10 Иль бойся: не долго у нас до беды!

Заставил всю ночь нас пробиться с метелью…

Но что там чернеет в долине за елью?"

"Деревня! - сарматам в ответ мужичок: -

Вот гумна, заборы, а вот и мосток.

За мною! в ворота! - избушечка эта

Во всякое время для гостя нагрета.

Войдите - не бойтесь!" - "Ну, то-то, москаль!..

Какая же, братцы, чертовская даль!

Такой я проклятой не видывал ночи,

20 Слепились от снегу соколии очи…

Жупан мой - хоть выжми, нет нитки сухой! -

Вошед, проворчал так сармат молодой. -

Вина нам, хозяин! мы смокли, иззябли!

Скорей!.. не заставь нас приняться за сабли!"

Вот скатерть простая на стол постлана;

Поставлено пиво и кружка вина,

И русская каша и щи пред гостями,

И хлеб перед каждым большими ломтями.

В окончины ветер, бушуя, стучит;

30 Уныло и с треском лучина горит.

Давно уж за полночь!.. Сном крепким объяты,

Лежат беззаботно по лавкам сарматы.

Все в дымной избушке вкушают покой;

Один, настороже, Сусанин седой

Вполголоса молит в углу у иконы

Царю молодому святой обороны!..

Вдруг кто-то к воротам подъехал верхом.

Сусанин поднялся и в двери тайком…

"Ты ль это, родимый?.. А я за тобою!

40 Куда ты уходишь ненастной порою?

За полночь… а ветер еще не затих;

Наводишь тоску лишь на сердце родных!"

"Приводит сам бог тебя к этому дому,

Мой сын, поспешай же к царю молодому,

Скажи Михаилу, чтоб скрылся скорей,

Что гордые ляхи, по злобе своей,

Его потаенно убить замышляют

И новой бедою Москве угрожают!

Скажи, что Сусанин спасает царя,

50 Любовью к отчизне и вере горя.

Скажи, что спасенье в одном лишь побеге

И что уж убийцы со мной на ночлеге".

- "Но что ты затеял? подумай, родной!

Убьют тебя ляхи… Что будет со мной?

И с юной сестрою и с матерью хилой?"

- "Творец защитит вас святой своей силой.

Не даст он погибнуть, родимые, вам:

Покров и помощник он всем сиротам.

Прощай же, о сын мой, нам дорого время;

60 И помни: я гибну за русское племя!"

Рыдая, на лошадь Сусанин младой

Вскочил и помчался свистящей стрелой.

Луна между тем совершила полкруга;

Свист ветра умолкнул, утихнула вьюга.

На небе восточном зарделась заря,

Проснулись сарматы - злодеи царя.

"Сусанин! - вскричали, - что молишься богу?

Теперь уж не время - пора нам в дорогу!"

Оставив деревню шумящей толпой,

70 В лес темный вступают окольной тропой.

Сусанин ведет их… Вот утро настало,

И солнце сквозь ветви в лесу засияло:

То скроется быстро, то ярко блеснет,

То тускло засветит, то вновь пропадет.

Стоят не шелохнясь и дуб и береза,

Лишь снег под ногами скрипит от мороза,

Лишь временно ворон, вспорхнув, прошумит,

И дятел дуплистую иву долбит.

Друг за другом идут в молчанья сарматы;

80 Всё дале и дале седой их вожатый.

Уж солнце высоко сияет с небес -

Всё глуше и диче становится лес!

И вдруг пропадает тропинка пред ними:

И сосны и ели, ветвями густыми

Склонившись угрюмо до самой земли,

Дебристую стену из сучьев сплели.

Вотще настороже тревожное ухо:

Всё в том захолустье и мертво и глухо…

"Куда ты завел нас?" - лях старый вскричал.

90 "Туда, куда нужно! - Сусанин сказал. -

Убейте! замучьте! - моя здесь могила!

Но знайте и рвитесь: я спас Михаила!

Предателя, мнили, во мне вы нашли:

Их нет и не будет на Русской земли!

В ней каждый отчизну с младенчества любит

И душу изменой свою не погубит".

"Злодей! - закричали враги, закипев, -

Умрешь под мечами!" - "Не страшен ваш гнев!

Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело,

100 И радостно гибнет за правое дело!

Ни казни, ни смерти и я не боюсь:

Не дрогнув, умру за царя и за Русь!"

"Умри же! - сарматы герою вскричали,

И сабли над старцем, свистя, засверкали! -

Погибни, предатель! Конец твой настал!"

И твердый Сусанин весь в язвах упал!

Снег чистый чистейшая кровь обагрила:

Она для России спасла Михаила!

1822

Зиновий (Богдан) Хмельницкий, сын Чигиринского сотника, воспитывался в Киеве и кончил учение у иезуитов, в польском городе Ярославце. В истории он становится известен с 1620 года. В сражении при Цецоре турки взяли его в плен и держали в неволе два года. По возвращении своем Хмельницкий служил в войске польском; потом несколько лет жил в селении Субботове, в покое. Чигиринский подстароста Чаплицкий, захватив селение, похитил у него подругу и высек плетьми малолетнего его сына. Хмельницкий поехал в Варшаву, жаловался, но не нашел управы. Тогда он поклялся отомстить всем полякам. В 1647 году в Малороссии вспыхнуло возмущение, - Хмельницкий принял в нем деятельное участие, поощрял недовольных и умножал толпы их. Дошло до явной войны. Хмельницкий выбран был гетманом. Он вошел в связи с крымцами, призвал их на помощь и с лишком четыре года противостоял полякам. Примечательны сражения: на Желтой Воде, под Корсуном и при Берестечке. В 1651 году прекратились раздоры. Поляки заключили с малороссиянами и запорожским войском мирный договор под Белою Церковию; но, несмотря на сие, не упускали случая оскорблять их. Сии притеснения заставили Хмельницкого просить российского государя о принятии его с войском в подданство (1654 г.). Он умер в Чигирине 15 августа 1657 года. За освобождение отчизны его прозвали Богданом, т. е. богом дарованным избавителем.

Средь мрачной и сырой темницы,

Куда украдкой проникал,

Скользя по сводам, луч денницы

И ужас места озарял, -

В цепях, и грозный и угрюмый,

Лежал Хмельницкий на земле;

В нем мрачные кипели думы

И выражались на челе.

Темницы мертвое молчанье

10 Ни стон, ни вздох не нарушал;

Надежду мести и страданье

Герой в груди своей питал.

"Так, так, - он думал, - час настанет!

Освобожденный от оков,

Забытый узник бурей грянет

На притеснителей врагов!

Отмстит холодное презренье

К священнейшим правам людей;

Отмстит убийства и хищенье,

20 Бесчестье жен и дочерей!

Позорные разрушит цепи

И, рабства сокруша кумир,

Вновь водворит в родные степи

С святой свободой тихий мир.

Покроет ржа врагов кольчуги,

И прах их ветер разнесет,

Застонут нежные супруги,

И мать детей не обоймет.

А ты, пришлец иноплеменный,

30 Тиран родной страны моей,

Мучитель мой ожесточенный,

Чаплицкий! трепещи, злодей!

За кровь пролитую, за слезы

И жен, и старцев, и сирот,

За всё - и за сии железы

Тебя мое отмщенье ждет!..

Но где о вольности мечтаю?

Увы! в темнице дни влача,

Свой век, быть может, окончаю

40 От рук презренных палача!

И долго, может быть, стеная

Под тяжким бременем оков,

Хмельницкого страна родная

Пребудет жертвою врагов!"

Чела страдальца вид суровый

Мрачнее стал от думы сей,

И на заржавые оковы

Упали слезы из очей.

Вдруг слышит: загремели створы,

50 Со скрипом дверь отворена, -

И входит, потупляя взоры,

Младая, робкая жена.

"Кто ты? - Хмельницкий изумленный

Представшей незнакомке рек: -

Оковы ль снять?.. о, час блаженный!

О, если б этот час притек!

Или, с жестокою душою,

С презреньем хладным на очах.

Ты не пришла ли надо мною

60 Ругаться, зря меня в цепях?"

- "О нет! - приветно произносит, -

В душе любви питая жар,

Жена Чаплицкого приносит

Тебе с рукой свободу в дар".

"Жена Чаплицкого!" - "Мученье