Человек-рептилия смерил его напоследок взглядом, бесстрастно прикидывая шансы на победу. Как многие люди-звери, которым доводилось встречаться с Солдатом лично, он не мог понять, каким образом этот человек заслужил свою репутацию. На взгляд всадника с головой пресмыкающегося Солдат был так же уязвим, как и любой другой человек. И все же факт оставался фактом: псоглавый Вау был выдающимся воином, и если это существо победило Вау и других равных ему, значит, у него есть качества, которые глупо было бы игнорировать.

Наконец змееголовый поворотил лошадь и поскакал галопом на запад.

Солдат понял, что теперь придется искать новый лагерь. Неплохо бы спрятать мальчика на одном из мелких островов, удаленных от береговой линии Гутрума. Либо Ойтледат на западе, либо Стеллы, Амекни, Бегром или Риф на востоке. Эти острова были едва ли не последним, что осталось от империи. Они по-прежнему платили дань гутрумитской монархии. Граждане островов были подданными гутрумитской королевы так долго, что о былой независимости остались лишь туманные воспоминания. Жители маленьких островов прекрасно существовали в составе империи, и на тот момент любая мысль о том, чтобы обрести свободу, уходила на второй план. Благодаря наличию хороших торговых путей с двумя континентами на островах царило благоденствие. Кроме того, в казну поступала прибыль от местных торговцев и бюргеров, чье богатство просачивалось и в более низкие слои населения.

Однако, чтобы добраться до порта, Солдату пришлось бы пуститься в путь с мальчиком-чародеем и пересечь всю страну, а это очень небезопасно. Лучше остаться в Непознанных землях, что за рекой Скалаш, и спрятать мальчика в болотах либо в дремучих лесах.

Путники обнаружили расщелину меж двух пустошей, где росли лишь покрытые лишайниками дубы. По обеим сторонам багряных пустошей далеко простирались плато, прерываемые разве что случайными скоплениями каменистых холмов. Впереди виднелись небольшие каменные жилища — дома гоблинов, так сказали Солдату, — но эти гоблины никогда не удалялись от своих хозяйств больше, чем на милю. Следовательно, здесь, под прикрытием горной гряды, которая спускалась к глубокой долине в расщелине, подопечные Солдата будут находиться в безопасности. Там была чистая вода, кое-какие представители живой природы, а кроме того, их убежище было надежно защищено зарослями лишайников, свисавших с ветвей дубов.

Ночью под прикрытием темноты Солдат с Голгатом отправлялись на охоту. Во время одной из таких вылазок их навестил Ворон. Они не заметили, как Ворон спланировал в полутьме. Воины ехали в тусклом свете кровавой луны, и птица цвета полуночи бесшумно села на избранную жердочку-насест.

Лошадь Голгата неторопливо шла, выбирая дорогу среди камней, как вдруг всадник ощутил, как что-то мягко опустилось на его плечо.

— А-а-а! — испуганно завопил Голгат и махнул над плечом перчаткой.

Ворон подпрыгнул и увернулся от удара, затем снова приземлился на свой насест.

— Не делай так, — шепнул он Голгату на ухо.

— А-а-а! — завопил Голгат. — У меня на спине демон, когтями прицепился. Причем говорящий!

— Демон? — закричал Солдат и вынул из ножен меч. — Замри, сейчас я его разрублю напополам.

— Стой, стой! — закричал Ворон, улетая подобру-поздорову на безопасное расстояние. — Это же я, тупицы, Ворон. Я хотел вас предупредить… О нет, уже поздно, он здесь, рядом, совсем рядом. Бегите! Прочь! Прочь!

В этот миг волшебные ножны Солдата запели жуткую песню, что однозначно говорило о засаде.

— Поворачивай! Быстро! Но! Но!

Голгат достаточно хорошо знал Солдата и предпочитал не оспаривать внезапных решений, поэтому быстро направил свою лошадь вслед за товарищем.

Когда друзья удалились на порядочное расстояние от того места, где притаилась опасность, Солдат натянул поводья. Голгат поравнялся с ним. Бока лошадей тяжело вздымались, а двое мужчин, которые всю дорогу напряженно высматривали путь в кромешной тьме, дрожали от усталости и чувствовали себя одинаково вымотанными.

Ворон опустился на плечо Солдату, и тот не испугался, ощутив знакомую ношу.

— А, это ты… О какой опасности ты говорил?

— ОммуллуммО послал к тебе василиска. Он волочит свой уродливый хвост по пустоши позади нас и ищет тебя. Это существо оставляет за собой кровавый след.

— Кровавый след?

— Любое живое существо при одном взгляде на василиска погибает. Все, кто почует его смрадное дыхание или услышит его шипение, умирают в страшных муках. Не действуют его чары лишь на горностая.

Голгат отнесся к сообщению с недоверием.

— Ты уверен, что оно идет сюда? Откуда тебе знать, если ты не слышал, не видел и не чуял его?

— Мне сказал горностай.

— Тогда, пожалуй, верю.

— Как его убить? — спросил Солдат.

Ворон ответил:

— Сам решай. Я скажу тебе одно: от его дыхания вянет трава, один только взгляд на него смертелен, его шипение губит живые уши. Коснувшись его кожи, человек высохнет и превратится в пустой кокон. Если воткнуть в василиска какое-нибудь оружие — ну, скажем, меч или копье, — смертельный яд животного перетечет по древку прямо в тело нападающего, и сердце несчастного перестанет биться. Мне очень хочется посмотреть, как ты расправишься с этим исчадием ада.

Солдат кивнул:

— Охотно верю. Тварь знает, где наш лагерь?

— Пока нет, но василиск сумел выследить тебя. На рассвете он снова тронется в путь, пойдет по твоему следу. Твоя смерть — лишь вопрос времени. Осталось несколько часов. Вы все обречены.

— Только не надо слишком радоваться, — процедил Солдат сквозь зубы. — Ну, Голгат, — обернулся он к спутнику, — что скажешь?

— Есть кое-какие мысли насчет оружия, — ответил Голгат. — Нужно использовать метательный снаряд: стрелу или копье.

— Да, а кроме того, можно попробовать яму с кольями.

— О-о-о, — протянул Ворон, — неплохо для начала.

— Помолчи, — распорядился Солдат. — Как выглядит это чудище?

Птица не проронила ни слова.

— Ладно, — устало пробормотал Солдат, — можешь говорить со мной, если пожелаешь. Опиши, пожалуйста, физическую природу нашего врага.

— Приблизительно два фута в длину, — ответил Ворон, — тело петуха, хвост змеи. Весь желтый, включая крылья, глаза как у жабы. Мне сказали, что иногда он загибает свой отвратительный хвост на спину и держит его кольцом. Взглядом василиск раскалывает камень. Я видел, какие разрушения он причиняет: по его следу тянется полоса пустыни, заваленная обломками и трупами. Говорят, ОммуллуммО создал его из яйца петуха. Яйцо — это корень, из которого вырастает василиск. Петушиные яйца, как известно, очень редки. Если ты убьешь этого монстра, сомневаюсь, что колдуну удастся быстро состряпать ему замену.

Солдат и Голгат вернулись к обсуждению возможных способов умерщвления василиска до того, как он покажется в пределах видимости, слышимости, обоняния или осязания. Задача казалась невыполнимой! Как подобраться к монстру на нужное расстояние и при этом не погибнуть?

Ворон терпеливо ждал завершения дискуссии и наконец поведал стратегам, как осуществить задуманное.

— Горностай, — сказала птица. — Вы забыли, о чем я вам только что рассказывал. Горностай — единственное живое существо, которому не страшны смертоносные чары василиска. Горностай нападет на чудовище, как только увидит его. Все равно, что мангуст и змея. Василиск и горностай — смертельные враги.

— Надо его поймать, — сказал Солдат. — Как я понял, подойдет любое подобное животное: ласка, куница? А хорек?

— Не уверен, но думаю, это все равно, — ответил Ворон. — Терять нам нечего. Если не поймаешь горностая, придется обойтись лаской или хорьком.

— Что будет приманкой?

Голгат предложил Ворона.

— Очень смешно, — заклокотал Ворон. — Кролики в последнее время попадались? Или мыши? Или полевки?

На заре воины добрались до дубравы и увидели, что Утеллена с сыном уже давно на ногах.

— ИксонноскИ, — крикнул Солдат, спрыгивая с коня, — ты можешь что-нибудь создать? Я имею в виду, ты воскрешаешь мертвых — это мы видели, — но можешь ли ты создать существо из ничего, прямо из воздуха?