…С тем парнем я встретился в августе восьмидесятого, когда по причине грыжи оказался в кундузском санбате: к тому времени, будучи окончательно вымотанным и мало соображавшим, ради небольшой передышки и нескольких дней без страха готов был не то что лечь под хирургический нож… В результате, как по злой иронии судьбы, вышел оттуда с контузией, по сей день не занесенной в военный билет. В ночь под конец моего пребывания там санбат жестоко обстреляли из минометов.

Уже тогда начала хождение по частям и гарнизонам сороковой армии Туркестанского военного округа история об одном молодом бойце, кормившем гаденышей кобры и таким образом спасшемся, когда остальные погибли.

Не могу назвать ни имени его, ни фамилии, поскольку лежали мы в разных палатках, встречались лишь изредка. Чаще под открытым небом, на скамейках крайней в ряду курилки. Санбат тем временем жил напряженной походной жизнью: утром и вечером в город отправлялись водовозы, чтобы вскоре вернуться с ценным запасом воды; время от времени с северным ветром доносился гул со стороны взлетно-посадочной полосы; день и ночь стрекотали движки-генераторы, непрерывно вырабатывающие электроток; поодиночке и наплыв за наплывом поступали раненые, а хирургические операции и перевязки проводились в отдельных однокупольных палатках – шел к концу только седьмой месяц войны, носившей еще достаточно стихийный характер.

Относительно названия и месторасположения части, откуда в середине лета был доставлен боец, также ничего не известно. Кому-то он говорил, что батальон его размещался в высокогорной долине, словно на дне синей чаши, со всех сторон света окруженной заснеженными вершинами. Другим – будто бы застава их находилась на уступе каменистой гряды и, если спуститься по тропе вдоль лощины и проследовать еще километра полтора, огибая скалистый навес по пересыхающему руслу горной речушки, то можно увидеть вдали от прочих остатков жилищ, размытых до основания ветрами и временем, одинокую мазанку, более или менее сохранившуюся. Возможно, когда-то она служила опознавательным знаком на местности или проходом в тайный подземный лаз; крыша давно обвалилась, а глинобитные стены представляли собой осыпающиеся руины.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru