- Это тебе нечем, стихи и те сочинять не умеешь, - неожиданно огрызнулась Алила.
Хэсс стойко выдержал ее выпад. Учитель много раз повторял, что плохое настроение людей не имеет отношения к Хэссу. Не надо любую колкость принимать на свой счет.
- Хмм, а я собирался тебе предложение сделать, - Хэсс потянул Алилу с табуретки на пол.
- Какое? - промелькнула искра любопытства.
- Принципиальное. Будешь моей женой?
- Нет, - быстрый, как молния ответ. - Не буду.
- Тогда, ладно. Давай жить вместе просто так, - не растерялся Хэсс.
- Иди ты, - возмутилась Алила. - Мог бы обидеться, как все нормальные люди.
- Я на отказы не обижаюсь, - Хэсс открыл ей большую тайну.
- Почему? - девушку поразил подобный феномен.
- Это невыгодно, - Хэсс, конечно, расстроился ее отказом. - Но если передумаешь, то скажи.
- Ладно, - Алила согласилась.
На ее глазах Хэсс сморщился, закрыл лицо ладонями и стал плакать.
- Ты чего? - испугалась девушка. - Хэсс, ты что? - она суетилась, не зная, что делать, что сказать.
- Теперь я никому не нужен, даже больше, чем ты, - донеслось глухое из-за ладоней.
- Ну, тебя, - Алила кулачком треснула по его плечу.
- Хандра ушла? - Хэсс улыбался.
Девушка послушала себя:
- Знаешь, да. Ты - молодец! - признала она.
- Буду почаще делать тебе предложение, - решил Хэсс, за что еще раз получил кулаком по плечу.
Орк Страхолюд столкнулся с отцом Логорифмусом в неподходящий момент. Орк прикреплял на шею птицы маленькую сумочку с посланием. Отец Логорифмус наблюдал за его действиями, не собираясь делать вид, что его это не касается.
- И что в письме было, уважаемый? - очень спокойно поинтересовался ученый-богослов, когда орк уже отпустил птицу. Та взмыла в небо и стремительно исчезла из виду.
Они стояли друг напротив друга. Отец Логорифмус не уступал орку в мышечной массе, и воинском спокойствии. Страхолюд по привычке обдумал вопрос, не убить ли доставучего человечка, но отказал себе в этом удовольствии.
- Послание, - коротко информировал орк.
- Кому?
- Кому надо, - Страхолюду надоело подобное общение. Угрюмость на его лице была призвана показать это человечку.
- А может по-хорошему? - Логорифмус прищурился.
В отличие от отца Григория, который потакал себе в говорильне, отец Логорифмус не позволял своим тайным пристрастиям вырываться наружу. Но сейчас ему хотелось отпустить на свободу воинственный дух, и врезать этому наглому орку.
Внезапно, по крайне мере для Логорифмуса, орк сменил гнев на милость. Дело в том, что за спиной отца Логорифмуса на ветке дерева возникла матушка Валай, которая покрутила ладонью у виска.
- Родичам своим весточку отправил, - признался орк.
Логорифмус затух, его чутье подтверждало правдивость слов орка. Как свести разговор на нет, об этом подумал отец Логорифмус.
- В гости зову, - орк развернулся и зашагал прочь от любопытного человечка.
В какой-то мере родственные проблемы волновали и Санвау. Если сесть и разложить свою жизнь по сундучкам, то получается, что она - Санвау - совсем не знает жизни. Этот нехитрый и немного не верный факт, Санвау осознала благодаря признанию в любви.
- И что же случилось? Как это все произошло? - донна Илиста восседала на табурете, чинно сложив руки на колени.
Ее искренний интерес и участие взбодрили акробатку Санвау.
- Я, как обычно, занималась вещами. Вы же знаете, что своими нарядами я занимаюсь сама. Так вот, я сидела и смотрела, что сделать с моим белым костюмом. У него немного вытянулись колени, и еще оторвалась каемочка по горлу. Пришел он.
- Сайлус? - переспросила Илиста.
Санвау опустила голову, но потом передумала, стыдиться ей нечего.
- Нет, сначала пришел мой муж Лахса. Он принес мне один из костюмов Химю.
- Зачем? - Илиста знала законы разговора, и задавала уточняющие вопросы, как только Санвау замолкала.
- Ну, как, чтобы я его поправила. Там маленький шовчик мешает, топорщится, - пожимая плечами, пояснила Санвау.
- И ты взяла? - Илиста скорее не спрашивала, а утверждала.
- Да, взяла, - Санвау не восприняла скрытого смысла вопроса.
- И что?
- Он ушел. Мы с ним почти не говорили, - продолжила Санвау. - А потом пришел Сайлус.
- Подожди про разговор, - попросила Илиста. - Сначала скажи, как ты его видишь.
- Вижу? - Санвау задумалась. - Вижу его молодым. Мне кажется, что он моложе моих мужей. Ну, не по возрасту, - поправилась Санвау, - а по жизни.
- В общем, еще совсем зеленый? - с улыбкой уточнила Илиста.
- Ну, да. А на внешность, - Санвау продолжила рассказывать свои впечатления. - Он молодой, - беспомощно закончила акробатка.
Илиста улыбнулась, но на этот раз про себя.
- Так вот, он пришел, я его пустила. До этого, Илиста, мы с ним немножко болтали, он мне даже помог один раз. Но ничего такого, вы не подумайте. Он сел, я подумала, что что-то мне сказать хочет. Такое важное. Он как-то осветлился.
- Это как? - стараясь понять впечатления гостьи, расспросила Илиста.
- Стал как-то спокойнее, постарше.
- Понятно, - Илиста приготовилась слушать дальше. Из первых объяснений Санвау ничего было не понятно, и актриса попросила акробатку рассказать все очень подробно.
- Он сел, сначала помолчал. Я тоже молчала, нехорошо прерывать молчание человека. Потом он потянулся вперед и взял меня за руки. Мне было так неудобно. У нас за руки берут только супругов или близких родственников. Понимаете?
- Конечно, - подтвердила Илиста.
- И стал мне говорить, что я красивая, такая неземная, воздушная, что эти два человека не понимают меня, что я тянусь к свету, что должна жить с ним, - запыхавшись от воспоминаний изложила Санвау.
- Да деточка, понимаю. А он не пытался тебя поцеловать? - Илиста внутренне поморщилась, восприняв всю сцену со стороны Санвау. Акробатке явно было неприятно, и, наверное, больше, просто противно.
- Нет, он не пытался. Видимо, он что-то углядел по моему лицу. Он отпустил мои руки и замолчал.
- Даже так? - Илиста пожалела, что не видела этого, прекрасный материал для актрисы.
- Да, - коротко подтвердила Санвау.
- И ты его выгнала?
- Нет, он сам ушел, - Санвау почти извинялась.
- Это нормально, деточка, - Илиста не стала касаться Санвау, помня, как та реагирует на чужие прикосновения.
- Нормально? - возмутилась Санвау. - Да, меня так никогда не обижали.
- Тебя обидело его признание в любви? - поразилась Илиста.
- Да, он не должен был, - категорически высказалась Санвау.
- Санвау, - Илиста подбирала слова, - я не хочу показаться резкой, но ты мыслишь законами своего мира, а желаешь жить, как мы. Ты, так сказать, сделала заявление, что ты принимаешь все наше, в том числе и отношения. А у нас совсем не зазорно признаться в любви, пусть даже и незнакомке. Но реагируешь ты на все, так будто ты там, а не здесь.
- Я запуталась? - тоном потерявшегося в лесу ребенка спросила Санвау.
- Да, деточка. Ты прочно и надолго запуталась, - Илиста была рада, что Санвау поняла, в какой ловушке она оказалась.
- И что же мне делать? - к растерянности прибавилась паника.
- Ты можешь все забыть, - принялась перечислять Илиста, отработанным движением Илиста стала загибать пальцы. - Или можешь решить, что ты южная девушка, и ничуть не хочешь знать наших западных парней. Еще ты можешь решить совсем наоборот. Или придумать еще что-нибудь свое.
Санвау крепко задумалась над столь разнообразными альтернативами, Илиста поспешила добавить:
- Но я бы на твоем месте работала. Если ты не можешь что-то решить волевым усилием, как с тобой в один день стать не южанкой, а кем-то другим, то сосредоточься на работе. Поверь мне, это принесет пользу прежде всего тебе.
- Я подумаю, - пообещала Санвау и отправилась размышлять над более чем странными мыслями Илисты.
