Записка эта сохранилась до наших дней.

Первый дезертир французской армии

Оставив отступающую армию, Наполеон 23 ноября 1812 года сел в сани и уехал во Францию. Его сопровождало всего несколько человек. Добравшись до Немана, откуда начал он поход в Россию, император вышел из возка и увидел крестьянина-литовца, с интересом разглядывавшего его.

– Ты местный житель? – спросил Наполеон.

– Да, – ответил крестьянин.

– А не скажешь ли, много дезертиров переправилось уже через Неман?

– Вы первый, – ответил крестьянин.

«Генерал Мороз»

Некоторые выражения, относившиеся к русской истории и возникшие в связи с теми или иными ее событиям, появились не в России, а за границей. Таким было, например, выражение «генерал Мороз», появившееся впервые 1 декабря 1812 года в одном из лондонских сатирических листков, где был изображен «генерал Мороз, бреющий маленького Бони», то есть Бонапарта.

Выражения «генерал Мороз», «генерал Зима» бытовали и в Великую Отечественную войну 1941-1945 годов, представляя зиму главной стратегической силой нашей армии.

Происхождение слова «шаромыжник»

Отступая из России, солдаты Наполеона, сдаваясь крестьянам и партизанам, выходили с поднятыми вверх руками и говорили: «Шер ами!» («Дорогой друг!»).

Простые русские люди огрубили эти слова на свой лад и произносили их «шарамы», а французов, грязных, оборванных и голодных, называли «шаромыга» или «шаромыжник». Так произошло это слово.

Магия числа «6»

«Шестое число у нас в руке!» – часто говаривал Михаил Илларионович Кутузов, находя, что именно в этот день в июле, августе, сентябре, октябре, ноябре и декабре 1812 года русские войска либо одерживали знаменитые победы над неприятелем, либо происходили важные события.

6 июля Александр I подписал «Манифест», оканчивающийся следующими словами: «Дотоле не положу оружия моего, доколе не сотру с лица земли русской врага, дерзнувшего войти в ее пределы. Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом гражданине Палицына, в каждом гражданине Минина. На начинающего – Бог!»

6 августа из Смоленска была вынесена икона Смоленской Божией Матери. Причем священник читал при этом Евангелие от Луки и провозгласил: «Пребысть же Мария три месяца и возвратится в дом свой». Тем более было дивно, что именно 6 ноября эта икона была внесена в собор, откуда вынесли ее ровно за три месяца перед тем.

6 сентября Кутузов начал свой беспримерный фланговый маневр, перейдя с Рязанской дороги на Калужскую, закрыв, таким образом, от французов плодородные южные губернии, что и обрекло в ближайшем будущем их армию на полную гибель.

6 октября русская армия атаковала корпус Мюрата при Тарутине, и в тот же день Витгенштейн разбил корпус Сенсира под Полоцком.

6 ноября была одержана победа в жестоком и кровопролитном сражении при Красном.

6 декабря остатки главных сил Наполеона оставили территорию Российской империи.

Освобождение Нарышкина и Винценгероде

Захваченных в плен французами генерала Винценгероде и майора Нарышкина, сына фаворитки императора Александра I Марии Антоновны Нарышкиной, французы довезли до Минска под усиленным конвоем и оттуда отправили дальше под охраной всего трех жандармов, так как русские были еще очень далеко на востоке. Однако отряд русских кавалеристов под командованием флигель-адъютанта полковника Алексея Ивановича Чернышева был отправлен М. И. Кутузовым в глубокий рейд, чтобы привести армию адмирала Чичагова и корпус Витгенштейна в одно и то же время к одному и тому же месту и воспрепятствовать дальнейшему отступлению армии Наполеона. Однажды утром, уже за Минском, Винценгероде вдруг увидел казака и сказал об этом Льву Александровичу Нарышкину.

Винценгероде закричал: «Я русский генерал!» – и казак исчез, но вскоре вернулся еще с одиннадцатью своими товарищами и освободил пленных, забрав с собой и трех французских жандармов.

Похищенные сокровища

В 1912 году, к столетию победы над Наполеоном, в России вышло много книг, посвященных событиям Отечественной войны.

Тогда же вышел трехтомник «Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев». Внимание читателей особенно привлекли заметки тех, кто писал о похищенных в Москве и в России сокровищах, которые затем были вывезены из сожженной столицы. Так, офицер Маренгоне сообщал, что «Наполеон велел забрать бриллианты, жемчуг, золото и серебро, которые были в церквях. Он велел даже снять позолоченный крест с купола Ивана Великого. Велел вывезти все трофеи Кремля. Ими нагрузили двадцать пять телег».

В воспоминаниях другого офицера – де Кастеллана – сообщается, что французы в Москве «забрали и расплавили серебряную утварь из кремлевских церквей, пополнив этим кассу. В дальнейшем появились три версии относительно мест захоронения похищенных из Москвы сокровищ. Первая – Семлевское озеро около Вязьмы, в котором якобы эти сокровища были затоплены; вторая – озеро у местечка Бобр Сенненского уезда Могилевской губернии; третья – подножие горы Понар, по дороге из Вильнюса в Каунас.

Последняя версия наиболее вероятна, ибо свидетельствами множества авторитетных очевидцев подтверждено, что именно здесь, у подножия обледеневшей горы Понар, 10 декабря 1812 года остановились и армейская казна, и обоз с московскими трофеями, и остатки экипажей Наполеона.

Сам Наполеон считал, что у горы Понар его солдаты разграбили в общей сложности двенадцать миллионов франков.

Справедливости ради следует сказать, что и казаки атамана Платона, преследовавшие отступавших французов, тоже поживились немалым числом ценностей.

Последние дни Отечественной войны 1812 года

Приближался момент отъезда Александра I к армии, но прежде, чем он должен был наступить, следовало избрать один из двух вариантов продолжения войны: либо, изгнав Наполеона за Вислу, остановиться, либо идти дальше, освобождая завоеванную французами Европу. Александр был сторонником второго варианта, считая, что войну можно будет закончить в Париже. Вместе с тем Александр знал, что Кутузов, напротив, является сторонником того, чтобы прекратить войну, изгнав Наполеона из пределов Российской империи.

Александр решил выехать из Петербурга немедленно, так как Кутузов, ссылаясь на то, что армия обескровлена и расстроена, не считал возможным ее переход через Неман.

6 декабря Александр пожаловал Кутузову титул «князя Смоленского», и теперь его титул полностью звучал так: «Светлейший князь Голенищев-Кутузов-Смоленский».

В тот же вечер Александр отстоял молебен в Казанском соборе, прося удачи в задуманных предстоящих делах и благополучия в путешествии, и на следующее утро, выехал из Петербурга в Вильно.

11 декабря он прибыл в Вильно, а 12 декабря, в свой день рождения, торжественно наградил Кутузова орденом Св. Георгия 1-й степени – первого и единственного из русских военачальников в войне 1812 года. Потом, в 1813-1814 годах, в заграничном походе, после взятия Парижа, такую же награду получат Барклай-де-Толли и Беннигсен.

В этот же день Александр сказал собравшимся во дворце генералам: «Вы спасли не одну Россию, вы спасли Европу». Присутствовавшие при этом и слышавшие эти слова хорошо поняли, о чем идет речь, – их ждал впереди освободительный поход.

Ближайшие же дни вполне подтвердили такую догадку – армия начала готовиться к переходу через Неман.

И тогда же был оглашен царский Манифест об амнистии всем полякам, служившим в войсках Наполеона или оказывавшим его армии или администрации какие-либо услуги.

Дар донских казаков и Кутузова Казанскому собору

23 декабря 1812 года Кутузов отдал приказ о переходе Главной квартиры из Вильно в приграничный городок Меречь.

Перед самым отъездом из Вильно произошел случай, о котором фельдмаршал уведомил жену и который не-безынтересен и для нас. «Теперь вот комиссия: донские казаки привезли из добычи своей сорок пуд серебра в слитках и просили меня сделать из его употребление, какое я рассужу. Мы придумали вот что: украсить этим церковь Казанскую (Казанский собор в Петербурге – В. Б.). Здесь посылаю письмо к митрополиту и другое к протопопу Казанскому. И позаботьтесь, чтобы письмы были верно отданы, и о том, чтобы употребить хороших художников. Мы все расходы заплатим».