Царь Кучум один владеет

Всей Сибирскою землею;

Обь, Иртыш, Тобол с Вагаем

Одному ему подвластны;

Он берет со многих дани;

Сам не платит никому.

Царь Кучум, сидя в Искере,

С утра раннего до ночи

Пишет царские приказы,

Рассылает повеленья

От Урала до Алтая, —

По сибирской всей земле.

Много силы у Кучума,

Много всякого богатства:

Драгоценные каменья,

Из монистов ожерелья,

Черный соболь и лисица,

Золото и серебро.

Царь Кучум живет в палатах,

Ест с серебряного блюда,

Из ковша пьет золотого,

Спит под шелковым навесом,

На пуховых на постелях,

Ходит мягко по коврам.

У того царя Кучума

Две подруги молодые,

Две пригожие царицы,

Полногруды, белолицы:

У одной глаза, как небо,

У другой глаза, как ночь.

Царь Кучум обеих любит,

Царь Кучум обеих нежит,

С алой розы умывает,

В шелк, в монисты наряжает,

И дородство, и пригожство

Пуще глаза бережет.

Раз ополдень царь Сибири

От трудов своих от царских

Отдыхал на мягком ложе.

Вдруг к нему, к царю, подходит,

Легкой ножкой чуть ступая,

Черноглазая Сузге.

"Мой супруг и повелитель,

Царь Кучум! Твоя рабыня

Хочет нынче женской просьбой

Утрудить твое вниманье", —

Так к нему, царю, вещает

Черноглазая Сузге.

Царь Сибири, усмехаясь,

Взял пригожую царицу,

Посадил к себе на ложе,

И, обняв рукою правой, —

"Расскажи, моя царица", —

Молвил ласково ей он.

"Мой супруг и повелитель! —

Говорит Сузге Кучуму. —

Велико твое владенье,

Хороши твои усадьбы;

Но одно твое селенье

Лучше кажется мне всех.

Там есть холм один высокий,

С двух сторон — стеною горы,

С двух сторон — ковром равнина;

У холма же, словно лента,

Ручеек бежит в равнину,

И вдали шумит Иртыш.

Прикажи мне, мой властитель,

Там построить терем царский

И позволь твоей рабыне

В этом тереме веселом

Встретить вешнюю зарницу,

Красно лето проводить".

"Будет!" — молвит царь Сибири.

"Да еще одно прошенье:

Прикажи срубить мне судно,

Снарядить его прибором,

Тонким парусом с подзором,

Чтоб вечернею порою

Мне гулять по Иртышу".

"Будет!" — молвит царь Сибири.

"Да еще одно прошенье:

Приезжай два раз в неделю

Навестить твою рабыню,

Слово ласково промолвить,

Ложе ночью разделить".

"Будет! — молвит царь Сибири. —

В три недели приготовят

На холму веселый терем,

На реке — с прибором судно,

И два раз в неделю буду

Я в твой терем приезжать".

Время срочное минуло:

На холме Сузге высоком

Красовался царский терем —

С переходами резными,

Со ставнями расписными,

С узорочною оградой

И с перильчатым крыльцом.

Пихты, лиственницы, ели

Осеняют царский терем;

Над ручьем белеет полог;

От крыльца к ручью, по скату,

Вьется легкая дорожка

И теряется в цветах.

По равнине, по широкой,

От реки до гор далеких,

Ходят воины Кучума,

Стерегут тот терем царский,

Гладят бороду седую,

Саблей звонкою стучат.

По реке гуляет судно,

Двадцать весел плещут воду,

Белый парус наготове

Развернуться полной грудью,

Заплескать в волнах кипучих,

Судно легкое нести.

За весной приходит лето,

Убирает всю природу

В разноцветную одежду:

Тал, березу рядит в зелень,

Куст шиповника румянит,

Вяжет лентами цветы,

Вся земля пирует лето;

Вся Сибирь пирует лето:

Но на всей земле Сибирской

Нет прекраснее Сузгуна,

Где живет луна-царица,

Черноглазая Сузге.

Зной полудня утихает;

С гор, увенчанных лесами,

Ветерок летит прохладный.

Вот из терема выходят

По решетчатым воротам

Шесть татарок молодых,

И встают они попарно

В обе стороны по скату,

Ждут царицу молодую,

Чтоб вести ее под полог —

В сокровенную купальню

Тихоструйного ручья.

Вот является царица,

Легкой серною мелькает

По излучистой дорожке;

И спешат за ней рабыни

Снять ревнивые покровы

С их царицы молодой.

Белый полог застегнулся…

Слышны речи, слышен хохот,

Звонкий плеск прозрачной влаги, —

И на пологе широком,

В легких очерках видений

Тени зыблются порой.

Вечер. Кончилось купанье.

Снова полог расстегнулся,

И царица молодая

(Щеки розами горят)

Вновь мелькнула по дорожке

Легкой серною на холм

И под пихтою душистой

Опустилася, слабея,

На узорчатые ткани.

И несет одна девица

Прохладительный напиток

Ей в сосуде золотом.

Вкруг Суэге ее рабыни

Черну косу выжимают,

Чешут гребнем, разделяют,

В плетеницы завивают

И жемчужную повязку

В косу пышную плетут.

Пьет царица молодая

Прохладительный напиток.

Словно пламя — пышут щеки;

Словно звезды — блещут очи;

Словно волны — дышат груди;

Так бела и так свежа!

На коврах лежа узорных,

Приклонив к руке головку,

В упоительном раскиде —

То ли розою востока,

То ли гурией пророка

Тут казалася Сузге.

А над нею полной чашей

Беспредельного сиянья

Небо лета развернулось;

А пред нею — горы, долы,

Бесконечная равнина,

Вечноплещущий Иртыш!..

В легкий сон Сузге склонилась,

И любимая рабыня,

На колени став пред нею,

Обвевала опахалом

И пылающие щеки,

И трепещущую грудь.