***

Наша мама готовилась к выступлению, к премьере. Само по себе это было отдельным представлением. Я несколько раз присутствовал на подобных мероприятиях и уже пообвыкся, но сегодня предвкушал нечто особенное, по моей мысли, если уж день такой особенный, то и здесь будет что-нибудь этакое. И я не ошибся. Все началось с первых минут.

- Щасик, ты что сделал? - с мощностью легких моей мамы это прогремело над всей площадкой.

Щасик довольно щуплый субъект, с выпирающими мослами, растерянно смотрел на приму.

- Донна Лиженда, - блеяло это создание.

- Нет, что ты скотина сделал? Ты привез декорации "Настурции", а мы что сегодня даем?

Этот вопрос не поставил Щасика в тупик:

- Так ведь "Настурцию" и даем, - уверенно проблеяло в ответ.

Мама вскинула голову, воздела руки:

- Мы даем "Настурцию".

- Тогда, что случилось?

Терпение мамы истощилось:

- Идиот, стоят декорации второго акта.

Щасик схватился за голову:

- Да? А я и не заметил, - простодушно ответило в ответ. - Но мы все исправим, донна Лиженда, Вы не волнуйтесь.

Зря он ее попросил не волноваться, мама не выносила подобного обращения и еще больше завелась:

- Ты представляешь, что несешь? У меня сегодня премьера.

К ним подошел старый артист Тоби, который, зная все мамины трюки, не реагировал на них, чем напоминал мне Жуца. Он спокойно отослал Щасика менять декорации и завел с мамой непринужденный разговор о будущей премьере, ее выступлении, их взаимодействии во время выступления. Они даже немного повесились вместе, глядя как несчастный Щасик заставил рабочих сменить декорации. Причина подобного веселья открылась для меня после того, как Щасик все сделал. Тоби тихонечко сказал ему, что это декорации к четвертому акту.

Постепенно темнело, все наполнялось огнями, людьми, в воздухе появилась магия будущего выступления.

***

Сегодняшний вечер выступления должен был стать триумфальным для нашей мамы, она блистала в главной роли в "Настурции". По ходу оперы мама меняла четыре раза наряды в первом акте, шесть во втором, три в третьем, и еще девять в четвертом. Впрочем, другие артисты от нее не отставали. Ее партнер Волио специально к постановке "Настурции" похудел на половину своего веса, иначе мама отказывалась его носить по сцене на руках, а делать ей это приходилось три раза минут по десять.

Вечер начинался с легких закусок и обсуждения последних новостей, которых благодаря моему отцу было не мало. Это общение продолжалось около часа до того момента, как на вечере появлялись первые лица государства, и сразу же начиналось трехчасовое представление. Затем, как я знал, по протоколу было отведено около двух часов на ужин и танцы в саду, затем шел фейерверк и магическое представление придворного мага, не более десяти-двадцати минут для услаждения королевы, чтобы ей спокойно спалось.

Мы с Натом собирались помелькать полчасика в самом начале, а потом явиться под конец маминого выступления или на ужин с танцами. В запасе у нас было до трех с половиной часов. На дорогу туда и назад должно было уйти не больше часа, еще два часа на саму работу, то есть по часу на каждую могилу, и полчаса в запасе.

Я находился среди актеров, они в основном не ели, впереди было еще выступление, зато другой персонал: музыканты, композитор Вал, режиссер, администраторы уплетали за все щеки. Присутствующие сдержанно приветствовали актеров, все было оставлено на "после представления". Меня мама, Вал, донн Солемнити представляли разным людям, я старался вести с ними непринужденную беседу, но вся моя голова была забита исключительно мыслями о предстоящем деле. На периферии сознания проскочила мысль о том, что сегодняшний день должен достойно закончиться, и, наверное, этим завершением могут стать восставшие покойники.

Я увидел Ната, важно вышагивающего с еще более молодым, чем он человеком, который имел явное семейное сходство. Нат, что называется, рассек толпу, и приблизился к артистам, он стал расточать комплименты, особенно моей матери. Я стоял недалеко и видел, что ей было очень приятно. Плавно Нат перемещался все ближе и ближе ко мне. При этом Нат цепко держал то руками, то взглядом своего родственника.

Толпа всколыхнулась, явился первый министр Ариков. Люди, как-то угодливо, иногда даже раболепно разговаривали с ним. Я заметил, что Нат скривился как от зубной боли. Еще один всплеск эмоций - на площадку пожаловал придворный маг. Издалека я рассмотрел его и поразился его аскетичности.

- И долго, ты собираешь здесь стоять? - вопрос застал меня врасплох.

- Нат, ты же только, что был там.

- Я уже здесь, Треш, - Нат мне улыбнулся, - не забывай, что я "открывающий двери".

- Нат, я давно хотел спросить...

- Треш, давай ты спросишь чуть-чуть потом, - перебил меня Нат, а заметив мое удивление столь вопиющего нарушения протокола, сказал, - если, мы не уйдем прямо сейчас, то не сможем выбраться.

Я понял его спешку и взглядом указал на его младшего родственника.

- Это Шош, он побудет с Васенькой. Знаешь, они, похоже, подружились.

Шош мне улыбнулся, но ничего не сказал.

- Постой с ним, Треш, а я найду Васеньку.

Нат мгновенно исчез из поля моего зрения.

Я решил, что надо завести беседу с Шошем, расспросить его об их общих с Васенькой интересах.

- Я - Треш, брат Васеньки, он о Вас пока не рассказывал, но мы будем всегда рады видеть Вас в нашем доме на Старой улице.

Шош опять улыбнулся мне, а я начал чувствовать неловкость, ведь странно разговаривать с человеком, который только улыбается и молчит.

- Мы уже здесь, - оповестил меня Нат. Васенька стоял рядом с ним:

- Привет, Шош, пойдем со мной, ребятам надо спешить, а тебе будет лучшее место в зале, - Васенька потянул Шоша за рукав, тот еще раз улыбнулся мне, - даже лучше королевского, - шепотом закончил Васенька.

- А мы чего ждем? - Нат тоже потянул меня за рукав, и пробираясь сквозь толпу я думал о странностях нашего нового знакомого.

***

Поездка до городского кладбища прошла тихо и спокойно, если не считать того, что пришлось ехать в объезд, что заняло больше времени, чем я рассчитывал. Нат немножко кипятился из-за необходимости ехать в объезд, но мне удалось его отвлечь рассказом о приключениях Дауона. Ната весьма заинтересовал эффект "испуга", который вспоминали все жертвы демона, он сказал, что знает одного типа, помешанного на демонах, который может что-нибудь рассказать.

Мы остановились у темной ограды парка:

- Хозяин, - воззвал голос с перевозок, - приехали.

- Треш, выходим, возьми эти инструменты, а я эти, еще накинь плащ и надень маску, я взял шляпу, и мне не надо.

- Хозяин?

- Вишталь, жди здесь, мы скоро, - приказал он своему слуге, которого я так и не смог рассмотреть получше, чем темную фигуру.

- И не старайся, - сказала темная фигура Вишталя на мою не высказанную мысль, - я не зря служил на границе.

- Он что мысли читает? - я спросил Ната.

- Иногда, - бросил на бегу Нат и скрылся в кустах.

Мне пришлось лезть за ним, что было чрезвычайно не удобно в плаще, маске и с инструментом.

Мы приостановились у второй стены, которая была ростом с человека.

- Нат, это что? - шепотом спросил я его спину.

Нат обернулся ко мне:

- Стена кладбища, а по кустам мы с тобой ползли по владениям министра Арикова.

Я поперхнулся столь неожиданным сообщением:

- Он, что живет у кладбища?

- Я так думаю, что ему здесь самое место.

- Нат, а сигнализация?

- Да, не дергайся ты, он здесь почти не бывает, все государственные дела, он почти всегда во дворце. Уже отдохнул? - Нат дождался моего неопределенного кивка. - Подсади меня, Треш.

Что я могу сказать о кормежке во дворце, самое главное, что кормят их очень сытно, хотя может с усталости Нат показался мне больше, чем он есть на самом деле.