Литмир - Электронная Библиотека

Мэри Сароджини кивнула, поднялась на ноги и, ни слова не говоря, поспешила через поляну в сторону леса.

Уилл посмотрел вслед удалявшейся маленькой фигурке – красная юбка колоколом раскачивалась при ходьбе из стороны в сторону, гладкая кожа спины отливала розовым золотом в солнечном свете.

– У вас замечательные внуки, – сказал он доктору Макфэйлу.

– Отец Мэри Сароджини, – отозвался доктор после небольшой паузы, – был моим старшим сыном. Погиб четыре месяца назад – несчастный случай при горном восхождении.

Уилл пробормотал какие-то банальные слова соболезнования, и снова воцарилось молчание.

Макфэйл вынул пробку из бутылочки со спиртом и тампоном протер себе руки.

– Будет немного больно, – предупредил он. – Советую вам прислушаться к этой птице. – Он жестом указал в сторону сухого дерева, куда после ухода Мэри Сароджини снова перелетела майна. – Вслушайтесь как можно лучше, вслушайтесь так, чтобы уловить суть. Это отвлечет ваше сознание от всякого дискомфорта.

Уилл Фарнаби вслушался. Майна вернулась к первоначальной теме.

– Внимание, – призывно гудел гобой. – Внимание.

– Внимание к чему? – спросил он в надежде получить более вразумительный ответ, чем дала Мэри Сароджини.

– К вниманию, – сказал доктор Макфэйл.

– Внимание к вниманию?

– Конечно.

– Внимание, – иронично подтверждая его слова, пропела майна.

– И много у вас таких говорящих птиц?

– По всему острову их летает по меньшей мере тысяча. Идея принадлежала Старому Радже. Он думал, что людям это принесет пользу. Быть может, и приносит, хотя мне представляется несправедливостью по отношению к бедным майнам. Хорошо еще, что они не воспринимают речей ораторов и прочей возвышенной болтовни. Даже проповедей святого Франциска. Только представьте себе, – продолжал он, – религиозное обращение майны к обыкновенным дроздам, щеглам или пеночкам! Вот это была бы картина! Уж лучше тогда дать птицам шанс читать проповеди людям. Почему бы и нет? А сейчас, – он резко сменил тон, – вам лучше прислушаться к нашей подружке с того дерева. Я приступаю к очистке раны.

– Внимание.

– Начали!

Молодой человек поморщился от боли и закусил губу.

– Внимание. Внимание. Внимание.

Ему сказали чистейшую правду. Если ты слушал, полностью сосредоточившись, боль не казалась настолько нестерпимой.

– Внимание. Внимание…

– Как вы смогли подняться по той скале? – спросил доктор Макфэйл. – По-моему, это совершенно невозможно.

Уилл даже сумел рассмеяться.

– Помните начало «Едгина»?[5] – ответил он вопросом на вопрос. – «Удача повернулась ко мне лицом, и Провидение хранило меня».

От дальней стороны поляны донеслись звуки голосов. Уилл повернул голову и увидел, как из-за деревьев показалась в своей покачивавшейся на бедрах юбке Мэри Сароджини. Позади нее обнаженная по пояс и несущая на плече легкие носилки – два бамбуковых шеста со свернутым между ними брезентом – двигалась бронзовая статуя мужчины, а следом за этим гигантом семенил худенький темнокожий подросток в белых шортах.

– Это Виджайя Бхаттачарья, – сказал доктор Макфэйл, когда бронзовая статуя приблизилась. – Виджайя – мой ассистент.

– В больнице?

Доктор Макфэйл покачал головой.

– Только в самых крайних случаях, – сказал он. – Я ведь больше не практикую медицину. Мы с Виджайей работаем вместе на Экспериментальной сельскохозяйственной станции. А Муруган Майлендра, – взмахом руки он указал в сторону темнокожего подростка, – временно приписан к нам для изучения структуры почв и способов разведения растений.

Виджайя сделал шаг в сторону, а потом, положив огромную руку на плечо своего спутника, подтолкнул его вперед. И, глядя на это красивое, но хмурое молодое лицо, Уилл с изумлением узнал в нем элегантно одетого юношу, которого встретил за пять дней до этого в Ренданге-Лобо, катавшего его по всему тому острову на белом «Мерседесе» полковника Дипы. Он улыбнулся, приготовился приветствовать знакомого, но вовремя удержался. Почти неуловимо, но совершенно безошибочно этот совсем еще мальчик покачал головой. А в его глазах Уилл прочитал безмолвную испуганную мольбу. Губы беззвучно шевелились. «Пожалуйста, – казалось, говорил он, – пожалуйста, не надо…» И Уилл мгновенно сменил выражение лица.

– Рад с вами познакомиться, мистер Майлендра, – произнес он небрежно формальным тоном.

Муруган вздохнул с явным облегчением.

– Будем знакомы. Добрый день, – сказал он с легким поклоном.

Уилл бросил беглый взгляд вокруг, проверяя, не заметил ли кто-нибудь только что случившегося. Но Мэри Сароджини и Виджайя занимались подготовкой носилок, а доктор заново упаковывал свою сумку. Маленькая комедия оказалась разыграна без зрителей. У юного Муругана, очевидно, имелись веские причины скрывать от остальных, что он посещал Ренданг. Что ж, мальчишки остаются мальчишками. Впрочем, при том условии, что не исполняют роль девочек. Бросалось в глаза, что полковник Дипа испытывает к своему юному протеже гораздо больше, чем покровительственные отцовские чувства, а Муруган, в свою очередь, вел себя не просто как приемный сын, относясь к полковнику с откровенным обожанием. Было ли это чистым восхищением настоящим героем, поклонением сильной личности, совершившей успешную революцию, расправившейся с оппозицией и ставшей на острове диктатором? Или другие чувства присутствовали тоже? Не стал ли Муруган Антиноем для черноусого Адриана[6] с Ренданга?

Впрочем, какие бы чувства ни питал этот юнец к пожилому военному гангстеру, это было его право. А если гангстеру нравились хорошенькие мальчики, то и здесь никто не мог ничего поделать. И, быть может, именно поэтому, продолжал рассуждать про себя Уилл, полковник Дипа воздержался от церемонии официального представления, когда юношу привели в президентский кабинет. «А, это Муру, – только и бросил он, – мой молодой друг Муру». А потом поднялся, обнял гостя за плечо, подвел его к мягкому дивану, усадил и пристроился рядом. «Могу я сегодня управлять «Мерседесом»?» – спросил Муруган. Диктатор милостиво улыбнулся и кивнул своей бритой лоснящейся черной головой. Это была еще одна причина подозревать, что за их странной связью скрывалось нечто иное, нежели обычная дружба. За рулем спортивного автомобиля полковника Муруган превратился в настоящего маньяка. Только безоглядно влюбленный мужчина доверил бы свою жизнь, не говоря уже о жизни зарубежного журналиста, такому водителю. На равнине от столицы в Ренданг-Лобо до нефтяных полей стрелка спидометра дважды зашкаливала за цифру сто десять[7]. Но еще хуже, причем гораздо хуже стало потом, когда дорога пошла через горы от нефтяных полей к месту разработки месторождения меди. То слева, то справа разверзались пропасти, шины визжали на крутых поворотах, неожиданно из зарослей бамбука на шоссе выходили водяные азиатские буйволы, с которыми машина разъезжалась в считаных футах, шоферы десятитонных грузовиков выруливали на полосу встречного движения, чтобы избежать столкновения. «Вас не тревожит езда на такой скорости?» – отважился спросить Уилл. Но гангстер оказался не только горячо влюблен, но и бесконечно набожен. «Если человек знает, что исполняет волю Аллаха – а я занимаюсь именно этим, мистер Фарнаби, – то у него нет причин нервничать по пустякам. При подобных обстоятельствах волнение граничило бы с богохульством». А Муруган, резко вращая одной рукой руль, чтобы не врезаться в очередного буйвола, открыл золотой портсигар и предложил Уиллу дорогую сигарету «Собрание», изготовленную на Балканах.

– Мы готовы! – крикнул Виджайя.

Уилл еще раз повернулся и увидел носилки, лежавшие рядом с ним.

– Отлично! – сказал доктор Макфэйл. – Давайте поднимем его. Осторожнее. Осторожнее!

Минуту спустя небольшая процессия двинулась по тропинке, извивавшейся среди деревьев. Мэри Сароджини шла впереди, ее дед замыкал шествие, а между ними Муруган и Виджайя несли носилки. Со своего двигавшегося ложа Уилл Фарнаби смотрел вверх в зеленый полумрак крон, как если бы находился на дне моря и видел его живую, колышущуюся над головой поверхность. Далеко в вышине постоянно раздавался хруст веток и другие шумы, издававшиеся обезьянами. А потом сквозь облако орхидей он увидел сразу дюжину птиц-носорогов – зрелище, напоминавшее фантазии больного воображения.

вернуться

5

«Едгин» (1872) – сочинение английского прозаика С. Батлера; в названии скрыта анаграмма слова «нигде».

вернуться

6

Речь о римском императоре Адриане и его любовнике Антиное; II в. н. э.

вернуться

7

Имеются в виду мили в час.

5
{"b":"11528","o":1}