Первая статья называется «Анна Леопольдовна», она помещена в рубрике «Исторические портреты» в журнале «Вопросы истории» (№ 6 за 1997 год). Ее автор – московский историк Игорь Курукин. Вторая статья посвящена мужу Анны Леопольдовны – герцогу Брауншвейгскому – и называется «Антон Ульрих – персона известная?» Она опубликована в журнале «Родина» (№ 9 за 1995 год). Статья принадлежит перу Санкт-Петербургского историка Леонида Левина. Она основана на большом количестве заграничных архивных материалов, которые раньше не были известны нашим отечественным историкам. Несколько небольших фрагментов будут представлены на страницах этой книги. Обе статьи – своеобразный диалог двух авторов о судьбах представителей Брауншзейгской фамилии. Для воссоздания полной картины событий будут использованы и материалы автора данной книги, рассказывающие о персонах и сюжетах, оставшихся вне поля зрения И. Курукина и Л. Левина.
Елизавета Христина – будущая Анна
Императрица Анна 5 октября 1740 года слегла, страдая сразу воспалением костей, цингой, подагрой и каменной болезнью в почках. Главная проблема, занимавшая ее во время болезни, была проблема престолонаследия.
Из-за острой и стойкой неприязни к цесаревне Елизавете Петровне умирающая считала единственной наследницей российского трона родную племянницу Анну Леопольдовну – дочь своей родной сестры Екатерины Ивановны и герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского. Екатерина Ивановна – дочь царя Ивана Алексеевича и родная племянница Петра I – была выдана замуж, когда ей исполнилось двадцать четыре года. Мы встречались с ней весной 1716 года. Екатерина Ивановна только-только приехала в Шверин, как к ней пожаловал ее дядюшка Петр Алексеевич и совершенно бесцеремонно утащил ее на глазах молодого мужа в спальню. И этот эпизод, и некоторые другие пассажи такого же свойства не могли способствовать любви Карла Леопольда к Екатерине Ивановне. К тому же герцог был мелочен, сварлив и деспотичен, а Екатерина Ивановна – вольнолюбива, независима и горда своим царским происхождением. На первых порах жизнь супругов перемежалась ссорами и примирениями и полтора-два года была кое-как терпима.
7 декабря 1718 года у них родилась дочь, которую крестили по протестанскому обряду и нарекли Елизаветой Христиной. После ее рождения семейная жизнь Карла Леопольда и Екатерины Ивановны вконец разладилась, и после трех лет мучений Екатерина Ивановна забрала с собой трехлетнюю дочь и уехала в Россию. Петр встретил ее неприветливо, и Екатерина Ивановна поселилась у своей матери, пятидесятишестилетней вдовы царя Ивана Прасковьи Федоровны, урожденной Салтыковой.
И Екатерина Ивановна, и Прасковья Федоровна были необразованны, суеверны, почитали за грех чтение богопротивных, еретических, нецерковных книг, и потому маленькую Елизавету Христину обучили только православному катехизису и началам богословия, тем более что она должна была переменить религию и креститься еще раз – по православному обряду.
Так дело шло до восшествия на престол ее родной тетки, бездетной Анны Иоанновны, которая сохраняла старый, полувековой, но все еще непреодолимый антагонизм между Милославскими и Нарышкиными, и, будучи сама по матери Милославской, хотела сохранить трон за своей кровной родней, отказывая в этом родственникам Нарышкиных. Поэтому, вступив на престол, Анна Иоанновна приблизила к себе единственную племянницу и стала подготавливать ее к наследованию престола. В православии ее наставником был Феофан Прокопович – образованнейший богослов, один из высших иерархов русской церкви, автор «Истории об избрании и восшествии на престол государыни Анны Иоанновны», которую он считал продолжательницей дела Петра Великого, чьим непоколебимым сторонником был до конца своих дней. Елизавета Христина выучила немецкий и французский языки, пристрастилась к чтению светских книг, но дальше дело не пошло – девочка плохо усваивала и географию, и арифметику, и историю.
Выгодный жених – герцог Брауншвейгский
Когда встал вопрос о замужестве, поиском жениха занялся Левенвольде и вскоре представил две кандидатуры – Бранбургского маркграфа Карла и Брауншвейг-Беверн-Люнебургского принца Антона Ульриха. Из политических соображений Карл был отвегнут, ибо за ним стояла Пруссия, сближение с которой было нежелательно, а за Антоном Ульрихом стояла Австрия, так как он доводился племянником австрийскому императору Карлу VI, что оказывалось намного предпочтительней. Выбор был сделан в пользу Австрии, и 28 января 1733 года Антон Ульрих приехал в Россию. 12 мая того же года жених присутствовал при крещении невесты по православному обряду, когда Елизавета Христина получила имя Анны Леопольдовны, разумеется, в честь ее крестной матери императрицы Анны.
Однако со свадьбой не торопились из-за совершенно очевидной холодности и даже враждебности Анны Леопольдовны к навязанному ей жениху. Сторонники принцессы объясняли это юностью невесты – ей шел всего лишь пятнадцатый год – и на этом основании решили отложить свадьбу до ее совершеннолетия. Но дело было не в возрасте, а во вкусах невесты – Антон Ульрих был низкого роста, хрупок и женоподобен, сильно заикался, а его мягкость и податливость воспринимались как бесхарактерность и трусость.
Решение было разумным, потому что и жених был еще молод, ему сравнялось только восемнадцать. Императрица считала, что со временем все образуется и жених с невестой привыкнут друг к другу. А пока решено было отдать принца в военную службу. Здесь оказалось, что он и расторопен, и смел, и любим своими солдатами.
Первые шаги Антона Ульриха в России
Л. Левин, являющийся сегодня лучшим знатоком биографии Антона Ульриха, посвятивший изучению судьбы Брауншвейгской фамилии несколько лет и издавший в Германии и в России две солидные научные монографии, так описывал первые шаги своего героя в Санкт-Петербурге: «На следующий после приезда день принц был представлен Анне Иоанновне, праздновавшей свои именины. По описанию британского резидента Клавдия Рондо, он оказался на удивление миниатюрным юношей, выглядевшим гораздо моложе своих лет. Рондо получил от своего правительства инструкцию всячески мешать предстоящему браку и доносить обо всех самых мелких подробностях жизни принца. Императрица приняла Антона Ульриха очень ласково, отвела ему прекрасный дом вблизи дворца, приказала камер-юнкеру Трейдену (зятю Бирона) состоять при нем. Обед ему готовили царские повара, для выездов он пользовался дворцовой конюшней. Вскоре „маленький“ принц был принят на русскую службу в чине полковника и назначен командиром вновь формируемого полка тяжелой кавалерии, названного в его честь Бевернским кирасирским.
Английский посол Рондо докладывал, что «старался в общих разговорах разочаровать здешних министров по поводу брака», упирая на то, что принц мал ростом и природный русский был бы лучше иноземца. Тем не менее он не скрыл от своего правительства, что по человечески принц ему симпатичен. Зато принцессе Антон Ульрих сразу не понравился. Впрочем, ей было всего четырнадцать, и со свадьбой не торопились. «А в России дело отложенное, – пояснял Рондо, – может очень измениться». Кажется, не понравился он (по словам французского посла) и матери предполагаемой невесты – герцогине мекленбургской Екатерине Ивановне, давно уже сбежавшей от взбалмошного супруга в Россию. Она отметила «бойкий ум» принца, но разглядела его «плохие ноги… слабый темперамент и сложение». При дворе поползли слухи, что и лейб-медик императрицы обеспокоен слабостью принца. Поговаривали, что он к тому же страдает унаследованной от матери падучей болезнью, которую, по словам британского посла, русские не терпят. А дипкорпус Петербурга сразу же отметил неопытность принца в части протокола – он не известил послов о своем прибытии, и они долго не могли ему представиться».
Мал, да удал
Получив под команду кирасирский полк, Антон Ульрих сразу же показал себя человеком энергичным, скромным, заботящимся о своих подопечных, искренне желающим познать все тонкости военного дела. В 1737 году он, поступив под команду фельдмаршала Миниха, принял участие в войне с Турцией, однако на театр военных действий отправился не во главе своего полка, считая, что его знаний военного дела недостаточно, чтобы командовать сотнями солдат и офицеров, а пошел обычным волонтером, с небольшой свитой, какая подобала ему как принцу.
