Маша ходила с трудом, нога и рука были в твердой повязке. Ей помогал передвигаться эльф Тори. Глаз был в повязке, и она им ничего не видела. На лице еще оставались шрамы. Маше хотелось общаться с кодрами. Ее тянуло сидеть с ними до бесконечности. Благодаря той страшной ночи, Маша все же осталась на земле, а не умерла. Но эта была всецело заслуга пушистых крылатых созданий.

- Маша! - Тори беспокойно на нее смотрел.

- А я летать хочу! - Маша мечтательно щурила свой здоровый глаз. - Плевать, что я не буду больше актрисой, - внезапно заявила она Тори.

- Это правильно, девочка, - послышалось у них за спиной. Рядом стоял Мухмур Аран. - Видимо, тебе суждено не быть актрисой, а быть кем-то другим.

- Да, дядя Ара, - Маша постаралась ласково улыбнуться, но ей было больно.

- Ты эльф иди погуляй, нам поговорить надо, - попросил Мухмур Аран.

Маша разглядывала, как внизу перемещается масса кодров, маленьких человечков и актеров. Ей нравилось ее сегодняшнее время препровождение. Аран сел рядом.

- Хорошо, девочка, что ты все понимаешь, - Аран говорил спокойно, ни извиняющихся, ни обвиняющих ноток не было слышно.

- Я ничего не понимаю, Ара, - Маша дотронулась до повязки. - А чешется как!

- Не понимаешь, детка? Ты вышла из повозки, значит, все понимаешь, - Аран повернул голову.

- Спасибо вам, Ара, - Маша протянула здоровую руку.

- За что? - Аран не понял, но руку принял.

- Тори, да и остальные меня жалеют, это не то что бы что, но неприятно. Понимаете? - Маша все же улыбнулась сквозь боль. - Хэсс меня не жалеет, он странно иногда на меня смотрит. Очень-очень, - на распев произнесла она, - странно. А еще кодры не жалеют. Если бы не их сила, я бы умерла. И еще вы не жалеете.

- Только Хэсс? - Аран расправил плечи. - Умный мальчик, не ожидал от него. А тебе неприятна жалость?

- В какой-то мере, да, Ара.

- Маша, дай руку, - попросил Мухмур Аран.

- Зачем?

- Посмотреть хочу, - девушка без дополнительных вопросов протянула свою руку.

Аран долго в нее вглядывался, хмурил брови, бормотал, водил своим пальцем по ее ладони.

- Я хочу тебя попросить, Маша, - отпустил ее руку, попросил Аран.

- Просите, - разрешила девушка.

- Когда ты выйдешь замуж, пожалуйста, оставайся такой же, - Аран улыбнулся.

- Я выйду замуж? - не поверила Маша. - Не надо меня утешать.

- Я не утешаю, девочка. У тебя на руке написано, что любовь ты совместишь с работой. В этом твое предназначение, - Аран рассказал ей лишь часть того, что увидел.

- Это кем же я буду, если любовь совмещать с работой? - Маша запуталась. Никак не могла представить себе за кого же надо выходить замуж.

- Это неважно все пока, девочка. Ты не думай, твои кости срастутся, твои шрамы заживут. У тебя все еще впереди, - Аран был почти за нее спокоен. - Я сначала тоже пожалел тебя, а теперь вижу, что твое актерство просто этап в жизни.

- Жаль, а мне нравится играть, - пожалела Маша.

- Наиграешься еще, девочка, - Аран раздумывал сказать ли ей еще кое-что, а потом решил, что не надо. - На руке никому не давай гадать, чтобы не сглазили и не помешали, а то отобьют твою судьбу. Завистников в этом мире превеликое множество.

- Спасибо, что посидели со мной, Ара, - Маша устала, но в повозку не желала возвращаться.

- Не за что, детка. Только я еще тебе скажу, ты, пожалуйста, не спорь с судьбой. Хоть и говорят, что она дура, но в твоем случае она добрая подруга.

- Странная просьба, Ара, - Маша откинулась назад, ее спине нужна была опора.

- Да, детка. Был у меня один знакомый, который поспорил с судьбой.

- И как это было? - Маше хотелось послушать что-то новое интересное.

- Это печальная история, но ты пожалуй поймешь. Молодая девушка приехала в столицу. Ей было семнадцать. Девушка была красивая, уверенная в своей исключительности, в отличие от тебя. Так вот, она мечтала стать по меньшей мере королевой. Дар у нее был хороший, явно не средний. Она могла бы блистать на сцене, но девушка уверилась, что хочет блистать при дворе. На сцену она пробилась, роли выгодные получала. Своей игрой она стремилась привлечь некоторых конкретных личностей. У нее и деньги завелись, и поклонники были. Были и влюбленные в нее, но не подходящие, как она считала. Десять лет она потратила на то, чтобы пробиться в королевскую свиту. Король наш Главрик был порядком в возрасте, но такую не пропустил. Две недели она побыла фавориткой, и все.

- И вся история? - Маше казалось, что Аран лишь начал рассказывать.

- Все дело в этих двух неделях. Она успела рассориться со всеми и в театре, и при дворе. Ей даже лавочники отказали в продаже товаров. Никто не хотел иметь с ней дело.

- И что было дальше?

- Дальше она уехала, тяжело терпеть всеобщую неприязнь. Дом продала, уехала в провинцию, слава за ней шла нехорошая. На сцену ее не брали, никто с ней играть не хотел. Тогда до нее и дошло, что ей нужны софиты и поклонники. Дошло, что и нужен ей был один человек, но теперь он с другой. Так вышло, что он пережил свою влюбленность.

- Ара, так она поспорила с судьбой?

- Конечно, поспорила. Ей не была положена корона королевства и власть над ним, ей было положена корона сцены и любовь окружающих. Девочка в тридцать стала развалиной, так она поспорила. Судьба дала ей короткий миг власти и звание фаворитки, но при этом забрала то, что действительно было положено несчастной.

- И все?

- И все. Знаешь сколько таких историй. Это весьма обычный случай. Просто у нее это было ярко, - Аран поднялся, и поискал взглядом Тори.

- Поэтому вы и говорите, что мне надо это просто пережить, и не плакать, что актрисой я больше не буду?

- Тебе, как я думаю, надо жить, как воде. Она всегда пробивает себе дорогу, она не течет в гору, а обходит ее. И всегда добирается до моря, девочка. Ты именно такая река. А историю мою запомни, чтобы не возноситься сильно, да и не спорить.

- Ара, а есть такие люди, которые должны спорить? - Маша удержала его за подол красной хламиды.

- Есть, конечно, но это люди совсем другого склада, чем ты. Только они все равно не спорят. Ты принимаешь, что тебе дается, а они вынуждены добывать это когтями и зубами, - Аран помахал рукой эльфу, тот заспешил к ним.

- Ух, ты, выходит я везучая? - Маша удивилась собственной судьбе.

- Кто бы сомневался, только не ты, девочка, - с этим Аран отправился по своим делам.

Тори поставил над Машей самодельный тент, чтобы девушка сидела в тени.

- Вы скоро полетите?

- Ты же знаешь, Тори, а ты тоже собираешься? - Маше взгрустнулось, но не до печали.

- Да, Маша. Я вернусь домой, и разберусь со своими проблемами. Надоело мне от них бегать, чувствую себя виноватым, - Тори упрямо сжал челюсти.

- Ты же эльф, Тори, не вини себя, - от такой точки зрения человека на эльфа Тори опешил. Он то предполагал, что это эльфы высшее существа.

Следующим утром эльфа доставил кодр до границы Темных земель. Идти ему предстояло долго, но с каждым шагом в нем крепла решимость, выяснить, что собственно такое он совершил в глазах Совета, и как с этим бороться. Тори тоже изменился с той самой ночи, и плевать ему было на проблемы Совета с высокого моста. Это выражение он подцепил у актеров. Поплевав на свои проблемы с моста, пусть и не с высокого один раз, Тори убедился, что это действенный метод. Тори не знал, но эльфовский Совет, потерявший его из виду, приступил к его тщательным поискам.

Если Хэсс был занят с маленькими человечками, то Алила выбивалась из сил и терпения, чтобы совладать с птицами. Она везде таскала их с собой

- Нейя! - Алила уже привыкла откликаться на свое новое имя. Рядом уселась птица. - Нейя!

- Да? - Алила сосредоточилась на разговоре с синей птичкой.

- Мы готовы, звери летуны не против нас, - слова медленно возникали у Алилы в голове.

- Отлично, что надо делать? - одна из последних просьб птиц, поставила ее в тупик. Птички притащили ей пару еще живых мышей, и просили продегустировать, чтобы выяснить такие ли мыши живут в городах.