живописный бриг праздничным фейерверком.

Зарево огней осветило барона на капитанском мостике. Он, быстро сбежав по трапу, лично выстрелил из пушки, отсалютовав «Принцу Гамлету», и самодовольно помахал треугольной шляпой.

– Как вы думаете, Дик, они меня узнали?

– Не сомневаюсь! Довольно красоваться, капитан Мюнхаузен. Отдайте команду повернуть вправо на 45 градусов. В Атлантику. Курс – на экватор!

Поборник истины не заставил себя ждать. С капитанского мостика раздался его пронзительный голос:

– Право руля! На 4 румба! Курс – на экватор!

Рулевой привел корабль на заданный курс и доложил:

– На румбе 45 градусов!

– Так держать! – скомандовал Мюнхаузен. – О чем вы размечтались, капитан Сэнд?

– Я не мечтаю… – отозвался Дик с палубы. – Думаю… Где сейчас «Коршун» и «Секрет»?..

– Обратитесь с этим вопросом к Нептуну, как только прибудем на экватор! – рассмеялся барон.

Ветер дул в правый борт брига. «Леденец» шел на всех парусах курсом галфвинд правого галса.

Вопрос, над которым задумался пятнадцатилетний капитан, не в меньшей степени мучил Василия Федоровича и Робинзона Крузо на борту «Коршуна»: «Где сейчас «Секрет» и «Леденец»?»

Призадумались также в салоне галиота Артур Грэй и капитан Немо: «Где «Коршун»? Куда исчез бриг Мюнхаузена? Кто впереди?..»

Ответить мог только Лемюэль Гулливер. С высоты ему было видней, тем более что для лучшей обсервации летучий остров Лапута поднялся над океаном на полторы тысячи метров. Ночь была светлая. Полная луна серебрила воды. Наблюдение велось в телескопические трубы двумя действительными членами Академии прожектеров…

Альфомбрас Джой Игрек Пи Квадрат и его коллега Альфа Омега Икс Инжектор результаты своих изысканий немедленно сообщали Лемюэлю Гулливеру.

Поскрипывало гусиное перо. Уже несколько страниц журнала кругосветных гонок были заполнены Гулливером.

Страница восьмая: «…в настоящий момент впереди идет бриг «Леденец». По правому борту огни порта Кайенна, французской Гвианы, снискавшей всемирную славу своим жгучим перцем и печальную известность – каторгой. Ради справедливости отметим, что ей обязаны своим появлением на свет увлекательные приключенческие романы.

Вторым идет корвет «Коршун», оставляя позади Венесуэлу. Не считаю лишним напомнить: Венесуэла по-испански – Маленькая Венеция. Так назвал будущую республику флорентинец Америго Веспуччи, участвовавший в плавании капитана Охеда в 1499 году. Селения в этой диковинной стране были построены на сваях и возвышались над водой. Это и напомнило путешественнику из Флоренции «светлейшую» Венецию.